Вечерело, но было ещё не настолько поздно, чтобы двум охотникам казалось неприличным заглядывать в гости. Разговор предстоял непростой, но отступать-то некуда. Работа есть работа, от неё не отвертишься. Вернее, отвертеться от работы можно всегда, но тогда у работы возникнет рано или поздно вопрос: нафиг ты ей такой красивый нужен.

— Спрашивала, какая шляпка лучше к новым туфлям подходит, — ответил я.

— А кроме тебя и ответить некому?

— Представь — некому. В столице вообще никто в моде не шарит. Государыня говорит, скоро плюнет на всё — и махнёт в Поречье. Вот, говорит, где весь цвет российской элиты, вот, где истинная жизнь!

— Ну а если серьёзно? Это ж тебя не к полицейскому в управу вызвали, а к самоей государыне! Думаешь, отстану?

— Шансов нет?

— Ни единого, Владимир.

— Ох, и тяжко мне придётся… Подумай-ка лучше вот о чём: оплот нам нужен. Свой собственный, с блэкджеком и прочими радостями жизни. Я поначалу думал на базе усадьбы реализовать, но потом…

— Нет, это дурацкая идея, — мотнула головой Земляна. — Ну ты чего! Это ж дом твой. Будут там день и ночь охотники шляться, пьяные да дикие. А если ты там ещё и кости принимать станешь, так и вовсе…

— Ну да, пьяные охотники в доме — это нехорошо. Пусть лучше всё остаётся как сейчас…

— Опять про Авроса⁈ — взвилась Земляна. — Я, между прочим, с тобой рассчиталась!

Это была чистая правда. Знак мне Земляна нарисовала, я его скопировал и открыл. Минус десять родий, Знак с красивым названием Свет Истины. Ну, теперь даже если меня одного судьба занесёт в какие-нибудь опасные места (никогда такого не было, и вот опять), я всегда смогу найти нарисованные поблизости Знаки и избежать серьёзных опасностей.

— Ладно-ладно, — успокоил я возмущённую девушку. — Но про оплот — серьёзно. Подумай, где можно точку открыть, так, чтоб удобно, и чтоб… Ну, короче, чтоб нормально было.

Несмотря на не очень внятное ТЗ, Земляна задумалась и довольно быстро выдала:

— Лучше всего, конечно, в деревне.

— Обоснуй?

— Хм! — предложение её как будто даже оскорбило. — И обосную. Во-первых, в городе земля городская, придётся тебе налог платить. Тот приёмник, куда мы кости носим — это же не орденский оплот, а государственное учреждение.

— Ну, это я уже и сам догадался, не тупее паровоза.

— Во-вторых, оплоты важнее всего в холода, там охотники зимуют. А зимой в городе — что делать? Холодно, голодно, со всех сторон погано. В сёлах лучше. Там и пожрать всегда раздобудешь, и вообще — народ, в случае чего, свой, понятный, отзывчивый. Не говоря уж о том, что деревня за оплот горой стоять будет. Свои охотники в деревне, ты подумай! Это ж радость, это ж гордость, прибыль. Безопасность.

— Ну, с безопасностью — понятно. А прибыль с какого бока?

— Ну, Владимир, ты ж совсем ещё ничего не знаешь…

За оставшуюся минуту пути до дома покойного градоправителя я и вправду узнал о новой, ранее не известной мне стороне околоохотничьей жизни. Оказывается, жители той деревни, в которой располагается оплот, как правило, ведут себя очень ушлым образом. Разумеется, из других деревень время от времени наезжают с прошениями: тут крысы, там волкодлак, здесь, кажись, колдун завёлся. Охотникам брать мзду с людей запретили законом категорически, но простого-то люда это не касается.

Вот и получается такая картина. Приезжает проситель, а его обступают местные и начинают вежливо интересоваться: «Зачем приехал, брат? Какое дело? К кому? К кузнецу? Вот кузнец, спрашивай. Чё, не к кузнецу? К другу? А кто твой друг, давай мы тебя до дома его проводим. Чё, не к другу? Ах, к охотникам! Ну так бы сразу и говорил. С виду приличный человек, а врёт. К охотникам нынче проезд-то платный. Чего там везёшь с собой? Давай, показывай. Да не боись, все свои».

— Мило, — сказал я, выслушав. — Не, бардак, конечно, и вообще нехорошо. Но чертовски мило. К слову сказать, деревни у меня имеются. В Варениках, например, недавно пришлось одного колдуна грохнуть…

— Колдуна? — остановилась Земляна. — Ты не рассказывал.

