– Эй, вы, горячие эльфийские парни! – Я решительно пнула первого подвернувшегося под мою ногу перворожденного.

Гарандарэль обиженно взвыл и запрыгал на одной ноге, обхватив пострадавшую конечность.

– За что? – вопросил он с бездной укора в прекрасных изумрудных глазах.

– Скажи спасибо, что я босиком, а не, например, в туфлях с острыми носами.

– Спасибо, – послушно кивнул тот, прикидывая, чем может грозить прицельный удар обутой ноги.

– Всегда пожалуйста. А если собираетесь выяснять отношения, то, будьте любезны, идите на улицу и там хоть поубивайте друг друга.

– Какая ты добрая, – иронично улыбнулся Тирандерель, поднимаясь с постели.

Гибкое движение сделало бы честь любому хищнику из семейства кошачьих. Я, конечно, опустила глаза, как и следует благовоспитанной незамужней девице, но сделала это достаточно медленно, чтобы, к собственному удивлению, заметить на рыжем провокаторе черные шелковые боксерские трусы. Мой возмущенный взгляд скрестился с зеленооким насмешливым взглядом эльфа. Он прекрасно все понял. Какая досада.

– Что-нибудь не так? – мило поинтересовался он.

Вот зараза! Кровь бросилась мне в голову. Ну вот. В довершение всего я еще и краснею, как школьница на первом свидании.

– Все будет просто замечательно, когда вы двое уберетесь наконец из моей спальни и перестанете угрожать погромом. Кстати, не подскажете ли мне, а то я немного запамятовала: зачем здесь Гарандарэль, я знаю, а чем обязана счастьем лицезреть вашу персону?

– Я решил почтить вас своими ухаживаниями, разумеется, – в тон провозгласил Тирандерель. Просто поразительно. Стоя в моей спальне, на моем ковре, облаченный только в черный шелк боксерских трусов, он умудрялся выглядеть так, будто находился как минимум на светском рауте. – Не будете ли вы так любезны напомнить мне, что делает здесь этот господин. – Изящный жест кистью руки в сторону Гарандарэля.

Хм. А вот это надо бы запомнить. Вроде бы и не пальцем ткнул и понятно, о ком идет речь.

– Прячется от своей родни, естественно, – пожала плечами я. – Они чересчур настаивают на его скоропалительной женитьбе.

– Вот как? И кто эта несчастная?

– Эта несчастная перед вами, – гордо подбоченилась я.

– А теперь, когда ваше любопытство полностью удовлетворено, попрошу очистить помещение, – вклинился Васька и нагло вытолкнул эльфов из спальни.

Все-таки фамилиары очень полезные существа. А эльфы слишком навязчивы и утомительны. Кто бы мог подумать… Словом, после того как эта пара назойливых типов была выдворена из комнаты, я спокойно поужинала и отправилась в объятия Морфея.

В то время, когда Виктория мягко скользнула в сон, уютно свернувшись калачиком под одеялом, Вероника Богданова проснулась и, к собственному удивлению, обнаружила себя лежащей на несвежей соломенной подстилке, на которую ни одна уважающая себя свинья не ляжет, в темном отсыревшем помещении, подозрительно смахивающем на средневековый каземат. Девушка попыталась припомнить, как это ее угораздило попасть сюда. Но, порывшись в анналах памяти, однозначного ответа не нашла и пригорюнилась. События минувшего вечера представали как рассыпанные по полу фрагменты пазла, который еще только предстояло сложить, но на коробке отсутствует картинка и поэтому неизвестно, что именно должно получиться в итоге. Впрочем, она хорошо помнила, что день накануне вечеринки был наполнен суетой приготовлений. Вечеринка обещала быть веселой, на нее пригласили целую кучу народа и даже местную ведьму. А вечером должен был быть фейерверк. Чтобы не ударить в грязь лицом при постановке огненного шоу, был приглашен специалист. Еду заказали в лучших ресторанах города, пригласили официантов…

Словом, все было замечательно. Гости веселились вовсю, когда сначала на стол ухнул филин. Затем кот ведьмы погнался за птицей и половина сервировки безнадежно погибла во время драки. Затем и вовсе из ночной тиши явился монстр и перепугал всех до икоты… Все кричали, бежали куда-то… Кажется, она сама кинулась наутек, не разбирая дороги. Да и когда тут раздумывать об ориентировании на местности, если по пятам бежит чудовище, а вокруг царит полный бедлам. А дальше в воспоминаниях царил полный сумбур. Кажется, ее кто-то звал… Вероника не могла сказать с полной уверенностью, чей это был голос. Но то, что он был ей знаком… Да, наверное… Затем она куда-то бежала. И все. Дальше – провал. Словно из книги вырвали несколько страниц и читатель остался в полном недоумении гадать, чем же автор их заполнил.

