– И какой леший занес вас в Адову Глыщобу? – вкрадчиво поинтересовался Лисицын, но смотрел почему-то на меня.

– И незачем на меня так смотреть! Я тут совершенно ни при чем и, между прочим, предлагала обойти лес.

Меня ощутимо пнули в голень. Я взвыла, обидчик был тут же покусан и оплеван моими животными. Третьяков сжалился над истязаемым животными Филиппом.

– Загнибеда, скажи им что-нибудь, – настоятельно потребовал он.

– «Что-нибудь», – послушно повторила я.

Надо ли говорить, что подобное заявление только раззадорило зверей. Филипп орал благим матом уже с самой высокой жерди коновязи, что не мешало Яшке до него дотягиваться.

– Вика! Ну что я должен сделать, чтобы ты их отозвала? Сказать: «Прости, тетенька, был неправ»?

Я пожала плечами. Зачем же такие крайности? Хотя…

– Уломал, черт языкастый. Говори.

– Загнибеда! – вопил Филипп. – Слезу – убью!

– Сначала слезь, – ехидно усмехнулась я.

Меня уламывали двумя командами. Я кокетливо отнекивалась. В ответ народ перешел к угрозам физической расправы. Я надулась и сказала, что в таком разе пусть спасают грубияна самостоятельно, а я умываю руки.

– Да черт с ней! – крикнул Третьяков. – Скажи ей то, что она хочет!

Филипп смутился, как девица на выданье, потупился и проблеял:

– Ладно, зараза! Прости, тетенька, был не прав.

– А за «заразу» ответишь! – возмутилась я.

– Ладно, Филипп, попроси у нее прощения за «заразу», – предложил Третьяков.

– Ни за что! – последовал ответ.

– Ну и сиди там как сыч! – махнул рукой командор.

За всем этим безобразием с неподражаемым высокомерием высшей расы наблюдали эльфы. И теперь один из них, высокий и прекрасный, как и все представители эльфийской расы, брюнет с необычными золотистыми глазами, медленно подошел к нам. Положительно мне был знаком его облик. Вопрос лишь в том, где я могла его видеть раньше? Увидев приближение перворожденного, Филипп решил не позориться еще больше и прошипел:

– Ну хорошо, извини, что назвал заразой.

– То-то же, – назидательно промурлыкала я и обратилась к зверям: – Да плюньте вы на него! Пусть слезает.

И Филипп тут же был оплеван.

– Загнибеда!!! – Вопль следопыта был полон обещания долгих мучений для одной очень зловредной ведьмы.

Пусть тешится мечтою. Я очень быстро бегаю, а хорошему бегуну и боксер не страшен. Но мои животные успокоились и сгруппировались вокруг меня, зорко следя за тем, чтобы никому больше в голову не пришло покуситься на хозяйку, то бишь на меня, любимую.

– Приветствую вас в Эллирее! – мелодично проговорил эльф. – Вижу, слуги проявили досадное упущение и не позаботились о ваших животных.

– О-о-о… – проблеяла я, мило улыбаясь и приседая в книксене, потрясая своей элегантностью не только окружающих, но и себя самое.

«Твои проделки, Ахурамариэль?»

«А что? В кои-то веки получила возможность вести себя как высокородная леди, да еще жалуется, – нагло хихикнул клинок. – Вот и делай после этого добро людям».

– Как мило с вашей стороны проводить моих животных в конюшню, – продолжила я, подавая руку для поцелуя.

Эльф настолько растерялся, что принял мою руку в свою и совершенно не понимал, что с ней делать. Ведь если он склонит голову в поцелуе, это будет означать, что он признает во мне высокорожденную Леди. Если отвергнет руку, нанесет непоправимое оскорбление. В этом случае оскорбленная вправе требовать Поединка чести. Не то чтобы он сомневался в благополучном для себя исходе, просто в этом случае помощи от людей ждать не придется. Убийство ведьмы, которую сами же и пригласили, повлечет за собой дипломатический скандал и, как следствие, войну. Именно эти мысли промелькнули в голове Мастера Огня клана Золотого Дракона. «Это всего лишь дипломатия», – думал он, склоняя голову над рукой незнакомки. Поцелуй был всего лишь условностью, легким касанием губ прохладной кожи тыльной стороны ладони, но он стал шоком сразу для всех собравшихся.

