— И впрямь немного.

— Увы. Чем богаты. — Я внимательно следил за лицом императрицы. — Насколько понимаю, у вас тоже нет предположений, кто это?

Императрица вздохнула.

— Ни единого. Всё, в чём теперь уже не приходится сомневаться — во властных структурах орудует чрезвычайно хитрый и прожженный негодяй. Полгода назад по моему повелению в Министерстве охотничьих дел сменилась вся верхушка. Но это, как видите, не помогло.

— Вижу, угу. Ну, что могу сказать. Работать надо с кадрами. По крайней мере, в том, что сейчас главой охотничьих орденов стал человек честный и порядочный, сомневаться не приходится. Кто станет главой самого крупного петербургского ордена, Белых Ночей, я пока не знаю. Но думаю, что вторую такую промашку, как с Мефодием, охотники не допустят.

— Уверена, что не допустят, — жёстко сказала императрица. — Я намерена проконтролировать это лично.

— В таком случае, беспокоиться не о чем. Мой знакомый охотник по имени Август Фредерик чрезвычайно проницателен. К слову, передавайте привет так называемому глухому папаше. Если интересует моё мнение, актёр из него бездарный. Лично я уже через пять минут понял, что слышит не хуже нас с вами. Мой вам совет — в следующий раз берите с собой настоящего глухого. Он же у вас всё равно только для мебели, так и какая разница, слышит или нет.

— Хм-м. Подумаю об этом. Благодарю.

— Да не за что.

Дальше я попытался мимически транслировать вопрос: «Всё? Мы закончили?», но императрица его то ли не считала, то ли притворилась, что не считывает. Безмятежно откинулась в кресле.

— Расскажите немного о себе, господин Давыдов.

Ну началось, блин. Не думал я, что так скоро. С другой стороны — чего ещё было ждать, шагая по охотничьей карьерной лестнице семимильными шагами и разруливая вопросы на собрании? Коню понятно, что рано или поздно мной, таким нарядным, должны были заинтересоваться на самом высшем уровне.

— Я глава Ордена Истинного Меча. Орден пока немногочисленный, но…

— Это мне известно, — императрица нетерпеливо махнула рукой. — И о ваших подвигах на охотничьем поприще я тоже весьма наслышана. Меня интересует другое. Более всего — ваше происхождение и ранние годы. До недавнего времени о вашем существовании никто в Петербурге даже не подозревал.

Я развёл руками.

— Увы. До недавнего времени сам я о своём существовании мог сказать лишь одно: непонятно, для чего подобное недоразумение вообще существует.

— Поясните? — императрица приподняла брови.

— С рождения и до двадцати лет я лежал парализованным в крестьянской избе за печкой. Практически не подвижный, из физических навыков обладающий лишь умением открывать рот. И то исключительно для того, чтобы поглощать пищу, разговаривать не мог. Временами мне казалось, что это такая шутка божественного провидения — а не запилить ли кормушку для клопов? Фу, пакость! До сих пор как вспомню, так вздрогну. — Я повёл плечами. — Вам когда-нибудь доводилось сталкиваться с клопами, Ваше Величество?

Но сбить себя с толку императрица не позволила. Мой вопрос остался без ответа.

— А что же произошло потом?

— Потом в нашей деревне случился охотник. Он почувствовал во мне Силу. Позвал меня. Я встал и пошёл.

— Вот так запросто встали и пошли?

— Именно. Вы бы знали, сколько народу с этого фигеет. А я встал и пошёл! Более того, ничего ещё не зная и не умея, в ту же ночь ухлопал свою первую тварь. Потом выяснил, что в крестьянской избе оказался по распоряжению графа Давыдова. Отправился к нему за подробностями, но опоздал. Граф Давыдов умер раньше, чем я успел задать хоть один вопрос. А меня назначил своим наследником.

— Почему вас? Кем вы ему приходитесь?

— Сам хотел бы знать. Но, увы — не имею ни малейшего представления. Спросить об этом Давыдова, как уже сказал, не успел.

— И вы не пытались выяснить тайну своего происхождения? — императрица напряженно вглядывалась в моё лицо.

Я принял максимально простодушный вид.

