Лужж торопливо взмахнул палочкой.

В центре кабинета материализовалась кучка худых и плоских существ, привязанных друг к другу на манер веника. Из их ротовых отверстий торчали кляпы.

— Это все Пейджер! — запищала одна из подписок, когда Клинч выдернул кляп. — Я ей говорила, что нельзя в связи с запретом, а она как засмеялась, а тут вторая как давай нас связывать! А я...

Завхоз торопливо сунул кляп обратно.

— Этого не может быть... — прошептал Лужж. — Я же им поручил... Я же их заколдовал... Они же должны решать мои дурацкие проблемы...

Отец Браунинг потер лоб и вдруг засмеялся.

— Югорус, Югорус... Пора бы вам уже привыкнуть к этим детям. Невесть куда на ночь глядя они отправились именно для того, чтобы решить ваши проблемы.

— Ик, — сказал Развнедел. — Ик. Витаминов никто не хочет?

— Темно-то как, — Мергиона несколько раз махнула волшебной палочкой и с досадой сунула ее в карман. Магия, растраченная на петлю времени, еще не восстановилась. — Амели, давай ты.

— Ага, — Амели поводила палочкой из стороны в сторону, потом опустила ее к земле и плавно подняла вверх. — Торшерус!

Из земли вырос торшер на изогнутых ножках с абажуром в синенький цветочек. Осветительный прибор пошатнулся, переступил ножками, обрел равновесие и просиял:

— Готов светить на много лье, для вас, мадам, и вас, мосье! По этим льям назло врагам я помогу пройти друзьям! Я за ценой не постою, свет я пролью на каждый лью!

— Было темно и тихо, — сказал Сен, — стало светло и шумно. Амели, что это за солнце французской поэзии?

— А мне нравится, — сказала Амели. — Очень миленький. Уважаемый Торшер, пролейте, пожалуйста, немножко... чашечку света на дорогу к Стоунхенджу.

— Отвечу в лоб: а сдох я чтоб, поможет вам вот этот столб.

Поэтический светильник изогнул абажур, и пятно света легло на указатель «Стоунхендж, пять миль».

— «Стоунхендж, пять миль», — еще раз прочитала Мерги. — Понятно, что пять миль, а в какую сторону?

— Туда, туда или туда, я не маяк, вот ведь беда. Нет указательной стрелы, неясен точный путь, увы.

— Ну почему б не указать тот путь, в котором нам... — Мергиона запнулась. — Я хотела сказать, что за свинство, не могли стрелочку нарисовать?!

— Стрелочку, ишь чего, — ржавым голосом проскрипел указатель. — Размечтались. Сие есть великая тайна, подобная загадкам сфинкса. Отгадаете — пойдете дальше. Не отгадаете — останетесь здесь. Навсегда!

На слове «Навсегда!» указатель зловеще захохотал и хохотал до тех пор, пока Мерги не швырнула в него камнем.

— Сие есть... черт знает что, — Гаттер вытащил обыкновенный электрический фонарь. То есть не совсем обыкновенный, а модернизированный и усиленный. Фонарь молча бросил сноп света на десяток дорожек, разбегавшихся от указателя во все стороны.

— Стоунхендж — популярный туристический объект, — сказал Сен.

— И что?

— А то, что дорога к нему должна отличаться от остальных.

— Как отличаться... а! Понял. Туристы.

Порри поводил лучом по дорожкам и нашел ту, вдоль которой валялись пакеты из-под чипсов и смятые банки.

— Туда!

— Проклятые туристы! — завыл указатель. — Все изгадили, все опошлили, даже мою великую тайну! Горе мне, горе!

— Бедненький, — сжалилась Амели. — Надо ему помочь.

— Попробуйте задавать другую загадку, — посоветовал Сен. — Например, что такое Стоунхендж.

— Что значит, что такое Стоунхендж? Это же всем изве... А-а-а! Ну, детишки, отгадайте, что такое Стоунхендж? Отгадаете — пойдете дальше, не отгадаете — останетесь тут навсе...

На этот раз камень Мергионы оборвал зловещий хохот на первом же «Хо!».

