— Спуститься по веревочке вниз, захватить в плен хочугу и доставить ее вам.

Глаза отважная девочка не открыла, поэтому не увидела, с каким изумлением уставились на нее друзья.

— Это не веревочка, — наконец сказал Порри, — а леска. И она тебя не выдержит. И вообще, ты в лунку не пролезешь. И ты, Мерги, тоже... Хорошо, пролезешь, но в этом нет необходимости. Я просто опущу туда процессор магутора, подожду, пока на него клюнет хочуга Абсолютного Знания, и вытащу ее наверх.

— А как ты поймешь, которая из них — Абсолютного Знания?

— Ну... Не знаю...

— Ничего себе, — произнесла Мергиона неприятным голосом. — А кто должен знать? А чего мы тогда сюда пришли? Кому хочуга нужна?

— Вообще-то я никого не просил со мной идти! — разозлился Гаттер.

— Перестаньте! — Амели распахнула глаза, поняв, что может снова пригодиться. — Это я виновата!

Амели пригодилась: от неожиданности Пейджер и Гаттер замолчали.

— Если бы не я, — начала объяснять девочка, — Трубу бы не украли, мы бы не стали ее искать, Лужж не надавал бы нам заданий...

Мерги завыла и бросилась на стенку. Стенка не дрогнула и не кинулась наутек, выдержав град смертельных ударов с гранитной стойкостью.

— Ладно, — сказала Мергиона, бросив стенку, — давайте вместе подумаем. Может, хочуга Абсолютного Знания как-то отличается от других. Например, она самая сильная. Знание — сила. Клинч придумал.

— Хм. Может быть. Хотя скорее это самая грустная хочуга.

— Это почему?

— Великое знание умножает скорбь, — процитировал Гаттер любимую отмазку от учебы Оливье Фореста.

— А может, она в самом теплом месте? — предположила Пулен. — Я однажды случайно подслушала, как Фантом Асс говорил уважаемому профессору Харлею, что если бы он знал какой-то прикуп, то жил бы в Ницце.

— Какой такой прикуп?

— Не знаю.

Ловцы хочуг задумались.

— Да, — сказал Порри, — вот если бы у нас уже была хочуга Абсолютного Знания, она бы знала... Знаю!

— Прикуп?

— Да нет! Главное в хочуге Абсолютного Знания что?

— Что?

— Что она все знает! Что произойдет, если мы просто опустим процессор вниз? Ничего! Хочуги стараются не вселяться в неодушевленные предметы. Видите, к буру ни одна не прикоснулась. Они не увидят разницы между процессором и куском железа. И только хочуга Абсолютного Знания сообразит, что процессор — это не предмет!

Девочки, которые такой разницы тоже не видели, переглянулись. То, что процессор — не предмет, стало для них откровением.

Порри принялся опускать леску вниз, приговаривая:

— Дорогая хочуга Абсолютного Знания... Смотри, что у меня есть... Это не предмет, это сердце искусственного разума... Тебе там понравится... Впрочем, что я тебе объясняю, ты это и так знаешь...

Мерги и Амели заглянули в лунку. Гаттер оказался прав — по мере того, как процессор спускался вниз, хочуги отползали от него в разные стороны. Но как только наживка коснулась дна, откуда-то сбоку вынырнула большая тень, накрывшая процессор.

— Клюнула! — завопил Порри. — Я ее тащу!

— Она знала! Она знала! — радостно вторила ему Амели.

— Бе-е-е! — заразившись общим весельем, подхватила Белка.

Одна Мергиона отнеслась к удаче товарища скептически. Когда Гаттер, счастливо вздыхая, прижал к себе процессор, гудящий от переполнивших его знаний, она хлопнула Порри по плечу:

— Поздравляю! У нас все получилось. Если, конечно, мы не выловили хочугу Жадности.

— Тихо! — скомандовал базальтовый судья, когда панические выкрики каменных философов достигли апогея. — Тихо. Я вижу два способа решения проблемы.

«Целых два? — нахмурился Сен. — Это плохо».

— Два способа, два способа, — загомонили философы. — Какие два способа?

— Радикальный и кардинальный, — сказал судья и замолчал.

«Радикальный — это, наверное, раздробить Первертского на кусочки и засыпать ими вход в подземелье, — мрачно подумал Аесли. — Кардинальный — немедленно уйти из Стоунхенджа».

