Он отстраняется, и это ощущается до ужаса болезненно. Кожу саднит и печет от напряжения. Я вдруг осознаю, как физически нуждаюсь в его руках и губах. Из судорожно вздымающейся груди вырывается протестующий стон. Дыхание срывается.

- Нельзя, - отрывисто бросает Захар

- О чем ты?

- Нельзя так тебя брать.

От его слов становится холодно. Ворох вопросов проносится в затуманенном сознании. Забываю про всю жуть «Клетки».

- Объясни, – запинаюсь. – Мне будет больно? Ты хочешь сделать со мной что-то плохое?

- Я хочу тебя слишком сильно.

- Я не…

- А ты боишься.

- Нет! Неправда.

- Я тогда тебя напугал, - мрачно заявляет Захар. – Теперь ты зажимаешься и не можешь расслабиться.

- Я просто, - нервно кусаю губы. – Я не могу так сразу. Я не знаю, как правильно. Не умею. Я вообще все представляла совсем иначе.

Боже, о чем я говорю?

- Я помню, - кивает он. – Свидания. Разговоры. Ты искала дружка-педика, но девчонки таким типам мало интересны.

- Эмоционально открытые парни не обязательно геи.

- Ты сама в это веришь?

- Вполне нормально делиться переживаниями, обсуждать отношения и решать проблемы через беседу.

- Слова ни черта не значат, - усмехается Захар.

- Они помогают выразить чувства.

Парень лишь оскаливается в ответ, а потом отходит в сторону и направляется к шкафу, который стоит у окна.

- Не оборачивайся, - произносит он.

Я вздрагиваю и перевожу взгляд, невольно обнимаю себя руками, стараюсь избавиться от морозного ощущения под кожей.

«Не оборачивайся» - эхом отбивается в ушах.

Сталкер говорил точно такую же фразу. Вот второе совпадение по счету. И дело не только в словах, но и в тоне, в тембре голоса.

А голос другой. Абсолютно другой.

Хватит сходить с ума. Это просто совпадение. Случайность. Захар бы не стал разыгрывать спектакль и притворяться, будто видит меня впервые. Он всегда напролом прет.

Я накрутила себя, а надо рассуждать трезво.

Все началось два года назад, когда я пропустила автобус после спортивных занятий и возвращалась домой пешком. За мной увязалась компания агрессивных хулиганов. Страшно представить, что могло произойти, но вдруг раздался рев мотоцикла. А в следующую секунду на дорогу выехал незнакомец. Лицо байкера закрывал шлем, нельзя было ничего рассмотреть. Черная кожаная куртка, темная футболка и джинсы. Военные ботинки. Руки этого человека обтягивали перчатки.

Он разогнал тех парней за минуту. Сперва они насмехались и потешались над тем, что какой-то безумец решил выступить против компании из семи человеком, но потом их поведение изменилось. Хулиганы как будто узнали незнакомца и поспешили убраться подальше.

Я хотела поблагодарить его, но не успела. Мотоцикл пронесся мимо на бешеной скорости. Тогда я решила, что стала свидетельницей чужих разборок, постаралась забыть про неприятное столкновение.

Но потом… возникло такое странное чувство.

За мной словно наблюдали. Кто? Я понятия не имела. Оборачивалась, пыталась уловить хотя бы тень – и ничего. Я чувствовала пристальное внимание кожей, но доказательств своим подозрениям не находила.

Иногда я замечала поблизости парня в темной одежде. Массивный, угрожающий, он постоянно носил толстовку с капюшоном, прикрывал лицо. Стоило мне обернуться – этот незнакомец терялся в толпе или скрывался за ближайшей постройкой.

Прошло еще полгода, и я снова оказалась в опасности. А он меня спас. Или не он?

Мы с подругой пошли в бассейн, она хотела, чтобы я наконец научилась плавать, поскольку ничего не получалось, решила подтолкнуть меня на самую глубину, мол если под ногами не окажется опоры, я точно разберусь что к чему.

Я наглоталась воды и почти отключилась, когда сильные руки обвились вокруг тела и выдернули на поверхность, сжали в стальном захвате, не разрешая ускользнуть.

Я не видела его лица, не слышала голоса. Моргала часто-часто, но различала лишь смутные очертания. Высокий. Крупный. Кажется, брюнет.

Лишь только я в полной мере очнулась, его уже не оказалось рядом.

