Я слушала молча, опустив глаза вниз. Легкий ветерок шевелил траву у моих ног, где-то поблизости лениво жужжала пчела, запах поздних осенних цветов щекотал нос. Так тихо и мирно.

— Скажи что-нибудь. — В голосе парня слышалась мольба, хотя я и не понимала, что именно он хочет от меня услышать.

— Ерлин не выдала секрет, — наконец сказала я, заглянув ему прямо в глаза. — Ни отец, ни я, никто из моей семьи ничего не знал ни о тебе, ни о романе Королевы.

Немного помолчав, добавила:

— Я тоже никому не скажу об этом. Может Королева и совершила ошибку, но пусть прошлое остается в прошлом.

Я закусила губу, осознав, что только что назвала Северина ошибкой. Но он только грустно улыбнулся. Что бы он ни пережил, я была уверена — его жизнь далеко в горах была отнюдь не легкой. Бастардам никогда не бывает просто. Мне отчаянно захотелось дотронуться до него, обнять, утешить и пообещать, что все будет хорошо, но я не могла позволить себе такой вольности.

Мы двинулись дальше вдоль ручья, Северин снова подал мне руку, а я благодарно приняла ее. На нем была только рубашка, и я чувствовала тепло его кожи и силу мускулистых рук. Возможно, не стоило так за него хвататься, но идти с его помощью было гораздо легче.

— Почему ты приехал сюда, если здесь для тебя так опасно? Ведь у тебя есть брат.

— Я хотел увидеть мать. Знаю, это эгоистично, но не мог ничего с собой поделать.

— И все? — мне показалось, что парень не все сказал.

Северин усмехнулся, подтверждая мою догадку.

— Мой брат — единственный законный наследник Дома Ветра, и ему лучше оставаться там. В последнее время отцу постоянно нужна помощь. Поэтому мы решили, что лучше уехать мне.

— Понятно. Правда, я думала, что отец признал тебя.

— Да, признал, но мы с братом никогда не будем равными. И прав на Дом Ветра у меня тоже нет.

Я ничего не ответила, хотя мне отчаянно хотелось сказать что-то еще, ведь если тишина затянется, Северин просто откланяется и уйдет. Почему-то мне этого совсем не хотелось.

— Аврора, я хочу тебя кое о чем попросить, — парень первым нарушил молчание.

— Да?

— Откажись от участия во Втором Испытании.

Я вырвала руку из руки Северина и отступила назад, едва не споткнувшись о подол собственного платья.

— Так вот зачем ты здесь! — я оскалилась. — Хочешь, чтобы я сдалась, чтобы у тебя было меньше соперников! Ну конечно, если не Дом Ветра, то весь Серраннон.

— Рора, нет! Я не врал, когда говорил, что не хочу править!

— Не смей меня так называть!

Я развернулась и зашагала обратно к Анике и Лили так быстро, как только могла в своем плачевном состоянии, но Северин догнал меня и встал прямо передо мной, не давая пройти.

— Аврора, подумай! Ты едва стоишь на ногах! Ты не сможешь победить. Тебя просто убьют на Арене!

Проснувшись, я переживала, что пропустила начало Второго Испытания и Жеребьевку, но оказалось, я волновалась зря. Королева убедила Совет отсрочить начало Испытания, но они дали ей всего три дня. Было ли этого достаточно, чтобы я успела восстановиться?

— Я прекрасно стою на ногах!

— А если я заберу трость?

— Можешь попробовать!

Я дернула рукой, создавая сноп искр, который мгновенно превратился в огненный шар, но также быстро потух. Я закрыла глаза. Именно это происходило каждый раз, если я пробовала использовать магию. В первый раз я почувствовала, что что-то не так, когда проснулась и попыталась зажечь свечу рядом с кроватью. От браслетов полетели искры, но огня так и не появилось.

— Именно об этом я и говорю, Аврора. — Северин сделал шаг вперед, пытаясь своим тихим мягким голосом успокоить мою вспышку гнева. — Ты слишком слаба после произошедшего. Уже ходят слухи о том, как ты упала без чувств после сражения с цунами. Другие Претенденты просто порвут тебя на части, если узнают о твоем состоянии.

— А ты им расскажешь!

— Ты знаешь мой секрет, а я знаю твой и никому не скажу. Я бы в любом случае не сказал.

