Зато теперь профессор Уинстон недостатка в слушателях не испытывал. Теперь он испытывал терпение самих слушателей. Мордевольт охотно беседовал с каждым, кто оказывался рядом — и через три дня охранники перестали входить в его комнату без клоков ваты в ушах. Еще через день Уинстону развязали руки, посчитав, что он станет меньше говорить, а начнет больше писать. Говорить профессор меньше не стал, но десятистраничный труд завершил всего за неделю. Часовой уволок «Краткую справку о требуемом оборудовании, материалах и прочих ресурсах, необходимых на первом этапе исследований», а назавтра Мордевольта посетил вожак террористов.

— Профессор! — начал он издалека, то есть еще из коридора. — По вашему списку есть некоторые вопросы. Так... «камень философский бутовый»...

— Лучше в параллелепипедах, — вставил ученый затворник.

— «Шерсть единорога, две тонны». Где это вы видели единорога, с которого можно состричь две тонны шерсти?

— Можно обойтись искусственной. Но обязательно единорожьей!

— Ладно, это все ерунда... А вот это что — «Мазут неочищенный, 400 тонн»? Что-то я не припомню алхимических реакций, для которых требуется столько мазута.

— Это для отопления. Зимы обещают холодные.

— Зимы? — главный захватчик посмотрел в окно, о которое стучала одетая в июньскую зелень ветка.

— Осень и весна на Британских островах тоже оставляют желать лучшего.

Террорист помолчал, сглотнул и сказал:

— Но зачем вам подписка на «Теоретическую магию» на пять лет вперед?

— В «ТМ» попадаются замечательные статьи на стыке...

— Это понятно. Почему на пять лет?

— Так на больший срок не выписывают.

Главарь побледнел так, что его маска стала казаться иссиня-черной. Через минуту он овладел собой и твердо сказал:

— Работа должна быть завершена за две недели. Ни дня больше.

— Однажды, — Мордевольт гордо приподнялся вместе со стулом, к которому был привязан, — я уже согласился на профанацию великой идеи. Последствия были ужасны! Если бы вы только видели, что этот Клинч... В общем, последствия были ужасны. Больше никогда я не проявлю такого малодушия. Вы можете меня убить...

— Мог бы — убил бы!

— То есть вы не можете меня убить? — невинно осведомился профессор.

— Если бы у нас была Труба, — главарь похитителей скрипнул зубами, пожевал попавшую в рот маску, сплюнул, — мы бы с вами не церемонились. Да мы бы с вами вообще не связывались!

— Да, — согласился Мордевольт. — Но Труба не у вас. Труба у Югоруса Лужжа.

— Как бы все было просто, — горько произнес террорист, — если бы у Югоруса Лужжа была Труба...

...или хотя бы не было обломков Трубы, которые ему только что притащили эти ужасные дети! Тогда он хоть немного походил бы на ректора Школы волшебства.

А так Югорус Лужж от горя стал похож на привидение. Он стонал, вздыхал и слегка колебался на ветру. Сен мужественно смотрел на ректора, малодушно не глядя на разбитую в мелкие дребезги Трубу. Порри, напротив, рассматривал дребезги[63] Трубы, выискивая уцелевшие части, которые можно будет к чему-нибудь приспособить. Амели с надеждой смотрела на Порри, а Мергиона бдительно присматривала за всеми.

Невидящий взгляд Лужжа наткнулся на Гаттера и заморгал:

— Порри! Ты можешь ее собрать?

Юный изобретатель и рационализатор покачал головой. Собрать из этого хлама Трубу смог бы только сам Мордевольт. Причем из новых деталей.

От Югоруса потянуло могильным холодом.

— Я смогу собрать! — неожиданно сообщила Амели. — Я быстренько!

Девочка тремя взмахами палочки и заклинанием Чудо-Швабра собрала ошметки грозного оружия в аккуратную кучку, произнесла Дюмба-Юмба, и кучка с протяжным воем всосалась в невидимую воронку.

— Теперь чисто! — девочка повернулась к ректору за похвалой, но обнаружила на его месте только какое-то невнятное пятно, напоминающее скелет.

— Ты все испортила! — послышалось из пятна.

