После обряда я незаметно покинула рощу, надеюсь, меня долго не хватятся. Сердце бешено билось в груди от волнения. Ветки кустов так и норовили порвать мой сарафан, цепляясь за ткань, словно лесные духи пытались меня задержать, но я упорно шла к своей цели. Пальцы сжимали два венка из свежих цветов и трав, их аромат приятно щекотал мне ноздри, напоминая, зачем я сплела их.

Вдалеке замаячил небольшой костёр, и радость вперемешку со счастьем охватили меня. Он пришёл! Не обманул! Я припустила вперёд, торопясь оказаться в его сильных руках. Когда тропинка закончилась, я остановилась на краю лужайки.

— Красибор, — взволнованно выдохнула я, увидев воина возле огня. Его верный конь гулял свободно рядом, щипля траву.

— Сола! — повернулся любимый на мой голос. Его лицо озарила улыбка, и мужчина шагнул ко мне навстречу. Я не выдержала и кинулась в его объятия. Крепкие руки обвили мой стан, прижимая к широкой груди. Воин уже снял с себя военную амуницию, оставшись в нарядной белой косоворотке и штанах. Губы любимого тут же захватили в плен мои уста, жадно целуя, отчего колени стали ватными и тут же перестали слушаться меня. Я крепче прижалась к суженому, чтобы не упасть.

— Ты пришла, — горячо шептали его губы у моего уха. — Я так боялся, что ты передумаешь.

— А я боялась, что ты не придёшь, — улыбалась я, млея от его ласковых рук.

— Разве я могу отказаться от тебя, жрица? — он шумно вдохнул запах моих волос у шеи. — Я думать ни о ком не могу, кроме тебя, Сола. Потерял покой и сон, только о тебе грежу, моя прекрасная ведунья. Ты готова принести венчальную клятву?

Он отстранился, пристально смотря мне в глаза.

— Готова! — я подняла руку и возложила на голову жениха один из венков, которые принесла с собой, а второй отдала ему. — А ты, Красибор, готов стать моим мужем и дать клятву перед богами?

— Готов! — и он надел на мою голову венок. — Больше всего на свете я хочу, чтобы ты стала моей женой, Солана!

Воин протянул руки, и я доверила ему свои ладони. Наши пальцы сразу же переплелись. Голубые глаза смотрели на меня с любовью и нежностью, алые отблески костра плясали в них. А я тонула в пучине любви. Никогда не думала, что вот так, тайком от своих послушниц, буду венчаться под звёздным небом и что мой избранник окажется воином Асгарда Ирийского.

— Я, Красибор из рода Древичей, беру Солану из рода Ведичей в жёны. Клянусь перед Сварогом любить тебя, хранить тебе верность, оберегать и лелеять, как самое драгоценное, что есть у меня, — низкий голос суженого звучал твёрдо и спокойно. — Слово моё крепко, как Алатырь-камень.

— Я, Солана из рода Ведичей, беру в мужья Красибора из рода Древичей в мужья, — уверенно произнесла я клятву, смотря в глаза любимого. — Клянусь перед Ладой любить тебя, быть покорной и верной женой, чтить тебя и ублажать. Слово моё крепко, как Алатырь-камень.

Красибор отпустил одну мою ладонь, поднял с пня ритуальный рушник его рода, перекинул через наши сцепленные руки. Я тихо запела обрядовую песню, и мы вместе перевязали наши запястья рушником. Держась за руки, медленно пошли вокруг костра, а я продолжала петь. Наши взгляды не отрывались друг от друга. Счастье и уверенность в правильности моего выбора переполняли меня.

Мы остановились, когда моя песня закончилась, — обряд совершён. Теперь мы навечно связаны узами любви перед богами.

— Жена моя, — вкрадчиво прошептал Красибор, развязывая рушник.

— Муж мой, — помогала я ему одной рукой.

Как только наши запястья освободились, любимый тут же подхватил меня на руки, притянув к своей груди, — под рубахой гулко билось большое храброе сердце. Он понёс меня на супружеское ложе, которое было уже им приготовлено заранее из вороха сена и постели, которое украшали ветки рябины. Муж бережно опустил меня на лоскутное одеяло, и наши губы наконец-то встретились в долгожданном венчальном поцелуе. Жидкий огонь побежал по моим венам, пробуждая магию. Красибор нежно целовал меня, словно боялся спугнуть, его ладонь аккуратно и не спеша двигалась вверх по моей ноге, поднимая подол сарафана…

Проснулась я, как назло, на самом интересном моменте. Внизу живота всё ещё порхали бабочки от эмоций влюблённой жрицы, которой я была во сне. Открыв глаза, поняла, что лежу в своей кровати городского дома Зотовых. Проморгавшись, села и уставилась в окно. Поднималась заря, было ещё очень рано.

