Осторожно положила ладонь на сустав и призвала магию. Я почувствовала, что сил во мне стало больше и скорость исцеления увеличилась. Видимо, второй родник магии открылся во мне после страстной ночи с мужем. Свечение целительской силы проникло в колено, и я снова ощутила небольшое воспаление в суставе, которое сняла в первую очередь, а только потом начала восстанавливать хрящи. Это оказалось непросто, потому что действовать приходилось медленно — я боялась разбудить Константина, если усилю поток магии.

После того, что между нами произошло, я не знала, как признаться мужу в своих способностях. Не представляю, как он отреагирует на это. Любовь любовью, но вдруг он испугается моей магии и посчитает ведьмой. Пожалуй, я немного подожду с признанием и сначала подготовлю его к такой информации.

Потратив довольно много сил, остановилась, чтобы совсем не истратить резерв. Посмотрела на спящего Константина и улыбнулась, разглядывая любимые черты. Пальцы потянулись к шершавой щеке, но вспомнив, как в прошлый раз я была поймана с поличным, не стала будить мужа и легла рядом, прижавшись к нему. Его руки тут же обняли меня, а нос уткнулся в макушку.

Так сладко, как рядом с любимым мужем, мне ещё никогда не спалось. Его надёжное плечо мягче подушки, а сильные руки теплее одеяла, головокружительный аромат полыни и замши слаще цветов, что стояли в вазе на столе.

Разбудили меня нежные поглаживания по бедру. Рука мужа забралась под шёлковую сорочку, настойчиво лаская мои округлости, так что невозможно было не проснуться. Я томно вздохнула и открыла глаза. Утро подкралось незаметно, мой сон убежал вслед за ночью.

— Доброе утро, моя любимая жена, — голубые глаза светились нежностью и счастьем. — Как спалось?

— Как никогда сладко, — прошептала я, вдруг смутившись оттого, что муж лежит передо мной обнажённый, но рука потянулась к его груди, скользнув по упругой коже.

— Ты когда успела одеться? — иронично изогнул он бровь. — Зря ты это сделала…

И горячие губы накрыли мои уста настойчивым поцелуем. Я тут же охотно ответила на ласку, с упоением вдыхая знакомый аромат полыни.

Когда его руки потянули мою сорочку вверх, я опомнилась и отпрянула от мужа.

— Костя, подожди, — разочарованно вздохнула я. — У меня женские дни начались.

— Да? — удивлённо хмыкнул он. — Эх, жаль, — и руки отпустили тонкую ткань. — Ничего, мы с тобой ещё наверстаем упущенное время.

Я прижалась к мужу сильнее, обняв его за шею.

— Костя, ты поговоришь с Егором и тётушкой? — робко спросила я.

— Конечно. Обязательно выясню всё, — недовольно процедил он.

— Только, пожалуйста, держи себя в руках, — я беспокоилась за конюха, всё же он крепостной. — Не думаю, что Егор создавал эти рисунки для всеобщего обозрения.

— Понятно, что парень влюбился в тебя. Как в такую молодую, красивую и добрую барыню не влюбиться. С одной стороны, я его понимаю, но, с другой, не позволю, чтобы его натурщицы на картинах носили твоё лицо. Дам ему вольную и пусть едет в Москву учиться. Надеюсь, там и останется.

— Спасибо, — я облегчённо вздохнула. — Лучшее решение для всех.

— Так не хочется вставать, — зевнул Константин и улыбнулся. — Нужно идти, а то скоро придёт Настасья и увидит меня в твоей постели. Чем мы будем сегодня заниматься? Хочется провести выходные рядом с тобой и с Машей.

— Чем угодно, лишь бы вместе, — прижалась я к его колючей щеке.

— Рад это слышать, — его губы снова оказались так близко, что я не удержалась и сама поцеловала мужа. Он не отказался и горячо ответил на мою ласку. А когда отпустил меня, вкрадчиво прошептал, гладя по щеке:

— Софья, я сойду с ума от тоски до следующей пятницы. Приезжай в наш городской дом, как только соскучишься по мне.

— Обязательно приеду, — млела я от его голоса. Так и сделаю, будет для него сюрприз.

Не хотелось разрушать нашу утреннюю идиллию, но она не могла длиться бесконечно. Зато нас ждали целых два дня, которые мы проведём вместе, всей семьёй.

