Я мысленно изобразил Знак и приготовился оказаться у себя в комнате.

Угу, щас! Вокруг по-прежнему была тёмная сырая изба. Что за ерунда? Я вытащил меч, начертил Знак на полу. Хрен там. Мало того — я вдруг понял, что не могу и шагу сделать в сторону от проклятого сундука. Меня будто примагнитило к полу. Даже ногу не могу оторвать, и сила притяжения растёт чем дальше, тем больше!

В следующую секунду меня начало затягивать внутрь сундука.

— Эй! — рявкнул я. — Хорош! Мне и рога-то эти долбаные — не сказать, чтобы так уж нужны. Ползунов вообще не уверен, что…

Договорить я не успел. Меня сложило пополам и потянуло в сундук. Спиной вниз.

Ну, что сказать. Хорошая новость: колодец оказался не бездонным. Дно у него всё-таки имелось. Плохая новость — меня об это дно долбануло так, что если бы не прокачанный Доспех, в лепёшку бы размазало. Но в доспехе — ничего. Погасил удар перекатом, вскочил на ноги. Запалил светляка.

Я находился… Да вот хрен его знает, где. Земляной пол, земляные стены, потолок над головой — тоже земляной. Но поверить в то, что это помещение изобразил посредством лопаты простой деревенский мужик, было почему-то затруднительно. Я даже примерно не понимал, на какой глубине нахожусь и как здесь оказался.

Хотя то, что искал, увидел сразу. На полу было сооружено что-то вроде алтаря. Низкий столик, покрытый красивой переливчатой тканью. На столике — голова чёрта. Что характерно, без малейших признаков разложения. Как будто я её минуту назад отрубил, только зелень из шеи не хлещет.

Глаза закрыты, выражение на роже — брезгливое. Дескать, что это за жопа мира, в которую я попал вместо обещанного приличного отеля? Почему на завтрак предлагают всего семнадцать видов сыров, а в ванной нет отдельного полотенца для вытирания задней поверхности ушей? И вот за это вот я такие деньги заплатил?

Но впечатлила меня не отрубленная башка, а то, что висело на крюке над алтарём. Судя по платью, это что-то не так давно было деревенской девушкой. Кости, обтянутые кожей — без единого, как и у чёрта, признака разложения. Босые ступни девушки были насажены на рога. Выглядело это так, словно из неё вытянули саму жизнь — посредством рогов.

В стороне было свалено какое-то тряпье. Подойдя, я понял, что это такие же скелеты, как и висящий над алтарём, только более давние. Тот, кто поставлял сюда людей, сначала вешал их на крюк, а потом, когда жизни в теле больше не оставалось, снимал пустые оболочки и складировал в углу.

— Ну и тварь ты, Бирюк, — пробормотал я. — Ты что тут, твою мать, устроил⁈

Я снял с крюка труп, положил к остальным. И ухватил за рога чертячью башку.

Людские жертвы однозначно предназначались этой твари. Не знаю уж, где Бирюк отлавливал людей, в лесу или в соседних деревнях. Башкой я планировал от души постучать об пол, чтобы выпустить пар — коль уж Бирюка под рукой не оказалось. Но тут случилось неожиданное. Башка открыла глаза. Чёрт уставился на меня и заверещал.

— Ух ты! Охотничек! Свеженький! Во радость-то привалила! И тащить не надо, сам ко мне пришёл!

— Не к тебе, а за твоими рогами. Важный нюанс.

Глаза распахнулись шире. Потом вовсе выкатились на лоб. Чёрт меня узнал.

— Влади-имир! Неужто ты? Неужто по сию пору живой?

— Как видишь. Недорабатывают твои соратнички. Прошлой ночью вия убил.

— Врёшь! Смертному вия не убить!

— Ещё как убить. Это у вас просто в документации ошибка. Но ты о ней уже никому не расскажешь, на тебя у меня другие планы.

Я снова попробовал изобразить Знак. И снова потерпел неудачу.

Чертячья башка у меня в руках аж затряслась от хохота.

— Что? Не работает?

— Да это я поправку на окружающую среду не внёс. Сейчас заработает.

Я швырнул башку оземь. Рубанул мечом — аккурат между рогов.

Череп чёрта треснул. Хлынула знакомая зелень, заливая вытаращенные глаза.

— У-у-у, негодяй, — заныл чёрт. — Больно! А я тебе даже сдачи дать не могу! Так не честно!

Трещина начала срастаться. Не собираясь дожидаться, пока это произойдёт, я снова взмахнул мечом. Вонзил острие клинка в трещину. Усилил меч Костомолкой.