После того как Браунинг и Лужж осторожно, чтобы ненароком не разбудить Сьюзан МакКанарейкл, обшарили Первертс, стало ясно, что Комиссия по заслушиванию фактов должна превратиться в Экспедицию по спасению неугомонной четверки.

К сборам приступили сразу, не откладывая дело в длинный сундук. Работа нашлась для всех.

Завхоз Клинч комплектовал сухой паек — сухари, сухое сало, обезвоженная вода, сушенка[40].

Частично освободившийся от гипса Харлей допрашивал подписки о невыезде, правда без особого толка: подписки только хныкали и предупреждали, что они же предупреждали.

Бальбо протоколировал хныканье подписок, причмокивая и приговаривая:

— И Великий Герой тоже? Невзирая? Я так и знал!

Развнедел, медленно покрывающийся разноцветными пятнами, с нечеловеческой стойкостью пытался переварить 85 драже мадам Камфри.

Югорус Лужж строчил инструкцию для МакКанарейкл на случай, если он не вернется и мисс Сьюзан придется исполнять обязанности ректора. Время от времени Лужж перечитывал написанное и морщился — инструкция сильно смахивала на завещание.

Отец Браунинг искал следы беглецов, как астральные, так и обычные. Он тщательно осмотрел комнату Гаттера/Аесли, но ничего полезного не нашел. Даже карта Британии, оставленная на полу, не помогла — бумажки с именами лежали практически на всех географических пунктах, кроме Стоунхенджа, а значит, дети могли отправиться куда угодно.

Кроме Стоунхенджа.

Активней всех в подготовке экспедиции участвовал Фантом Асс.

— А я говорил! — кричал он, потрясая молотком так, словно собирался сделать из воздуха отбивную. — Я говорил! А вы не слушали! А я говорил!

— Ты все время говоришь, — буркнул Клинч.

— Преступник всегда совершает преступление, — не унимался младший следователь, — точно в месте преступления! Нужно срочно разыскать этих малолетних уголовников и взять их с поличным!

— С каким поличным? — поразился Харлей. — Это всего лишь дети!

— Думаете, при них не окажется поличного? — Асс на секунду задумался. — Значит, нужно взять поличное с собой и все-таки задержать их с ним!

В кабинет вошел серьезный отец Браунинг.

— Ученики покинули Первертс около часа назад, — сказал он. — Астралом не пользовались, транспликатором тоже. Дети не должны были далеко уйти... впрочем, эти дети никогда не делают то, что должны. Так что давайте поспешим.

— А как же полог тайны? — заволновался Бальбо. — Мы же собирались его откинуть!

— Откинем в другой раз[41]. Кстати, прошу не распространять озвученную здесь информацию. Немного я успел рассказать, но даже то, что успел, вам следует забыть.

Фантом бдительно оглядел присутствующих и подскочил:

— Забыть! Забыть-то — дело плевое. Я уже даже не помню, что должен забыть. Но кое-кто здесь все записал! А?

Бальбо вздрогнул и подтянул листочки поближе.

— Эти записи ни в коем случае не должны достаться врагу! — провозгласил Асс. — Пусть он их уничтожит, а лучше — съест.

— Не надо ничего есть, — сказал и. о. премьера. — Уважаемый Бальбо, огласите, пожалуйста, ваши записи. Вы ведь все записали?

— Все! От начала до конца! От того момента, когда ведомые Незримым Врагом неупокоенные души...

Надо сказать, живописный рассказ Бальбо присутствующие выслушали с куда большим интересом, чем послужившее основой рассказа сухое изложение фактов, имеющих отношение к делу.

— ...и в тот роковой миг, когда костлявые пальцы умертвил почти коснулись горла беззащитного Белого Мага, Великий Герой возник перед мутным взором Отступников. Стон прокатился по их рядам, и злобные серые твари, сталкиваясь с блистающим взором Героя, одна за другой обращались в пыль и камни...

— Спасибо, достаточно, — махнул рукой Браунинг. — Надеюсь, коллега, у вас больше нет претензий?

— Какие претензии? — удивился Асс. — Это же как раз то, что нужно!

Фантом подошел к Бальбо и торжественно потряс его руку.

— Ваш рассказ очень помог следствию. Я все слышал. Спасибо. У следствия возник ряд очень многообещающих мне версий.