Погруженный в мрачные мысли, мальчуган не вслушивался в песню Пеги — и тут девочка пронзительно взвизгнула.

Джек вскочил на ноги и схватился за посох. Все остальные сбились в кучу. Свет внезапно разгорелся ярче: вот теперь грибы и впрямь напоминали настоящие луны. Повсюду вокруг каменные глыбы в стене — те самые, что напомнили Джеку слипшиеся куски теста, — преобразились до неузнаваемости. Каждый из камней оказался обмотан длинными шелковистыми волосами пшеничного цвета, а внутри этих коконов просматривались сжавшиеся в комочек тельца, бурые, точно свежевскопанная земля. Лица у них были древними как мир; сеть морщин так глубока, что с трудом верилось в их осязаемость. На каждом лице горели два черных глаза — и взгляд их был неотрывно устремлен на Пегу.

— Ярткины, — прошептал Немезида. — Они вполне безопасны — если их не рассердить ненароком.

— И что же нам прикажете делать? — тихонько спросил Джек.

Ярткинов было бесчисленное множество: все они плотно жались друг к другу, точно ячейки в сотах. Каждый из них по отдельности казался не больше годовалого дитяти, но все вместе они представляли немалую опасность.

— Тише, — посоветовал Бука. — Если сидеть как мышки, возможно, они снова заснут.

Все застыли неподвижно. От стен отразился вздох, легкий и тихий, — точно пташка чирикнула. Один из комьев отлепился от стены и с глухим стуком упал на землю.

Глазам Джека предстал маленький человечек, с ног до головы обмотанный длинной бородой. Выглядел он безобидно, что кустик ивы, однако ж мальчуган ничуть не обманывался на его счет. Его опыт в том, что касается потусторонних созданий, подсказывал: не доверяй никому.

— Пой, — приказал ярткин тем же свистяще-чирикающим голосом.

Пега встревоженно обернулась на Джека.

— Лучше сделай, как он велит, — шепотом подсказал мальчик.

Так что Пега еще раз спела все тот же гимн. А затем — балладу, а затем — песню о том, как девушки собирают цветы в мае. И умолкла, переводя дух.

— Пой, — повторил ярткин.

— Мне бы водички попить, — попросила девочка.

Ярткин обмакнул длинную бороду в ручей — и борода завилась улиткой, точно папоротниковый побег. Странное существо подскакало к Пеге, та отпрянула к Буке.

— Все в порядке, родная, думаю, он не желает тебе зла, — прошептал король хобгоблинов.

— Пока что, — уточнил Немезида.

— Подставляй руки, — велел ярткин.

Пега сложила ладони ковшиком, и тот выжал кончик бороды. Хлынул водяной каскад — и расплескался о пальцы.

— Пей.

Пега скорчила рожицу, однако ж она была слишком напугана, чтобы ослушаться. Девочка выпила воду из горсти и просияла восторгом.

— Восхитительно! — воскликнула она.

Ярткин кивнул.

— Пой.

Так что Пега спела «Рыцаря-обманщика», «Веселого мельника» и «Женщину из Ашерс-Велл». К тому времени девочка дрожала мелкой дрожью; Джек видел, как она устала. И сколько еще прикажете развлекать этих существ? Ничего подобного им в Срединном мире не сыщешь; или, скорее, они — то, что лежит под Срединным миром. Они — камень, вода и земля.

Порою, взывая к жизненной силе, Джек ощущал среди корней и роющих подземные ходы созданий еще чье-то присутствие — непостижимое, загадочное. Ярткины — как раз таковы. Мальчуган подозревал, что слушать они могут долго, очень долго.

Пега допела очередную песню. Джек опустился перед ярткином на колени.

— Она — всего лишь смертная, о дух земли. Она готова повиноваться тебе, но сил у нее немного.

Странное создание задержало на Джеке взгляд ярких глаз. Шелестящее щебетание прокатилось от одной стены к другой.

— Пой, — приказал ярткин, замотанный в бороду.