Следующим испытанием для закаленных нервов Мастера Огня стал кот только что прибывшей ведьмы. Если вся живность, на которой приехала потерянная команда, больше смахивала на нечисть, то кот на первый взгляд не представлял собой ничего особенного. Черный, пушистый, несколько крупнее обычного зверь – вот, пожалуй, и все, что можно сказать о животном. Тем не менее эта нахальная зверюга настойчиво дергала перворожденного за штанину. Сначала Мастер усиленно делал вид, что ничего такого не происходит, справедливо полагая, что животному вскоре надоест порча дорогой ткани и оно найдет развлечение поинтереснее. Но кот упорствовал, вызывая в эльфе глухую ярость и непреодолимое желание пнуть зарвавшегося зверюгу. Конфликтовать не хотелось, а кот дергал так, что штанина подозрительно трещала, грозя расползтись по швам. Мастер скосил глаза на надоеду. Добившийся-таки внимания кот гордо подбоченился и заявил:

– Скажите, уважаемый! А раки у вас к священным животным относятся?

От неожиданности эльф вздрогнул и уставился на ведьму, подозревая последнюю в чревовещании.

– Леди, мне кажется или ваш кот действительно говорит?

– Представьте себе, она в курсе, – нагло вклинился кот. – Так что там насчет раков?

Мастер проявил невероятное мужество: удержался и не сел прямо на землю. Кот нахмурился и поинтересовался уже у ведьмы:

– Вик, а что это с ним, а?

Ведьма пожала плечами:

– Думаю, он прикидывает, насколько дальней родней ему приходятся раки.

– Да? – Кот почесал макушку когтями. – Если он так надолго задумался, полагаю, родня достаточно дальняя. Хочешь на ужин раков?

– Спрашиваешь! Конечно. Что я должна для этого сделать?

– Дождаться ужина.

Кот подхватил котелок, размером намного превосходящий само болтливое животное, и умчался куда-то, горланя песенку фривольного содержания.

– Нет, вы только послушайте! – всплеснула руками я. – И откуда набрался такого? Хотя… Череп! Да, это его работа.

– Какой череп? – опешил эльф.

Я сунула руку в сумку и извлекла из нее полусонный череп. Череп зевнул, клацнув на удивление белыми зубами прямо перед носом опешившего эльфа.

– Ну че вылупился, ушастый? – осклабился череп. – Да я щас у тебя всю кровь выпью!

Словом, эльф обещание выполнил и отвел моих зверей в ближайшую конюшню. Местные лошади бесились, чуя близко такую разношерстную компанию, ржание и визг перепуганных животных оглушали.

– Нет! – крикнула я прямо в ухо провожатому, иначе в такой какофонии услышать что-либо было невозможно. – Им тут будет неудобно!

Тогда животным предложили другую конюшню, где лошадей почему-то не было. Пришлось долго объяснять зверям, что я и не думаю их бросать на растерзание злобным эльфам и завтра обязательно навещу их. Волчка же все время приходилось возвращать обратно: он все время норовил перелезть деревянное перекрытие денника и отправиться за мной.

Нам показали наши комнаты. Роскошные, признаться, апартаменты с собственной ванной, похожие на будуар дворянской девушки шестнадцатого века. Камин – на случай, если будет зябко ночью, прекрасные ковры, гобелены и экзотические растения. В комнате имелся еще собственный балкон, на полу был прекрасный мягкий ковер, на котором так приятно валяться. Столик, трельяж, даже косметика – дорогая, изысканная, эльфийская, за пару баночек которой модницы выложат состояние. Одно слово – класс!

Однако была и ложка дегтя в нашей бочке меда. Мужчин из двух команд пригласили на совещание, а нас нет. Мы с Меленой протестовали – громко и настойчиво. Грозили, умоляли – ни в какую! С таким же успехом можно биться головой о стену – искры будут, а огня не разожжешь. Когда народ удалился, оставив нас в гордом одиночестве гадать о происходящем за закрытыми дверями, Мелена подпрыгнула и решительно заявила, что нормальную ведьму так просто выставить не удастся. У нее была пятерка по маскировке, и она всегда была в курсе происходящего как в общежитии, так и в Академии.