— Тогда нам не о чем разговаривать. Никто не узнает. Я даже Анике ничего не сказала.

Конечно, я не боялась, что подруга выдаст мой секрет, но не хотелось, чтобы она начала отговаривать меня от участия в Испытании, как это делал Северин. Или, что хуже, не начнет. Иногда я забывала, как именно мы подружились, но факт оставался фактом — южанка поставила на меня, как на будущую Королеву.

— Завтра, как только ты выйдешь на Арену, все и так станет ясно. Я не смогу тебя защитить. Аника не сможет. Далмар не сможет, — Северин сглотнул. — Кристофер не сможет.

При чем тут вообще Кристофер?

— Я ни у кого не прошу защиты!

— Я знаю, но у тебя есть друзья, которым не все равно. Мне не все равно.

— С каких пор? — Я внимательно смотрела на парня, как никогда остро ощущая расстояние, разделявшее наши тела. Он был на голову выше, но между нами почти не осталось пространства, так что мне приходилось запрокидывать голову, чтобы смотреть ему в лицо.

— Уже довольно давно. Ты не могла не заметить.

Я боялась дышать. Его глубокие синие глаза были очень близко, слишком близко. Они напоминали звездное небо, где в глубокой синеве вспыхивали крохотные золотые искорки. Я увидела, как его взгляд скользнул к моим губам, и невольно подалась вперед, наши тела соприкоснулись. Северин поднял руку, и дотронулся до моего лица самыми кончиками пальцев.

— Рора…

Мои ресницы затрепетали, когда я почувствовала его теплое дыхание на своем лице. Его губы едва коснулись моих — не настоящий поцелуй, только начало, обещание.

— У меня получилось!

Радостный вопль Лили, словно гром среди ясного неба, заставил нас отскочить друг от друга.

Я почувствовала, как мои щеки заливаются жаром, а сердце стучит так громко и быстро, что вот-вот выскочит из груди. Северин выглядел не таким смущенным, но все же избегал моего яростного взгляда.

— Тебе не стоит за меня переживать, Северин. Мне не нужна помощь, я могу сама постоять за себя, — я тряхнула головой, прогоняя наваждение. Что я вообще творю? Где мое самообладание? Как я могла забыть, где именно нахожусь? Особенно после истории его родителей. — А теперь мне стоит посмотреть на успехи моей ученицы.

Мы повернули в обратную сторону. Северин опять предложил мне руку, но я проигнорировала его. Теперь я очень внимательно следила, чтобы между нами оставалось свободное пространство. В конце концов, я только что поняла, что не могу доверять собственному телу, когда речь шла об этом странном парне.

— Мне не удастся тебя уговорить, не так ли? — Мы остановились на опушке, совсем недалеко от того места, где сидели Аника и Лили. Хорошо, что они могли нас видеть, ведь тогда мы не станем совершать необдуманных поступков.

— Нет.

— Твоя жизнь того не стоит.

— Стоит, я уверена. Я могу стать Королевой, а Испытания — единственный способ доказать мою силу.

— Ты уверена в том, что хочешь этого? Хочешь править? — Его голос — практически шепот.

— Да.

Это то, к чему меня готовили. Мне с детства твердили, что я должна править. Меня научили верить в это. И если бы я была не уверена, то в этом мире не осталось бы ничего настоящего, реального, ощутимого для меня.

— Ты знаешь, чем придется пожертвовать?

— Знаю.

В памяти вспыхнул момент, когда я чувствовала теплое дыхание Северина на своей щеке, ощущение его губ на моих. Я тряхнула головой, отгоняя дурацкое непрошенное воспоминание. Я не должна испытывать такие чувства.

— Я знаю, чем жертвую, и готова к этому, — твердо повторила я.

Взгляд Северина потускнел, его лицо превратилось в камень.

— Тогда до встречи на Арене, миледи, — Северин говорил подчеркнуто вежливо, от былой теплоты не осталось и следа. На лице появилась знакомая каменная маска. Он поклонился и, не дожидаясь ответа, пошел прочь.

— До встречи, милорд, — прошептала я вслед.

В огромном амфитеатре царило оживление. На самом деле, оживление — не подходящее слово, чтобы описать творившийся на Арене хаос. Трибуны были заполнены до отказа. Казалось, весь город собрался здесь, чтобы посмотреть на Второе Испытание.