— Это у нее нормальное состояние! — вступилась за подругу Мергиона. — Не стоит из-за этого так убиваться!

Скелет начал тлеть.

— Я все равно не собрал бы, — сказал Порри.

— Я готов понести ответственность, — сказал Сен, — и буду нести ее с честью, потому что считаю свой поступок правильным, хотя и заслуживающим наказания.

— Бедный мальчик, — прошелестел практически невидимый Лужж, — совсем спятил.

Сен вздохнул. Свежий порыв ветра унес Лужжа в сторону Запретной свалки. Следом помчались заинтригованные первертские привидения.

В столовую четверка двинулась в подавленном настроении. Правда, Мерги грустила меньше остальных — и по времени, и по интенсивности. На полпути она повстречала патрулирующего Дубля и показала ему пару новых приемчиков.

— Очень сильно! — похвалил Дуб свою создательницу. — Только рукав отрывать не нужно. А то мусор.

Получив заряд бодрости, девочка решила поделиться им с друзьями.

— Чего носы повесили? — Мергиона хлопнула Аесли по плечу (чуть сильнее, чем требуется для ободрения). — Ну разбил и разбил, новую сделаем!

— Я и новую разобью, — сказал Сен, но Мерги уже переключилась на Гаттера.

— А ты, братан, чего грустишь?

— Она ушла. Неблагодарная тварь.

— Кто?

— Черная Рука. Я встроил в нее искусственный интеллект, а она смылась. Сделала ноги.

— Рука сделала себе ноги и смылась?

— Да нет, это я...

— Ты ей приделал ноги, и она смылась? А чего ты ждал?

— Да не ноги! Я в нее такую схемку забабахал! Новейшая разработка! Блок принятия решений! Определение приоритетов! А она...

— Значит, она приняла решение, что пора смыться, — сказал Аесли. — Такой у нее приоритет.

— Глупый приоритет! Ну, ничего, поймаю — не только искусственный интеллект из нее выкорчую! Я ей... я ей... руки повыдергиваю! Ой!

Пейджер сочувственно хлопнула по плечу Гаттера и повернулась к Пулен.

— У меня все хорошо, — сказала Амели, тренированным движением отклоняя плечо.

— Хорошо? — не поверила Мерги. — А экзамены?

— Кстати, Пулен, — встрепенулся Порри, — нам же с тобой еще экзамены сдавать! Ты не в курсе, когда у нас первый? И какой? И конспект дашь?

— Первый был неделю назад, — сказала Амели, — по практической магии, второй...

— Как неделю? Так нам что, неявку поставили?

— Нет. Ректор заменил нам экзамены курсовой работой, — Амели махнула рукой в сторону расписания занятий. — Он тогда еще не знал, что мы Трубу разобьем.

Среди магических записок о проведении консультаций и зачетов пульсировало бежевое объявление:

«Студентам первого курса П. Гаттеру и А. Пулен заменить сдачу экзаменов на подготовку курсовых работ: П. Гаттер „Создание маготехнического многофункционального инвентаризатора школьного имущества“, А. Пулен „Применение бытовых заклинаний в боевых целях“».

— Ну, про устройство понятно, — сказала Мерги, — это твой дурацкий магутор. А у тебя, подружка, что-то странное. Когда это ты в боевых целях что-то применяла?

— Наверное, когда я спеленала подписки о невыезде.

— Точно! — подхватила Мерги, распахивая двери в столовую. — Супер-Памперс! Типичное бытовое заклинание в боевом исполнении. Слушай, а дай мне свои конспекты по домоводству. Глядишь, и я чего-нибудь для себя присмотрю.

Сен представил, как Пейджер смешивает толпу атакующих врагов заклятием Каша-малаша, а затем предает их мучительной смерти с помощью Варитъ-до-готовности, и решил сменить тему.

— Порри, — сказал он, помешивая салат из овсянки, — а твой многофункциональный инвентаризатор может проинвентаризировать Мордевольта? То есть сказать, где он?

— Я уже сто раз говорил, — устало произнес Порри, — магутор может решить любую задачу. Ему все по плечу, в смысле, по процессору. Только его нужно сначала...

Мерги дернула Амели за рукав, и девчонки проскандировали: