Сегодня он облачился в рубашку строгого делового покроя, с простым воротником и манжетами, застегнутыми на золотые с замысловатым вензелем запонки. Рубашка была красная, а манжеты и воротник – атласные. Под тонкой тканью просвечивала, слегка мерцая, белая мраморная кожа вампира. Черные волосы крупными, тщательно завитыми локонами спускались на плечи. Черные штаны уходили в высокие ботфорты. Полуночно-синие глаза придирчиво осмотрели отражение в зеркале и не нашли в нем ни одного изъяна. Красиво очерченные губы грустно улыбнулись, сожалея, что некому оценить старания. В Адовой Глыщобе водилась только нечисть, а на нее никаким нарядом особого впечатления не произведешь.

Хозяину замка Носфератус отчаянно не хватало хорошего общества. Иногда он даже сожалел о своем решении переселиться сюда, но воспоминания о безвременной кончине многих вампиров, к которым однажды днем заявились истребители с колами наперевес, гнали прочь непрошеные сожаления. В конце концов, жить хотят все, даже вампиры.

– Хорош! – улыбнулся он, поправляя гладкий блестящий водопад волос.

– А по мне труп как труп! – фыркнул насмешливый голос.

Возмущенный Драго резко развернулся на каблуках и с удивлением обнаружил в десятке шагов от своей родовитой персоны нагло ухмыляющегося блондинистого типа, чье эльфийское происхождение выдавали острые ушки. Тонкие пальцы непрошеного гостя рассеянно поигрывали кожаным поводком, на котором обычно водят крупных собак. Вампир удивленно моргнул. Гостей он никак не ожидал, приглашений – ни устных, ни письменных – не посылал и не нашел ничего лучше, чем задать банальный вопрос:

– А вы, собственно, кто?

Улыбка незнакомца стала еще шире и оттого показалась Драго особенно мерзкой.

– Я? – удивленно поинтересовался тот, словно из них двоих хозяином замка был именно он. – Я новый хозяин замка, разумеется.

Граф просто задохнулся от возмущения, если слово «задохнулся» применимо к нежити, которая в принципе не дышит.

– Вы с ума сошли, юноша! Носфератус – мой замок!

– Был, – невозмутимо сообщил оппонент. – Ребята, ату его!

Раздался мерзкий скрежет и такой звук, словно что-то внушительное проволокли по полу. Драго с настороженным интересом уставился на дверной проем за спиной незнакомца. С вампиром, который разменял не одно столетие, справиться непросто даже опытному истребителю, а эльфы вообще редко баловали себя охотой на нежить. Граф медленно усмехнулся, показав в улыбке-оскале четыре острых клыка. Получилось довольно жутко, на что он и рассчитывал. Черты вампира заострились, обнажая то, чем он являлся на самом деле. Нежить. Ночной кошмар и соблазн рода человеческого. Воздух вокруг наэлектризовался магией, и черные волосы, как змеи, зашевелились вокруг фосфоресцирующего бледного лица.

– Впечатляющая демонстрация, – снисходительно улыбнулся пришелец. – Боюсь только, твои вампирские штучки не прокатят.

В дверной проем плечом к плечу протиснулись два монстра. Огромные безволосые существа, с серо-зеленой кожей и острыми костистыми наростами вдоль хребта, издавали утробные звуки, похожие и на шипение огромной змеи, и на рычание. Передвигались существа на сильных задних ногах, и внушительные серповидные когти угрожающе скрежетали по каменному полу, выбивая искры. Передние лапы тоже не были обделены когтями. Обомлевшему вампиру показалось, что они даже длиннее. Присмотревшись, он заметил кожистые перепонки между верхними конечностями и грудной клеткой. Драго умудрился побледнеть еще больше от одной только мысли, что эта жуть может летать или просто планировать, как белки-летяги. Хотя тело монстров принадлежало рептилиям, голова, лишенная шерсти, имела явно кошачье происхождение. За спинами по полу волочился длинный хвост, увенчанный грозным шипом. Круглые желтые глаза таращились на Драго и казались абсолютно безумными.

– Ну вот, сейчас эти милые ребятки помогут вам, дорогой наш вампир, очистить помещение. Ату его, мальчики!

«Мальчики» дружно сорвались с места, словно всю свою сознательную жизнь репетировали атаку в паре. Вампир ударил в монстров всей накопленной мощью, но нападавшие даже не сбились с шага. Магия скользнула по шкуре существ, они дружно чихнули и помчались дальше, а вся мощь магического удара пришлась по незнакомцу. Его смело, словно гигантской волной, бросило об стену, и он тихо сполз по ней вниз.

