Отец сдержанно кивнул головой, но я знала, как ему приятен был комплимент, пусть и обильно приправленный лестью. Он ведь полжизни потратил, чтобы подготовить меня к этому моменту.

— Позвольте спросить, когда нам покажут наши комнаты? Путь был долгим, и было бы неплохо освежиться перед балом. — Вперед выступила моя сестрица.

Отец одарил ее строгим взглядом, а Медей удивленно выгнул бровь — видимо, не привык, чтобы кто-то смел так дерзко прерывать его. Сестра лишь невинно хлопнула ресницами в ответ.

Я мысленно закатила глаза. Веспера не могла не воспользоваться шансом обратить на себя внимание.

— А это, должно быть, старшая сестра Авроры. Ваше имя Веспера, не так ли? Что же, не могу сказать, что вы сильно похожи. Ваши комнаты уже готовы и вас проводят туда сейчас же. — Он еще раз обвел взглядом мою сестру и чуть заметно покачал головой. Она этого не заметила, или сделала вид, что не заметила, но мне все равно стало ее жаль. Медей весьма грубо напомнил девушке о ее месте здесь.

Всем было давно известно, что талант к магии не передавался по крови. Поэтому, несмотря на то, что мои родители, мой брат и я сама были весьма сильными и одаренными магами, Весп была абсолютно бездарна. С детства она ужасно страдала из-за отсутствия таланта к магии. Я была уверена, именно в этом крылась ее явная неприязнь ко мне.

Медей вежливо поклонился, развернулся и лично повел нас в глубь замка, мимо остальных членов совета, которые так же почтительно склонили головы перед нами. По дороге отец о чем-то шептался с главным шпионом, но я не пыталась прислушиваться, а смотрела по сторонам.

Замок был большим и со вкусом обставленным. Высокие окна пропускали внутрь яркий дневной свет, но не шум. Вдоль противоположной стены стояли аккуратные диванчики, на которых можно было отдохнуть. Стены в основном оставались голыми — светло-желтый камень создавал приятное впечатление вечного лета, но время от времени нам по пути попадались огромные гобелены. Почти на каждом был изображен один из прошлых монархов Серраннона. Такие гобелены изготавливались для каждого правителя после того, как он передавал Корону или умирал.

Повесят ли здесь мое изображение? Сочтет ли меня Корона достаточно сильной, достойной?

Мои раздумья были прерваны высоким голосом Медея.

— Здесь вы будете жить на время Восхождения. Надеюсь, вам понравятся ваши покои. Ваши вещи прибыли еще несколько недель назад. Если что-то понадобится, пожалуйста, скажите слугам.

Мы стояли в начале короткого тупикового коридора. В его конце разместилась большая дверь и еще несколько находились по бокам. Подведя меня к самой широкой двери, Медей склонил голову и услужливо отворил ее для меня.

Я благодарно кивнула и вошла внутрь, плотно закрыв за собой створки. Комната оказалась весьма просторной и светлой. Большие окна выходили на запад, открывая действительно прекрасный вид на море. Легкий бриз шевелил светлые занавески, принося хоть какое-то облегчение от нескончаемого зноя. Я подошла к окну и тяжело облокотилась на подоконник. Ветер взметнул мои волосы, выбившиеся из тугой косы. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох, успокаивая мысли и приводя в порядок сознание. Я не пробыла в Коимбре и нескольких часов, но уже устала от этого города. Мне ужасно хотелось домой, туда, где высокие сосны и ели наполняли воздух неповторимым хвойным ароматом, а быстрые реки и шумные водопады дарили прохладу даже знойным летом.

В столице все было по-другому. Большой город имел свой специфический запах соли, рыбы, пота и гниения, толпы людей сновали во всех направлениях, а жаркое солнце почти никогда не давало передышки.

Если я собиралась стать Королевой, то мне нужно к этому привыкнуть.

Сзади послышался тихий шорох, и я быстро обернулась, а в руке мгновенно вспыхнул огонек, готовый превратиться в шар жаркого пламени.

В другом конце комнаты, склонив головы, стояли две девушки в простых темно-серых одеждах. Всего лишь служанки. Я обругала себя за то, что так легко потеряла самообладание, но еще больше за то, что потеряла бдительность. В столице мне не стоило расслабляться, ведь все знали, что Восхождение никогда не было честной игрой.

