— Набрал, пока ты спала, — ответил он.

Я разрешила. Он приехал. Гулять так гулять.

И ближе к утру, когда я только приготовилась заснуть, он тронул меня за плечо и спросил:

— Ты можешь мне кое-что пообещать?

— Нет, не могу, — сказала я на автомате.

Я вообще не хочу никому ничего обещать.

— А все-таки? — зачем-то настаивал он.

— Все равно не могу, — я улыбнулась и растянулась на простыни, озорно заглядывая ему в глаза.

Он даже сел в кровати.

— Нет, ты пообещай.

— Да что ты хочешь? — взорвалась я.

Четыре утра — не лучшее время для обещаний.

— Пообещай мне, — громко и торжественно сказал он, — пообещай мне, что, пока мы с тобой, у тебя больше никого не будет.

Теперь уж села я. Даже спать расхотелось, честное слово.

— Че? — я сделала квадратные глаза.

— Тебе хорошо со мной? — вдруг спросил он и, не дождавшись ответа, добавил:

— Ну, тебе же хорошо со мной. И мне с тобой хорошо. Зачем тебе кто-то еще?

Я засмеялась. Такие неожиданные расклады не входили в мои планы на «секс без обязательств».

— Милый, — сказала я, — ты помнишь? Это — секс без обязательств. Или не ты мне это говорил?

— Ну, говорил! — взорвался он. — И что? Тогда я думал так, а сейчас я так не хочу.

Он думал, а теперь — не хочет. А я тут вроде мимо проходила.

— Какой же ты, парниша, переменчивый, — съязвила я.

Ну, было ж отчего.

— Чего смеешься? — разозлился он. — Тебе что, не нужен постоянный мужчина?

Постоянный мужчина? Ну да, ну да! Только вот мужчина, а не мальчишка, который сам не понял, что он хочет.

— Нет, — засмеялась я, — пока не нужен. Мне нужен секс без обязательств.

— И что? — продолжал он допытываться. — Ты приведешь еще кого-то и будешь с ним на этой кровати делать то же, что и со мной?!

— Вероятно, буду.

Какая милая наивность. Как много ты не знаешь, милый олененок…

— Нет, подожди! — сорвался он. — Для тебя это что, в порядке вещей?! И что, ты на эту же кровать приведешь еще кого-то?

Далась ему моя кровать.

— Нет, милый, что ты, — язвила я, — кровать я выброшу. Я всегда так делаю. Новый любовник — новая кровать. Я даже думаю правило ввести, чтоб любовник ко мне сразу с новой кроватью приходил. А то накладно.

Разговор меня начал напрягать. Я легла и отвернулась к стенке. Он молчал, ожидая, что сейчас я развернусь к нему и скажу, что пошутила.

— Катя, — спросил он спустя пару минут, — у тебя было много мужчин?

Я повернулась. Я посмотрела на него. Вид у него был отстраненный.

— Были… — неопределенно съехала я.

Он помолчал.

— И что, если у тебя вдруг появится кто-то еще (ха-ха, «вдруг»), ты приведешь его сюда и будешь с ним прямо на этом белье… как со мной?

— Милый, — разозлилась я, — бельишечко я поменяю. Постелю другое. У меня их много.

— Но нам же хорошо… — зачем-то снова сказал он.

— Неплохо, — подтвердила я, — но не встречаться же со всеми, с кем неплохо. Слушай, ну к чему это? Давай спать. Уже почти утро.

Он молчал.

Прошло, наверное, минут пятнадцать, я уже почти начала засыпать, как почувствовала, что тяжелая рука опустилась мне на плечо:

— Катя, тебе совершенно плевать на меня? Я тебе только для секса нужен?

Сказать, что я была раздражена в тот момент — ничего не сказать. Мне? Для секса?! Да ну, как можно так обо мне, приличной девушке!

— ДА!!! — почти заорала я. — И мы с тобой это обсуждали! И ты первый завел эту песню. Ты сам это предложил! Это была твоя идея — в самом начале расставить все точки над «i»!

— Ну я же не думал, что ты такая… — сказал он как-то растерянно.

— Какая?

— Нуу… умная, интересная…

Сдуреть!

Ну да, чего греха таить, в первую с ним ночь между всеми этими разами подпитая Катюшка успела порассуждать на тему смысла жизни, творчества любимых поэтов и важности арт-хаусных фильмов, ну и чего-то еще рассказала, наверное.