Впрочем, Драго не успел всласть позлорадствовать над поверженным врагом. У него были проблемы поважнее. Монстры врезались в него, как стенобитное орудие в ворота осаждаемого замка. По инерции вампир проехал на спине несколько метров. Нападающие и не подумали оставлять свою жертву в покое и прокатились верхом на графе, как дети на санках в зимнюю пору. Драго выкрикнул нечто ругательное в адрес захватчиков и попытался зубами вцепиться в одного из монстров. Те тоже не особо растерялись, можно сказать, обрадовались шансу показать себя в деле, и тут же продемонстрировали хозяину замка по два ряда внушительных клыков. Вампир впечатлился демонстрацией, прикинул, что у пришельцев на одну пасть больше, и сник.

Но монстры рано праздновали победу. Драго пробыл нежитью не один век, а глупые и слабые обычно не живут так долго. Две пасти нацелились на горло вампира и… клыки сомкнулись на пустоте. Звери удивленно клацнули зубами и застыли в полном недоумении. Из-под тяжелых тел, активно работая где лапами, где крыльями, а где и зубами, кряхтя от усилий, вылез летучий мышь. Один из монстров тут же схлопотал плюху крылом, другому мышь метко плюнул прямо в глаз. Затем мышь вспорхнул на подоконник, погрозил оттуда кулачком, сплюнул и вылетел в окно.

Тирандерель с удивлением на прекрасном лице рассматривал черные деревья Адовой Глыщобы.

– Гарандарэль, я, конечно, не жалуюсь, но что-то этот лес не очень похож на приэльфийские земли. А вон та, на редкость обрадованная нашим прибытием нежить разительно отличается от обычных лесных обитателей.

И действительно, в нескольких шагах от эльфов тихо радовались своему позднему ужину штук пять шкир. Клыкастые особи скалили зубы, шипели по-змеиному, топорщили костяные шипы на хребтах и выглядели словно кто-то освежевал их заживо. Твари славились тем, что убивали не сразу: сначала заражали кровь жертвы ядом, от которого несчастная гнила заживо, и ждали, пока пища будет готова к употреблению.

Гарандарэль пожал плечами и потянулся за мечом:

– Подумаешь, слегка промахнулись.

– Промахнулись, говоришь? – усмехнулся Тирандерель и потянулся за своим клинком. – У тебя есть предположения, где мы?

– Разумеется, в Адовой Глыщобе.

– Замечательно! Мы находимся в месте, где наблюдается перенаселение нежити, а ты так спокойно об этом говоришь? Насколько мне известно, отсюда еще никто не возвращался.

– Почему никто? Виктория вернулась же отсюда.

Эльфы встали друг к другу спиной и приготовились драться.

– Молодые люди…

Вкрадчивый голос заставил эльфов вздрогнуть и оглядеться в поисках источника звука. Источником оказался летучий мышь, свесившийся с ветки ближайшего дерева.

– Кажется, я только что услышал имя одной дамы. Скажите, пожалуйста, а упомянутая вами дама случайно не ведьма?

– Случайно – да, – кивнул Тирандерель. – А что вас, собственно, так заинтересовало?

– Замечательно! – радостно пискнул мышь. – И она является обладательницей маленьких золотистых рожек и очаровательного хвоста?

– Допустим.

– Очень хорошо! – Мышь даже слетел с ветки от возбуждения. – А не подскажете ли вы мне, где теперь находится Виктория?

– А ничего, что мы сейчас немного заняты? – ехидно поинтересовался Гарандарэль, наблюдая за приготовившимися к нападению тварями.

– Ничего-ничего, – великодушно махнул крылом мышь. – Вы мне только скажите, где ведьма, и деритесь себе на здоровье.

Шкиры бросились в атаку. Эльфы тоже были не лыком шиты и мечи с собой таскали не для украшения. Руны заговоренных клинков вспыхнули серебряным светом в темноте лесной чащи. На мгновение нежить удивленно запнулась, на миг сбилась с шага, но тут же выправилась и ринулась вперед с неотвратимостью злого рока. Обычно, увидев свет магических рун на клинках, нежить не спешит с нападением. Все-таки войны магов и нечисть кое-чему научили. Руны слишком часто означали профессионального охотника за нежитью и хорошую концентрацию серебра в оружии. Только нежить Адовой Глыщобы редко сталкивалась с охотниками, а если и доводилось их дорогам пересечься, то местная живность долго и с особой нежностью вспоминала несчастных, как гурман хорошо приготовленное блюдо.