— Прошу меня простить. Как вас зовут? — Я поспешила исправить свою оплошность и сжала ладонь, мгновенно гася пламя.

— Лиз, миледи. — Первой мне поклонилась высокая черноволосая девушка. На вид ей можно было дать лет двадцать пять. Ее бронзовая кожа мягко сияла в солнечном свете. Она была очень красива. Девушка не смотрела на меня и даже не подняла голову, но ее голос оставался твердым.

— Лили, миледи. — Второй присела в реверансе девчушка пониже. Ее голосок дрогнул, как мне показалось — от волнения, но в ее карих глазах сияло любопытство и даже восхищение. Она с восторгом смотрела на мои руки, где только что плясало жаркое пламя. У девочки были такие же темные волосы и бронзовая кожа, как и у Лиз, но чуть более грубые черты лица. Приглядевшись получше, я поняла, что ей не может быть больше четырнадцати. Она совсем ребенок. И я не могла не заметить сходства между ними.

— Вы сестры?

— Да, миледи, — ответила старшая.

— Я бы хотела принять ванну перед вечерним балом. И подготовьте для меня платье.

— Как вам будет угодно, миледи.

Пока служанки набирали воду, я решила осмотреть свои покои. Большая, даже огромная кровать под балдахином занимала почти всю дальнюю сторону комнаты. С другой стороны стоял низкий столик с двумя креслами и кушеткой для личных приемов. У стены напротив окна находился будуар с зеркалом и низкая лавочка. На нем уже стояли пузырьки и баночки, лежали гребни и шкатулки с драгоценностями, привезенные мною из дома. В комнате даже был камин, хотя я не представляла, кому придет в голову топить его в такую жару.

Из покоев вели несколько дверей. Я по очереди заглянула в каждую. Первая дверь вела в общую комнату, где моя семья могла бы встретиться за ужином или принять гостей; вторая — в небольшую, даже крохотную гардеробную, где были аккуратно развешаны и разложены мои одежды и некоторые личные вещи. Третья дверь вела в купальню, где сейчас трудились мои горничные. Я не стала их отвлекать. Четвертую дверь обнаружить было трудно. Она оказалась хорошо замаскированной деревянной панелью и вела в очень узкий коридор, тускло освещенный факелами. Я подозревала, что это коридор для работников, который они могли использовать, чтобы незаметно перемещаться по замку. Подавив приступ любопытства, я поспешила вернуться в комнату.

Усевшись в кресло, я мрачно улыбнулась самой себе. Именно этого мгновения я ждала долгих восемнадцать лет.

В первый раз огонь едва не поглотил меня. Я стояла в собственной комнате и с ужасом смотрела, как свирепые языки пламени поглощали ковры, шторы, мебель, мою собственную одежду. Я не могла пошевелиться от парализовавшего меня ужаса, и, хотя огонь не обжигал меня, заполнявший комнату дым быстро делал свою работу. Еще пара поверхностных вздохов, и я бы потеряла сознание, а затем и жизнь.

В первый раз отец успел меня спасти. Он ворвался в мою комнату, его стражи-маги следовали за ним по пятам. Именно они потушили пламя и развеяли едкий черный дым, пока отец на руках уносил меня на улицу, туда, где я не смогу никому навредить.

В первый раз, когда моя сила проявила себя, отец понял, что мне суждено стать Претенденткой. Мне, а не моему брату или сестре. Мне, потому что никто и ничто не сможет сравниться со мной в силе. И сейчас мне предстояло доказать, что именно я достойна носить Железную Корону.

От раздумий меня отвлекла Лиз. Закончив, она склонила голову и отошла на несколько шагов, давая мне шанс посмотреть на себя в зеркало. Я сидела, гордо выпрямив спину. Сдержанное зеленое платье выгодно подчеркивало мою женственную фигуру, облегая узкую талию и выделяя грудь. Медные волосы были собраны в прическу и лишь несколько прядей обрамляли лицо. Тонкая длинная шея оставалась голой, и я взяла из шкатулки подвеску с обсидианом, вставленным в серебряную оправу. Такие же обсидианы украшали мою прическу. Эти камушки были добыты в моих родных землях и напоминали о доме. А еще о черном цвете, который мне очень скоро предстояло надеть.