Башка мелко затряслась, как будто к ней подключили ток. Чтобы удержать меч, мне пришлось вцепиться в него второй рукой.

Вот в этом положении я и застыл. Понял, что не могу пошевелиться. Такое мне уже доводилось испытывать — на Комендантском острове. На мануфактуре, которой заправлял колдун. Он меня, собственно, и заставил тогда застыть. Здесь, судя по всему, произошло то же самое.

— Где ты ходишь⁈ — истерично завизжала чертячья башка. — Он меня почти убил! Не видишь, что ли⁈

В следующую секунду я против воли бросился вперёд. Нанизанная на меч чертячья башка, которую потащил за собой, заверещала так, что заложило уши.

А в поле моего зрения появился мужик. Угрюмый, мрачный, по самые глаза заросший бородой, но на классического колдуна не похожий. Выглядящий скорее как человек. Ну, пока, по крайней мере. Тот самый Бирюк, видимо.

Знак, который он использовал, работал так же, как у меня. Мог заставить жертву замереть, но дальше тот, кто оказывался под воздействием Знака, в точности повторял движения того, кто его скастовал.

Услышав вопли чёрта, Бирюк бросился на выручку. А я пробежал это расстояние вместе с Бирюком, только в другую сторону — навстречу ему.

Сейчас мы почти столкнулись лбами. Бирюк с ненавистью смотрел на меня. На острие моего меча визжала дурниной голова чёрта.

— Освободи меня, идиотина!

Бирюк протянул руки к голове чёрта. Я повторил движение — так же, как он, вытянул руки. Меч, соответственно, выпустил. Он упал острием вниз и вонзился в земляной пол.

Усиленный Костомолкой, вошёл бы по самую рукоять — если бы не чертячья башка. Она, словно кусок шашлыка по шампуру, скользнула вверх, уперлась теменем в гарду, а подбородком хряпнулась о землю.

В таком положении чёрт уже даже верещать не мог. Челюсть заклинило насмерть.

— А-о-а-у!!! — донеслось до нас. — А-а-а-о-о-о-ы-ы-у!

Даже интересно стало, что сказать хотел. Вдруг я таких слов не знаю?

Мы с Бирюком застыли в странном положении — чуть согнувшись, с вытянутыми вперёд руками, друг напротив друга. Он предпринял ещё одну попытку — потянул руку к рукояти меча. Я потянулся одновременно с ним. Еще сантиметр — и коснёмся друг друга… Н-да, забавная ситуация.

До Бирюка потихоньку дошло, что для него-то ситуация — скорее патовая. Ничего иного он, похоже, сколдовать не мог в параллель с удерживающим заклинанием, магический канал не слишком широкий. А чисто физически если попробовать мне морду бить, то бить придётся в мои же кулаки. Что фактически неэффективно.

— Сволочь! — глухим низким голосом произнёс Бирюк. — Ты зачем сюда пришёл⁈

Маразм ситуации заключался в том, что одновременно с ним то же самое произнёс я. Ситуация на глазах из патовой превратилась в философскую.

Бирюк призадумался. А я вдруг почувствовал, что воздействие-то слабеет. Вряд ли Бирюк так уж часто сталкивался с охотниками. Местных пугануть его сил хватало, а вот на реальную игру вдолгую его уже нет. Медленно-медленно, но без зеркального сопровождения я засунул руку в карман.

— Не смей! — напрягся Бирюк.

— Чего не сметь? — спросил я. Говорилось забавно. Как будто от зубного вышел, после местного обезбола.

— Ничего не смей!

— А как же мои амбиции?

— Это кто такие?

— Сам глянь, — посмотрел я Бирюку за спину.

Тот резко развернулся. Н-да, магия слабо прокачана, а интеллект и того меньше. Ну, зато физически крепкий, видать, всё в силу ушло. Не то чтобы ему сейчас это помогло, конечно…

Амулетов я с собой носил не так уж много. Троекуровский — раз, противоморочный — два. Ещё «пауэрбанк», подгон Захара. Ну и парочку боевых, на всякий пожарный. Вроде вот такого.

— А-а-а-а! — протяжно заголосил Бирюк, когда ему в спину долбанула Молния.

Рухнул на колени вполоборота ко мне. Я же от всей души врезал ему ногой по затылку. План сработал — Бирюк вырубился. А может, вовсе подох — в принципе, плакать не буду. Хотя вопросики к мужику, безусловно, остались.