— Главное, не забывайте принимать капли, моя дорогая, — наставлял Алоизий Бон даму, провожая её к двери. — И вашу меланхолию как рукой снимет.

— Ах, доктор. Чего я только не пробовала. Даже не представляю, что мне может помочь.

Дама картинно-обреченно махнула рукой и увидела меня. Уставилась с интересом.

— Какой милый юноша. — Она поправила пенсне на носу. — Неужели вы тоже больны меланхолией?

— Да кто меня знает, может, и болен. Здоровых людей, как известно, нет, есть недообследованные. Сейчас вот доктор скажет.

— Если у вас тоже меланхолия, мы могли бы вместе излечить нашу печаль.

Дама встопорщила бюст. Выглядело внушительно. Одних только драгоценных камней килограмма три.

— Не уверен, что смогу проникнуть в вашу печаль достаточно глубоко, — оценив размеры дамы, решил я. — Её мощь меня раздавит.

— Да вы просто не пробовали! — меланхолия дамы испарялась буквально на глазах. — Как ваше имя?

— Это врачебная тайна. Её я могу открыть только доктору. — Я повернулся к Алоизию. — Вы готовы меня принять?

— Конечно. Помогать больным — мой святой долг. Всего доброго, ваша светлость! Поправляйтесь.

Доктор сделал знак лакею. Тот потащил даму к двери, а мы прошли в кабинет.

— На что жалуетесь? — доктор скользнул взглядом по перчатке на моей руке. — Откровенно говоря, впервые вижу, чтобы охотник обращался за врачебной помощью.

— Считайте, что и не видели. Я здесь не за помощью. Это ваше? — я показал доктору трость.

— О, благодарю! — обрадовался он. — Где вы её нашли? Неужели я всё-таки позабыл её в Летнем саду во время прогулки? Право, никогда не жаловался на рассеянность… Ох. А это что? — Он с недоумением уставился на набалдашник. — Почему трость стала такой тяжёлой?

Я вздохнул.

— Давно вы её потеряли?

— Около месяца назад.

— При каких обстоятельствах?

— Хм… — Алоизий Бон задумчиво посмотрел на меня. — Ваш лексикон выдаёт в вас образованного человека…

— Доктор. Давайте сосредоточимся на том, как так получилось, что этой вашей тростью минувшей ночью едва не забили насмерть одного моего хорошего друга. Поверьте, это сейчас для вас гораздо важнее моего лексикона и образованности.

— Ну да, верно. Любой другой охотник сказал бы что-то вроде: «Пасть заткни, я тебе вопрос задал». Впрочем, я действительно отвлекаюсь. Как, вы сказали — кого-то убили? Ох, Господи, вот в чём дело, здесь свинец! — это Алоизий раскрыл тайну тяжёлого набалдашника трости.

— Я не сказал «убили». Я сказал «чуть не убили». Как вы её потеряли? Кто был рядом?

Доктор вдруг совершенно неуместно расхохотался.

— Молодой человек, вы когда-нибудь были в Летнем саду в вечернее время?

— Господь миловал, не до садов мне.

— В таком случае я понимаю ваш вопрос. Дело в том, что в Летнем саду собирается несметное число людей.

— И что они там делают?

— Гуляют.

— Это понятно. А зачем?

— Простите… что «зачем»?

— Ну, зачем гуляют. Что там есть?

— Решительно не могу проникнуть в суть вопроса. В каком, простите, смысле — что есть? Там великолепные скульптуры, растительность, фонтаны. Эта непередаваемая атмосфера…

— И всё?

— Всё.

— А мороженое? Хот-доги? Кинотеатр под открытым небом?

Алоизий смотрел на меня в полнейшем недоумении.

— Сотни людей ходят каждый день в парк просто для того чтобы там ходить и смотреть на одни и те же кусты и скульптуры?..

В этот момент я ощутил, что живу как-то… не так. Не то, чтобы неправильно, просто не туда, куда живут большинство местных аристократов. Они живут по кругу, зацикленно, а я — вперёд и вверх. Если и возвращаюсь в то место, где уже был, то либо за чем-то новым, либо отдохнуть. А не просто чтоб было.

— Anyway, — тряхнул я головой. — Вспомните, что происходило в тот день, когда вы потеряли трость.