— А как бы я это сделал? Прислуга Давыдова ни о чём таком понятия не имеет. Жизнь старый граф вёл уединенную, никуда не ездил, у себя никого не принимал. Мне, по сути, расспрашивать-то было некого. Да и потом, дареному коню в зубы не смотрят. Получил наследство — радуйся. Вот я и радовался по мере сил.

— То есть, никаких предположений относительно вашего происхождения у вас нет? — опять этот острый взгляд.

— Единственное, самое банальное. Я прихожусь графу Давыдову сыном. Не законным, разумеется. Не самый редкий случай в аристократических кругах, согласитесь. Ну а о том, кем была моя мать, остаётся только догадываться.

Императрица буквально сверлила меня взглядом. Аж в подкорку пробиться пыталась — выяснить, известно ли мне о дружбе Давыдова с Волконским и кем-то там ещё, о древних архонтах и прочей ереси. Ну, сверли-сверли, переживу. Небось, не сосед с перфоратором в семь утра в выходной.

Я сохранял простодушный, безмятежный вид. Чем меньше отношения ты имеешь к дворцовым заговорам и переворотам, тем дольше проживёшь, известный факт. Тем более, что имперских амбиций у меня нет. На данном этапе моя задача простая — тварей истреблять. А кто у них тут с кем враждовал двадцать лет тому назад, сугубо параллельно. Политические интриги — не моё. То ли дело твари!.

— Что ж, — проговорила императрица.

И я понял, что собеседование прошёл. Государыня желала убедиться в том, что о своём происхождении я не догадываюсь и копать эту тему не собираюсь — убедилась. Дальше, по идее, должны выслать оффер. Что и произошло незамедлительно.

— Скажите, господин Давыдов. Не угодно ли вам на какое-то время задержаться в Петербурге? А конкретнее — здесь, во дворце? Такой человек, как вы, мне бы весьма пригодился.

Я предполагал, что визит закончится чем-то в этом роде, и ответ приготовил заранее.

— Я с удовольствием исполню любое распоряжение Вашего Величества. Но моё место — среди охотников. Главой ордена, всецело преданного вам, ордена, в который уж точно не закрадется предатель, я буду гораздо более полезен. И весьма вероятно, сумею вычислить Министра. А если буду находиться здесь, во дворце, имея лишь смутное представление о том, что происходит в охотничьих кругах… — я развёл руками.

— Резонно, — подумав, решила императрица.

Ну, ещё бы. Зря старался, что ли.

— Всегда к вашим услугам, Ваше Величество. Теперь очаровательная Екатерина Романовна знает, где я живу. И в случае необходимости разыскать меня не составит труда.

В том, что сопровождающий Екатерины Романовны оставил Знак где-то в непосредственной близости от моей усадьбы, я не сомневался. По крайней мере, сам на его месте именно так и поступил бы.

Императрица кивнула и встала.

— Екатерина Романовна вас проводит. Рада знакомству, господин Давыдов.

Я раскланялся.

Дверь — не потайная — распахнулась. На пороге стояла Екатерина Романовна.

— На самом деле, провожать меня не обязательно, — заметил я, пока мы шли по бесконечному коридору. — Я могу перенестись отсюда куда угодно хоть сию секунду.

— Ошибаетесь, — Екатерина Романовна покачала головой. — В этих стенах ваше колдовство не работает. Государыня заботится о своей безопасности.

— В собственном дворце? Ну да. Интересно, почему я не удивлён?

Екатерина Романовна толерантно улыбнулась.

— Придётся вам потерпеть моё общество ещё несколько минут.

— Совершенно не расстроен. На вас очень приятно смотреть.

— Вы мне тоже сразу понравились, господин Давыдов.

— Да что вы? — я остановился. — Так и чего же мы время теряем?

— О, нет-нет, — Екатерина Романовна вытянула руки вперёд, останавливая мой порыв. — У этого дворца кругом глаза и уши! Я буду ждать новой встречи с вами… Далее спускайтесь вот по этой лестнице, внизу увидите парадный выход. За пределами дворца ваши Знаки вновь начнут работать. Всего доброго, господин Давыдов.

— И зачем это тебя государыня-императрица к себе звала? — поинтересовалась Земляна, пока мы с ней шагали к дому Абрамова.