Я опять не сумела поблагодарить спасителя. Но был ли это тот самый байкер? Следил ли он за мной, надвинув капюшон толстовки на лицо?

Вопросы оставались без ответа. Лишь интуиция твердила – да. Это все один и тот же парень.

Сталкер. Преследователь. Я не чувствовала от него угрозы, ведь он как будто защищал меня, играл роль ангела-хранителя.

Наш единственный разговор состоялся, когда он стал моим спутником на весеннем балу. Год назад. Насмешка судьбы – я опять не сумела его рассмотреть. Надо мной зло подшутили: одноклассница подменила мои глазные капли на те, которые применяют офтальмологи для исследования глазного дна. Я постоянно сидела за учебниками, поэтому приходилось использовать средство для устранения сухости, иначе складывалось впечатление, будто под веками песок. В тот вечер я собралась на бал и по привычке использовала капли, не подозревая о подмене. Зрачки расширились, и я пришла в ужас от того, что ничего толком не вижу.

Отчетливо помню, как я опустилась на ступеньки возле подъезда и разрыдалась. В таком жутком состоянии я никуда не смогла бы пойти.

- Давай руку, - раздался голос парня рядом, низкий и надтреснутый, очень глубокий и проникающий под кожу. – Я проведу тебя на бал.

- Нет, лучше помоги дойти до квартиры, я никуда не хочу идти, особенно сейчас. И вообще у меня нет пары, а одна танцевать в таком состоянии я не смогу.

- У тебя есть пара, - его пальцы переплетаются с моими, обдавая ладонь жаром. – На этот вечер так точно.

- Кто ты?

- Ангел.

Мы танцевали вместе, а на следующий день девочки расспрашивали меня, с кем я пришла, где нашла такого красавца. Что я могла ответить, если даже не видела его? Когда действие капель прекратилось, парень не позволил мне обернуться.

- Даже если ты меня не видишь, я всегда буду за твоей спиной, - сказал он.

А потом исчез и больше мы не встречались. Я даже перестала чувствовать, что за мной кто-то наблюдает. В итоге решила – может, сама себе все придумала? Байкер и спасатель из бассейна вообще могли быть разными людьми, а тот парень, с которым я пошла на бал… ну обычный прохожий, которому стало жаль девчонку.

Только что-то внутри шептало – нет. Это все один и тот же человек. Твой сталкер. Твой защитник. Ангел, ограждающий от самых ужасных вещей.

- О чем ты задумалась? – спрашивает Захар, возвращая меня обратно в настоящее время.

О том, что у тебя есть мотоцикл. О том, что ты знал про мое неумение плавать. О том, что ты мог оказаться тем самым «Ангелом».

Но голос. Черт, совсем другой голос!

- Я бы хотела с тобой потанцевать.

- Сначала открой это.

Он протягивает мне небольшой футляр прямоугольной формы. Гладкий и прохладный. Наощупь – из пластика. От него исходит странная вибрация.

- Что здесь?

- Взгляни.

Я открываю коробку и вскрикиваю от удивления. Пораженно моргаю, отказываю верить собственным глазам. На меня веет холодом и ягодным ароматом.

- Это что? – бросаю взгляд на Захара, потом опять перевожу глаза вниз.

- Люди называют это «мороженное», - его невозмутимый тон заставляет меня смутиться и залиться краской.

Да, просто мороженое. Ничего необычного. Вот только я такой красоты никогда раньше не видела. Обертки нет, поэтому сразу ясно, что это не обычное эскимо на палочке. Тут показаны все цвета радуги. Похожего раньше не встречала. Ну если не считать картинки в Интернете. А еще в нашей столовой мороженое не подавали. Хватало других сладостей, но этой не было.

- Оно еще и в мини-холодильнике, – бормочу я и провожу пальцем по прохладным стенкам, теперь понимаю, откуда исходит легкое гудение и вибрация.

- Иначе бы испортилось.

- Где ты его достал?

- Заказал.

- Так просто? – с подозрением прищуриваюсь.

Он молчит, а я против воли улыбаюсь. Обычно студенты здесь пытаются раздобыть алкоголь или сигареты, а Захар занимается поиском десертов. Сначала те конфеты, которые он принес на крышу, теперь вот мороженое. Вспоминаю наше свидание и внутри становится тепло. Тогда все было гораздо проще. Я еще плохо знала скрытые правила «Клетки», дышала свободнее. Я была наивной и невинной.