– Очнулась наконец-то, – прозвучал в кромешной темноте чей-то явно обрадованный голос.

Вероника не разделяла радости говорившего, тем более что его голос, пусть и тихий, отозвался в голове свербящей болью, заставив девушку невольно поморщиться.

– Нельзя ли потише? – всхлипнула она. – А то у меня голова болит.

– Ой, извини! – откликнулась темнота.

Глаза Вероники уже более-менее адаптировались к темноте и она заметила, как где-то поблизости зашевелилось нечто большое. Впрочем, мало ли что может померещиться в этакой темнотище.

– Ты так долго спала. Я уже начал волноваться.

Заботливое участие незнакомца Веронику ничуть не удивило. Она с детства привыкла к повышенному вниманию к своей персоне. Девушка неопределенно пожала плечами, забывая, что при полном отсутствии света ее заботливо отрепетированный перед зеркалом жест никто, кроме летучих мышей и кошек, не сумеет разглядеть.

– Ты кто? – вопросила она тьму.

– Ой! – воскликнули в ответ, добавив звону в многострадальной голове Ники. – Я же забыл представиться! Змей Горыныч. Можно просто Змей или Горыныч, как вам будет угодно.

Вероника захлопала ресницами от удивления. Да где же она находится? Может, это все сон? Ну да, конечно. Сон. Где же еще водятся Змеи Горынычи и грязные соломенные подстилки. Но Вероника была воспитанной девушкой и потому решила, что назвать свое имя собеседнику необходимо даже во сне.

– А я Вероника Богданова. Для друзей просто Ника.

– Очень приятно. Я бы сказал, что рад нашему знакомству, но обстоятельства не очень радуют.

С этим трудно было не согласиться. Темные помещения как-то не созданы для нормальных знакомств. Это только влюбленные стремятся к уединению в интимном полумраке. Но для предварительного развития взаимоотношений необходимо хотя бы один раз увидеть собеседника.

– Уважаемый Змей, не подскажете ли, где я? И как здесь оказалась?

– Мы в подземной темнице, – тяжко вздохнул Горыныч. – Тебя сюда принесли примерно сутки назад.

– Целые сутки! – вскрикнула Вероника, забыв про больную голову, и тут же вздрогнула.

В разрывающемся от боли сознании, как гвоздь в сапоге, засела одна мысль: «сутки». Она находится здесь уже целые сутки, а ее никто не ищет. Хотя… это ведь сон. А во сне всякое случается. Например, как-то раз ей приснилось, будто она большая синяя птица, питается червяками и живет в лесу…

– Да. Когда тебя принесли, ты была без сознания и я так боялся, что ты так и не придешь в себя… Но ты очнулась. Хочешь есть?

Ника задумалась. Она была настолько растеряна, что простейший вопрос поставил ее в тупик. Если это сон, то почему так хочется есть? С другой стороны, во сне люди тоже едят. Поэтому Ника с благодарностью приняла протянутую ей миску, зачерпнула полную ложку, отправила в рот и… сильно пожалела о содеянном. Запах странного, похожего по консистенции на обойный клей варева сильно отдавал мокрой тряпкой, давно не стиранными носками, а на вкус оно было еще хуже. После такой еды даже те узники, которые вполне смирились со своей плачевной участью, резко меняли свою точку зрения.

– Боже, какая гадость! – закашлялась она, борясь с приступом тошноты.

Но что-то подсказывало, что, если ее сейчас вырвет, никто не поспешит с уборкой. Судя по спертому воздуху и откровенной вони, в помещении не только не убирались, но и не проветривали. Фактически налицо вопиющая антисанитария и пренебрежение элементарными правилами гигиены.