В памяти всплывали фрагменты вчерашнего дня: раненый Егор, дорога в госпиталь, странное свечение в моей руке, которое спасло парню жизнь, хмурый граф… и, кажется, я упала в обморок. Неужели так долго спала, истощив эту волшебную силу?

Подняла ладони и поднесла их к лицу. На вид обычные, никакого свечения. Что же это было? И странные сны мне грезятся по ночам, словно я сериал смотрю про жрицу и её любимого. Такого ведь не бывает. Это точно всё неспроста. И спросить-то боязно у кого-либо — подумают, что я с ума сошла. При случае узнаю у Екатерины, не замечала ли Софья в себе необычных способностей. А пока буду молчать, чую, болтливость тут точно лишняя. Как говорится, поживём — увидим.

Я осторожно поднялась с кровати. Лёгкая слабость ещё ощущалась в теле, но голова не кружилась. Значит, восстанавливаюсь. Кажется, я перестаралась и отдала слишком много сил Егору, но ни капли не жалею об этом. Интересно, как он? Удалось ли хирургу спасти его ногу?

Переодевшись в домашнее платье, я решила сходить на кухню и поискать чего-нибудь съестного, так как со вчерашнего утра ничего не ела, и в животе призывно заурчало.

Стоило мне только выйти в коридор, как рядом с шумом распахнулась дверь.

— Софья! Вы куда? — секунда, и граф оказался рядом.

Я удивлённо посмотрела на мужа: синяки залегли под его глазами, растрёпанные волосы, халат, надетый наспех, — граф только что проснулся.

— На кухню, — спокойно ответила я, — проголодалась очень.

— Возвращайтесь в постель, — строго проговорил Константин. — Я сам схожу.

— Но…

— Никаких но! Вы вчера упали в обморок от нервного истощения, — поджал он губы, пристально смотря в мои глаза. — Николай Васильевич сказал, вам нужен постельный режим в течение как минимум трех дней.

— Хорошо, — не стала я спорить, видя, что это бесполезно, и вернулась в комнату. Ложиться, правда, не стала, просто села в кресло перед окном. Я невольно улыбнулась, поняв, что муж обо мне беспокоится и волнуется, раз подскочил с постели, как только услышал, что дверь в мою комнату открылась. Какой у него, однако, чуткий сон.

Вернулся граф минут через двадцать, закатив в комнату столик на колёсиках. Ароматные запахи съестного тут же заполнили комнату. Слуги быстро приготовили завтрак. Удивительно, что хозяин лично привёз для меня еду, а не отправил кого-нибудь.

— Другое дело, — довольным голосом произнёс муж, подкатив столик к моему креслу. — Завтрак сытный, в самый раз для вас.

— Благодарю, — улыбнулась я и поняла, что еды тут хватит на двоих. Граф тоже решил подкрепиться в столь ранний час.

Я украдкой смотрела на его точёный профиль, пока он ел, и на мгновение показалось, что муж мне кого-то напоминает. Только не смогла вспомнить, кого конкретно.

— Константин, что-то известно о здоровье Егора? — решила я всё же спросить и не томить себя ожиданием конца завтрака.

— Да. Николай Васильевич прислал записку вчера вечером. Всё хорошо у Егорки. Ранение оказалось не таким серьёзным, как вы подумали, — огорошил меня муж, и я чуть не поперхнулась чаем, который только что отпила из фарфоровой чашки. — Врач зашил рану, сказал, артерия не повреждена, можно было не накладывать ремень. Конюха скоро отправят домой.

Я часто заморгала, осмысливая информацию. Этого не может быть. Артериальное кровотечение нельзя спутать с обычным. Егор столько крови потерял, что чуть живым остался, если бы не моя сила.

— Да? — я лишь вскинула брови, не подавая виду. — Мне показалось, значит. Главное, всё хорошо. Правда ведь?

— Только вы слишком перенервничали из-за конюха, что в обморок упали, — снова нахмурился граф.