— Impossible! Ещё и знание иностранных языков… Не отвлекаюсь, не отвлекаюсь, простите! Итак, трость. Да-да, я как сейчас помню, это было возле скульптуры «Юность». Я прислонил трость к постаменту и отвернулся буквально на минуту.

— Зачем?

— Эм… Прошу прощения за интимную подробность, обнаружил грязное пятно на брюках. Вероятно, какой-то негодяй извозчик забрызгал. Я достал платок, как мог, привёл себя в порядок. Хотя настроение, конечно, уже было испорченным. И оно нисколько не улучшилось, когда я, обернувшись, заметил пропажу трости.

Я сел на стул для посетителей и глубоко задумался. Доктор из уважения к процессу пару минут помолчал, а потом вежливо поинтересовался, что же стало предметом моих размышлений.

— Да херня какая-то получается, док, — честно сказал я. — Предположим, вас решили подставить. Окей. Но тогда, получается, нападение на Ползунова планировали ещё месяц назад.

— Ползунова? Неужели напали на Ивана Ивановича, инженера? Изобретателя паровой машины?

— Угу. И если планировали это целый месяц, то почему исполнили так убого, что в итоге даже не исполнили? Если нападаешь на человека на улице, то в план должно быть заложено появление третьих лиц. И уж такой ситуации, в которой ты бежишь, потеряв оружие и не сделав дела, быть вообще не должно. Иначе зачем готовиться целый месяц? Залейся самогоном и иди исполнять прямо сразу. Может, даже лучше получится.

— Не могу, к сожалению, ничем вам помочь…

— Шляпу покажите.

— Прошу прощения?

— Шляпу свою покажите мне!

Доктор недоуменно пожал плечами. Вышел в прихожую, вернулся с шляпой. Это оказался не цилиндр, а «котелок». Не новый, но в приличном состоянии, видно, что активно используется. На подкладке, опять же, вышивка: «Доктор А. Бон».

— А нафига вы всё подписываете? — не выдержал я. — Трусы, носки, шляпы…

— Эм… Но ведь всё это, прошу прощения, отдаётся в стирку, в чистку. Особенно если останавливаться в гостинице. И вот, чтобы не перепутать…

— А. Ну да, разумно. — Не у всех же есть Маруся, право слово. — А трость?

— Трости могут быть очень похожими. Если, к примеру, полтора десятка джентльменов собрались поиграть в преферанс…

— Всё, понял, осознал. Спасибо, что просветили. Всего хорошего, док.

Алоизий Бон проводил меня до самого выхода.

— И как же вы будете его искать? — участливо спросил он.

— А вас-то это почему беспокоит?

— Эм… Я безмерно уважаю гений господина Ползунова. К тому же нападавший в некотором смысле пытался мне навредить, запятнать моё честное имя…

— Враги у вас есть? — с надеждой спросил я.

— Враги? Христос с вами, откуда же у меня могут быть враги? Я совершенно мирный человек.

— Да все мы мирные. Я — так и вообще самый мирный. Но не иметь врагов может только бесхребетный человек, а вы такого впечатления не производите.

— Благодарю вас, но я, право же, не могу припомнить никого, кто мог бы называться моим врагом. Если буквально притягивать за уши, то, конечно, есть коллеги, у которых практика идёт менее успешно, чем у меня, но… В отместку украсть мою трость и попытаться ею убить господина Ползунова?..

Алоизий развёл руками, предлагая мне самому понять, какой это бред. Я понял и только вздохнул.

— Ладно, док. Спасибо уже и на том, что сказали. Как говорите, скульптура называется? «Юность»?

Я добрался до находящегося неподалёку Летнего сада, и там мне наконец повезло. Я увидел какого-то хрена в красивом ярко-зелёном прикиде и в треугольной шляпе. Подошёл к нему, обратился очень вежливо:

— Здравствуйте, дяденька, я потерялся.

— Чего? — обалдел служивый.

— Здравствуйте, говорю. Тут с месяц назад у одного уважаемого человека трость украли, я вот…

— У одного! — перебил меня полицейский и хохотнул. — Да их за месяц уже пять штук ушло.

— Что вы говорите…

— И то — народ в бешенстве. Уже пара очень высокопоставленных господ оказались жертвами. Бдим.

— Понял, отстал.

— А ты охотник, да?

— Балуюсь маленько.

— А вот, болтают, недавно вия в церкви сожгли. Тебя там не было, случайно?