— Я, когда тебя увидел в том кабаке, — подумал, красивая, а грудь такая — закачаешься. И Витек сказал еще, вот бы такой вдуть. Ну, я и решил… Ты же понимаешь, что красивые телки обычно пустышки, а ты другая…

Я села на кровати, поставила пепельницу на коленки, прижалась головой к ребристым обоям и молчала.

Наверное, дело было не в том, что этот мальчик вот так вот просто, ни с чего, решил мною завладеть. Наверное, я просто понимала, что он — не мое.

Когда я там разбрасывалась интеллектом, мне казалось, что у него складывалось ощущение, будто он все это слышит в первый раз, эдакая научно-популярная передача «Между сексом». Я говорила, говорила, а ему было совсем нечего мне ответить.

— Катя, я ж видел, что тебе небезразличен. Поехали со мной в Тюмень, а? Я тебя с бабушкой познакомлю, у меня дом там большой, поехали, а?

Меня сняли в клубе, потому что хотели вдуть. Потому что понравились буфера.

Меня предупредили, что это секс без обязательств.

Меня трахали и поили вискарем.

А спустя сутки меня зовут на Урал, чтобы я стала маленькой хозяйкой большого дома в Тюмени, где, кроме меня, будут бабушка и гуси.

Я что-то упустила в этой жизни.

Но вот знаю одно: он сидел, это все говорил-говорил, а мне так хотелось остаться одной, так хотелось, чтобы этот наивный олененок свалил, желательно подальше, желательно в Тюмень, сразу, первым поездом.

— Милый… — сказала я. — Милый, ты это, спи, да?

Он совсем обиженно засопел и отвернулся.

Утро было хмурым. Олененок был мрачней, чем утро.

— Каать… — аккуратно начал он, обуваясь в коридоре.

Я напряглась. Дубльдва про Тюмень меня маленько напрягал.

— Каать, — продолжил он, шнуруясь, — спасибо тебе. За все.

— И тебе, — флегматично ответила я.

Он ушел, я про себя сказала «ффух» и отправилась в душ.

— Каать, — печально сказала трубка ровно через час, — а может быть, я вечером к тебе приеду?..

Вот как с такими, ну!

На моей кухне был потоп.

Кучка использованных бумажных полотенец и окопавшаяся в них красная, мокрая, припухшая и икающая Машка в полной мере отображали картину всамделишнего девичьего горя.

— Маш, ну перестань, из-за каждого придурка плакать — никаких нервов не хватит! — делано-спокойно говорила я, протягивая Машке стакан с водой и внутренне кипя от возмущения…

Машка встретила его в автомастерской, куда она пригнала свою ласточку то ли на плановый осмотр, а то ли что-то поменять. И, отдавая ласточку в заботливые руки замызганных мужчин в робах, познакомилась со стоящим рядом хозяином приболевшего орла цвета мокрого асфальта.

Оставив своих пташек в надежных руках, они разговорились. Разговор плавно перетек в ближайшее кафе, и через полчаса Маша уже была в восторге.

Еще бы! Не каждый день на пути среднестатистической молодой незамужней женщины попадаются интересные, умные, красивые и высокие мужчины тридцати пяти лет, смотрящие тепло и заинтересованно.

И главное — он был свободен.

Ну как свободен… Штамп в его паспорте все еще стоял, но, по словам красавца, это было всего лишь вопросом времени, ибо с женой он уже не жил. А вот так — после очередной, совсем уж глобальной ссоры, оставив жене и сыну все совместно нажитое, он ушел на съемную квартиру, где и пребывал в гордом холостяцком одиночестве вот уж месяца два как.

И Машка, пообщавшись с ним еще немного, попала в эйфорию первой стадии влюбленности. А потому, когда он позвонил на следующий день и предложил за ней заехать, собралась, совершенно не раздумывая.

Он был хорош во всех смыслах, только глаза у него были слегка печальны, но, как казалось Машке, это придавало ему особую романтичность.

И, спустя еще несколько дней прогулок и романтических вечеров в кафе, они оказались у него дома, на той самой съемной квартире.

Он смотрел на Машку восхищенным взглядом, а она таяла в его руках. Секс был великолепен, во всю силу накопленной у обоих страсти.