— Да забыл уже, честно говоря. Ну, подумаешь, колдун…

— Сколько вас было?

— Да один я, получилось так…

— Ты один на колдуна ходил⁈

Я застонал, попытавшись в этом звуке выразить, как меня вот это вот всё уже задолбало.

— Земляна, ну чего ты, как неродная? Да, один. Я не специально, получилось так. Бошку чёртову искал, рога нужны были. Откуда ж мне знать было, что эту бошку колдун спёр.

— Но как только узнал — ты сразу побежал десяток собирать, правильно?

Земляна явно подкалывала, и я, поморщившись, отвернулся.

— Знаешь, Владимир… Вот Егор подставляется, потому что виноватым себя чувствует. Я подставляюсь, потому что тварей ненавижу так, что аж трясёт. А ты подставляешься вечно, потому что «ну, так получилось». Может, ты уже будешь осторожнее? Вечно везти не будет.

— Ладно-ладно. Идём. — Мы пошли. — В общем, думаю я, в Варениках этих можно оплот бахнуть. До зимы.

— Ну, не зна-а-аю… Брёвна надо было заготовить.

— Купим.

— Ну, если так…

— Деньги, Земляна, решают массу вопросов, над которыми иначе приходится долго и нудно ломать голову.

Мы остановились возле двери дома, переглянулись.

— Кто начнёт? Давай, ты.

— Почему я? — набычилась Земляна.

— Потому что ты — женщина, — напомнил я. — Ну и, это…

— Чего «это»?

— Ну… Извини, но про твою семью я знаю. Гравий рассказал.

— Ишь ты. Молчун-молчун, а трепло какое. И что, жалеть теперь меня будешь, смотреть, как на сиротинушку убогую?

— Схренов ли? Наоборот: вон, эксплуатирую в хвост и гриву. Поговори с женой Абрамова, я рядом буду. Если чего — подсоблю.

Протяжно выразительно вздохнув, Земляна постучала в дверь.

Открыла знакомая служанка. Увидев меня, кокетливо заулыбалась, на Земляну внимания не обратила.

— Хозяйка дома? — Я порылся в своей безукоризненной памяти. — Дарья Родионовна?

— Как не быть. Отужинали, чай пить изволят. Доложить о вас?

— Ну, сделай милость.

— Ах, я так обожаю делать милости. Извольте обождать.

Дверь закрылась. Земляна повернулась и насмешливо посмотрела на меня.

— Что? — прошептал я.

— Нет-нет, ничего.

— Ты так на меня смотришь, будто бы я неразборчив в половых связях.

— Так вы прям на полу кувыркались?

— Ой, всё.

Дверь вновь открылась, и подмигивающая служанка провела нас в столовую. Там сидели все четверо обитательниц дома. Во-первых, Юлия. Она скромно ютилась в уголке стола и, кажется, торопилась как можно скорее допить чай, чтобы куда-нибудь свинтить. Во-вторых, дочери Абрамова — Анна и Елена. Анна сидела с альбомом и рисовала. Увидев меня, раскрыла рот и засверкала глазами. Елена сперва вздёрнула нос (всё же я обещал на ней жениться, а сам пропал в неизвестном направлении), но тут же приняла красивую позу и томно опустила ресницы.

На Земляну я старался не смотреть. Исходящие от Елены флюиды она не почувствовать не могла. Бомбардировка была столь сильна, что я чуть было не забыл, для чего мы сюда, собственно, припёрлись. Ах, да, вот же — госпожа Абрамова.

Выглядела Дарья Родионовна — краше в гроб кладут. Её супруг, которого мы намедни прикопали, действительно с такого расстояния казался поживее.

— Здравствуйте, господа охотники, — сказала Дарья Родионовна. — Вы ко мне?

— К вам, — сказала Земляна и шагнула вперёд. — Сказать кой-чего надобно.

Она замялась. Присутствие детей её смущало.

— Анна Афанасьевна, Елена Афанасьевна, — сказал я. — Пройдите, пожалуйста, к себе в комнаты и соберите самые необходимые вещи. Эту ночь вам придётся провести вне дома.

— Как?

— Где?

— Почему⁈ — посыпались вопросы.

— Ваша матушка после вам всё объяснит. Собирайтесь поскорее, речь идёт о вашей безопасности. Юлия, вы — тоже.

Юлия не стала задавать вопросов. Более того — решительно увлекла за собой обеих сестёр. Вроде как экономкой нанималась, но, по-моему, уже и функции гувернантки вполне себе освоила.