— Я спою, — кивнул Джек. — Голос у меня, возможно, не таков, какого вы ждете, но Пега не может продолжать до бесконечности.

— «До бесконечности» — именно это им и надо, — пробормотал Немезида.

Джек порылся в памяти, перебирая все то, что Бард рассказывал ему про зверей, и людей, и троллей, и эльфов, — но про ярткинов не нашел ровным счетом ничего. И тут, словно сам собою, перед внутренним взором возник образ матери. Ранней весной, когда земля только-только прогревалась для пахоты, а небо из серого становилось синим, она выходила в поля. Шла — и пела:

— «Эрке, Эрке, Эрке…» — повторил Джек, взывая к земле на языке таком древнем, что никто уже не помнил его происхождения. Возможно, на нем говорил Старик-с-Луны. Далее мальчуган заговорил на языке людей:

Нараспев повторяя эти строки, Джек мысленно представлял себе мать: как она склоняется над каждой бороздой, благословляя ее и бросая в нее семя. Заклинание было длинным, а Джек повторил его целых девять раз. Но вот он закончил, поднял глаза — и оказался лицом к лицу с целым сонмом ярткинов. Они все повыпадали из стен и теперь походили на маленькие скирдочки сена. Сердце у мальчика так и затрепыхалось в груди. Что он натворил? Одного-то ярткина поди развлеки, а тут их сотни и сотни! Что теперь делать-то?

Но тут первый из ярткинов, что стоял чуть в стороне от прочих, нарушил тишину:

— Ты славный паренек, Джек, раз благословляешь поля. И ты хорошая девочка, Пега, — ты поешь как сама земля в начале начал. Чем вознаградить вас?

— Лучше не отвечайте, — шепнул Немезида.

Но Джек подумал, это невежливо. Кроме того, ему пришлись по душе крохотные стога сена, при всей их странности.

— Мы лишь хотели отблагодарить вас за вашу доброту и заботу о полях моей матери. Мы просим вашего дозволения идти дальше, к Дин-Гуарди.

Над сонмом ярткинов поднялось свистящее чириканье: так ветер шуршит в спелой пшенице.

— Дин-Гуарди — это царство теней. Его окружает кольцо Нежити.

— Неприятное место, что и говорить, — согласился Джек. — Но, понимаете, у меня там отец, и еще Бард, мой учитель. Мне нужно убедиться, что с ними все в порядке. Мы уйдем оттуда, как только сможем, не беспокойтесь.

Ярткины посовещались друг с другом, пересвистываясь и перешептываясь, а порою издавая глухой рокот — точно далекий гром. Гром Джеку не понравился: в нем улавливались гневные интонации. Наконец самый главный ярткин ответил:

— Мы вас не задержим, но мы про вас не забудем.

— Благодарю, — неуверенно произнес Джек.

Вторая часть фразы прозвучала, на его вкус, несколько зловеще. Ярткины забрались обратно в ячейки в стенах и устроились там. Невозможно было разглядеть, как это им удается — без помощи рук и ног, — однако ж ярткины справились. Очень скоро они уже удобно угнездились в своих домиках, точно горошины в стручке. Соломенного цвета волосы померкли и словно втянулись в стену, и вот уже перед путешественниками снова — не более чем скопление бурых бугорков.

— Думаю, нам пора идти, — промолвил Бука.

Мальчуган с удивлением заметил, что король хобгоблинов сделался ярко-зеленым от тревоги. Впервые на памяти Джека Бука выказал страх: надо думать, крохотные скирдочки вовсе не так безобидны, как кажутся на первый взгляд.

Между тем туннель снова изменился: бурый земляной пол и мерцающие светом грибы сменились суровым и резким скальным пейзажем. В воздухе пахло холодным камнем, с потолка капало. Джек снова зажег факел Торгиль.

— Дай-ка мне, — предложил Немезида.

Торгиль неохотно протянула ему факел, лишний раз осознав, что рука у нее только одна и заслонить пламя она не может. Девочка слегка приотстала и пошла рядом с отцом Севером. Тот выглядел сущим живчиком.