— Кардинальный, — выдержав паузу, произнес судья. — Мы уходим. Все. Сейчас. Быстро. Когда между нами и хочугами окажется несколько материков, мы будем в безопасности.

— Как же мы все здесь бросим? — запричитал философ в желтую крапинку. — Это же наш родной Стоунхендж. Здесь же наше все... здесь же... здесь...

Под взглядом судьи паникер позорно затих. «И верно, — подумал Сен, — что философы могут бросить в Стоунхендже, который целиком состоит из них?»

— Ступайте, — милостиво разрешил Песочный Куличик. — Великая идея не терпит суеты. Я не тороплюсь. Но и долго ждать не буду. Не успеете моргнуть, пары веков не пройдет, как я вас найду. Я вас из-под земли достану. Хочугами.

— Да, — сказал судья. — Поэтому остается только радикальный способ. Взять его.

Философы схватили Первертского за руки. «Неужели раздробят?!» — ужаснулся Аесли.

— Стащите его с поста, — судья поднялся. — Я сам сяду на нору.

Сен перевел дыхание и тут же обмер. Второй радикальный вариант оказался немногим лучше первого.

Мысли суматошно заметались в голове. Надо что-то придумать! Да поскорее — судья уже двигался к норе.

— Стойте! — закричал мальчик. — Но ведь в вас может попасть хочуга!

Судья остановился и посмотрел на Аесли.

— Хочуги бывают разные, юноша. Какова, на твой взгляд, вероятность того, что это окажется хочуга Усидчивости? Хочуга Абсолютного Покоя?

— Вероятность, отличная от нулевой, — сказал Сен. — Но это ведь может быть и хочуга Легкости на Подъем.

— Может, — согласился судья. — В этом случае мое место займет он.

Оби Ван Си Диан с достоинством склонил голову и ткнул каменным пальцем в философа с красивыми красными прожилками.

— Следующий — ты.

Тот кивнул, выставил вперед палец и точно попал в пытавшегося увильнуть мыслителя в уродливую желтую крапинку.

Пока философы методом тыка определяли последовательность героического сидения на дырке с хочугами, Сен успел подключить все свои интеллектуальные резервы. Обе логики — и четкая, и нечеткая — выдали один ответ. Нужен маг, достаточно сильный, чтобы сдвинуть с места каменного философа. Значит, пора мчаться обратно в Первертс и возвращаться сюда с МакКанарейкл... нет, лучше с Лужжем или Браунингом. И мчаться прямо сейчас — сколько Порри, Мерги и Амели продержатся под землей?

Мальчик развернулся и уткнулся в судью, вдруг оказавшегося у него на пути.

— Нет, — сказал судья, в голосе которого прозвучала нотка сочувствия, очень не понравившаяся Аесли. — Мы не можем тебя отпустить. Ты приведешь магов из вашей школы. Нам придется поместить тебя под землю. Извини.

Каменные философы молча сомкнули кольцо. Логики завопили и попрятались. В голове опустело. Сен понял, что проиграл.

— Давай, — судья подтолкнул его к норе.

Аесли равнодушно посмотрел на черную дыру. Эмоции тоже пропали. Он совершенно спокойно представил, как они вчетвером ведут подземную жизнь в катакомбах, а сверху ходят ничего не подозревающие туристы...

— Туристы! — закричал Сен.

— Где? Где? — заволновались философы. — Не может быть! Еще рано!

— Это ранние туристы, — сказал Аесли, глядя в землю. — Из России. У них разница во времени три часа.

— Да где же они?! Мы не видим! Это обман! Хуже того — это попытка обмана!

— Я вижу, — вдруг сказал философ в желтую крапинку. — Вон они.

Треск, хруст, грохот, скрежет! Вокруг мальчика замельтешила каменная круговерть. Философы с невероятной скоростью разбрасывали себя по местам и столбенели.

Когда Стоунхендж принял классический вид, Сен прижал ладони к пылающим ушам и поднял голову.

К нему спешили Рюкзачини с горящими глазами, Харлей в маске тролля, Клинч в пятнистом комбинезоне, Браунинг в сутане, Лужж в мантии. И Фантом Асс.

«Типичные туристы», — подумал Аесли.

— Смотрите! — закричал Бальбо, вырываясь вперед. — Серые умертвил атакуют Великого Героя!