Константин поговорил с Егором, и тот признался, что неровно ко мне дышит, но никакого злого умысла не держал. Рисунки он прятал и даже не ожидал, что их кто-то найдёт. Правда, конюх так и не сказал, кто из дворовых девок позировал ему в бане. Оно и понятно, не хотел подставлять девушку. Та, наверное, влюблена в горе-художника, иначе вряд ли бы согласилась раздеваться перед ним.

Муж обещал Егору на следующей неделе привезти вольную грамоту, сразу после того как зарегистрирует её в специальном реестре. Парень мог собираться в Москву.

Константин поговорил и с тётушкой, сказав ей прямым текстом, чтобы больше не совала свой длинный нос в личные дела племянника, на что Александра Антоновна гордо обиделась. Собрала вещи и даже со мной не попрощалась, укатила в Ильинское. Как она сказала, там ей больше рады и уважают её слово. Я облегчённо вздохнула, но мне было жаль Лизу. Надеюсь, она уедет в город, тем более ей оставалось еще месяц ходить на сносях. Пора уже готовиться к появлению наследника.

Два самых счастливых дня мы провели вместе с супругом. Ездили на лошадях к озеру, взяв с собой Машу и Горация. Правда, попали под небольшой дождь, но солнышко снова выглянуло из-за набежавшей небольшой тучки, и стало тепло. Улыбка не сходила с моего лица, когда я видела счастливых Марию и мужа.

Константин невероятно изменился с того дня, когда я впервые увидела его. Он открыто проявлял заботу и любовь к дочери, обнимал её, даже в лоб поцеловал, когда укладывал спать. А самое главное, я чувствовала, что он действительно любит меня, и он тоже не скрывал своих чувств.

Две ночи я провела в спальне мужа, несмотря на то что женские дни не дали нам возможности отдаться страсти. Мы просто спали вместе, обнявшись, наслаждаясь друг другом. Когда Костя крепко засыпал, я тайком лечила его колено, отдавая силы. Сустав медленно, но восстанавливался, что не могло меня не радовать.

В понедельник рано утром я проснулась, ощутив, что мужа нет рядом и подскочила, думая, что проспала его отъезд, но Константин стоял у зеркала, надевая офицерский китель. Я залюбовалась его статной фигурой — всё-таки ему очень идёт форма.

— Доброе утро, — я поднялась и прильнула к мужу, ластясь, словно кошка.

— Софушка, — Костя обнял меня, уткнувшись носом в мои волосы, — любимая. Так не хочется уезжать… но служба...

— Знаю, — вздохнула я. — Обещаю, приеду скоро в город.

— Буду ждать, — и горячие губы жадно коснулись меня. — Ложись поспи, ещё слишком рано, — он нежно погладил меня по волосам.

— Нет. Хочу проводить тебя, — заупрямилась я, — потом лягу. Обещаю.

Я надела халат из плотной стёганной тафты, прикрыла плечи платком. Мы вместе вышли во двор, где Агат уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу в ожидании хозяина. Было настолько рано, что даже солнце ещё не встало, и только петухи пели, предвещая рассвет.

— Буду скучать, — прошептала я, когда муж крепко меня обнял и горячо поцеловал.

— Люблю тебя, — тихо произнёс он, чтобы сонный конюх не услышал нас.

С трудом я отпустила мужа, сердце уже разрывалось от тоски. Константин оседлал коня, нежно взглянул на меня, чуть улыбнувшись, и пришпорил Агата. Мне оставалось только наблюдать за тем, как его фигура удаляется от дома и исчезает за поворотом.

Три дня тянулись так долго. Ночами мне снилась наша первая близость с мужем, и каждую свободную минуту я думала о нём, безумно скучая.

Екатерина Николаевна, конечно, заметила, что наш брак с Константином перестал быть фиктивным. Ведь только слепой не догадался бы, видя, как граф горячо целует жену на прогулке в саду или смотрит на неё влюблёнными глазами за обедом. Как-то наедине она меня напрямую об этом спросила. Я ничего не стала утаивать и призналась, что люблю мужа, как и он меня. Матушка мягко улыбнулась и облегчённо вздохнула, искренне радуясь за нас. Она высказала надежду через год, а может, и раньше, понянчить внука-первенца. Признаться, именно этого я желала больше всего.