Возражений не последовало, если не считать таковыми беззвучное хлопанье губами. Огорошенный Фантом попробовал поручить возвращение вещей паукам-поисковикам, но те категорически отказались, сославшись на узкую специализацию.

Пока ворон понукал таскающего хлам Асса, Лужж напряженно думал.

«А ведь я только что вел себя, как настоящий Бубльгум! Формализм, казуистика, придирки, использование служебного положения. . . Как нехорошо. . . »

Ректор непроизвольно выдул из своей волшебной палочки мыльный пузырь в форме октаэдра[12].

«С другой стороны, — подумал Лужж, и октаэдр послушно повернулся другой стороной, — какой успех! Стоило на миг стать Бубльгумом, и проблема по имени Фантом Асс перестала существовать! И проблема заваленного хламом кабинета тоже. А еще столько проблем, с которыми непонятно, что делать! Неоконченный экзамен, пропавшая Труба, пропавший Мордевольт, его овцы, сбежавший Каменный Философ, распределение без Распределительного Колпака, эти дети, которые вечно суют нос куда не просят! Может их тоже. . . по-бубльгумовски? Конечно, это не вполне этично. . . Но если того требуют интересы дела, общее благо. . . »

Общее благо встрепенулось и решительно потребовало принятия незамедлительных мер, даже если для этого придется превратиться в натурального Бубльгума.

Югорус выдул додекаэдр[13] и прислушался к шуму в коридоре.

— Нечего мне тут коридоры захламлять! — кричал Клинч.

— Так давайте я это все повыкидываю! — отвечал Фантом.

— Нечего мне тут казенное имущество разбазаривать!

— Мусор! Мусор! — подключился к переговорам противомусорный песок, которым были засыпаны все углы Первертса. — Нечего тут на меня мусор кидать!

«Я ведь не на самом деле, — пообещал себе Лужж. — Я на минуточку — и сразу обратно».

Превращение прошло легко и быстро. Стоило Югорусу произнести Чтпо-бы-я-сделал-если-бы-был-Бубльгумом, как в голове ректора наступила удивительная ясность. Проблемы быстро разлеглись по полкам и тут же предложили оптимальное решение самих себя.

На верхней полке угнездилась самая большая и первоочередная проблема. Неугомонные дети, которые, вне всякого сомнения, уже обдумывают, как бы половчее сунуть свой нос и куда его следует совать. Но всплывшее над полкой решение не только отменяло эту проблему, но и сильно упрощало некоторые другие.

«Надо же, — удивился ректор. — Как все просто, оказывается. Всего-то и надо взять этих детей и. . . Кстати, где они?»

Октаэдр и додекаэдр слиплись в сложную геометрическую фигуру с неизвестным науке названием.

Мергиона Пейджер захлопнула дверь и развернулась:

— Ну что, начинаем? А это что? Порри, это твой жучок?

— Где? Нет.

— Значит, Тотктонады, — заключила Мерги. — Хрусть!. .

За сотни миль от Первертса глава Департамента Безопасности мрачно посмотрел на смолкший динамик.

После того как Фантом Асс, кряхтя и причитая, доложил о провале миссии пауков-поисковиков, Тотктонада отправил двенадцать из тринадцати подслушивающих устройств Первертса в комнату Гаттера/Аесли. Девочке по имени Мергиона хватило получаса, чтобы всех жучков высмотреть и безжалостно уничтожить.

Тотктонада и раньше не питал иллюзий в отношении бравой троицы, представлявшей огромную угрозу для любого дела, которое ее совершенно не касалось.

Хитроумный Сен Аесли, логические способности которого превосходили суммарные возможности Аналитического отдела Департамента, смертоносная Мергиона Пейджер, даже без магии наводившая ужас и трепет на волшебный мир, изобретательный Порри Гаттер, полагающий, что чем масштабней эксперимент, тем наглядней его последствия.

Теперь же в команде появилась Амели Пулен — потенциальная камикадзе, готовая на все, чтобы искупить вину перед товарищами.

— Укомплектованная и готовая к действию боевая группа экстремистов, — сказал себе Тотктонада.

Разумеется, несовершеннолетние экстремисты собирались действовать исключительно с благими намерениями, что еще сильнее беспокоило серого министра, не понаслышке знакомого с известным афоризмом[14].

Тотктонада приказал тринадцатому жучку с максимальной осторожностью переместиться из каморки Клинча в штаб боевой группы и тяжело задумался. Операция «Труба», в полном соответствии с названием, провалилась. Точнее, не провалилась, а. . . короче, министр не знал, как классифицировать результат операции. Это было непривычно и это очень не нравилось Тотктонаде, поскольку нарушало его представления о привычном.

Министр привык, что знает все.

Разумеется, знал Тотктонада и о том, кто и как собирается выкрасть Трубу Мордевольта. Знал, но не вмешивался. Только смотрел (с помощью подсматривающих устройств), слушал (с помощью подслушивающих устройств) и ждал (это он отлично умел сам, без чьей-либо помощи).

Тотктонада никогда не препятствовал планам врагов Британии. Зачем портить людям удовольствие от планирования? Он просто вносил в чужие планы крохотное добавление — собственное появление в последний момент. Это позволяло переложить всю рутину на других, в том числе и не подчиненных ему людей.

Так должно было случиться и на этот раз. Получив информацию о подготовке кражи, Тотктонада уселся поудобнее и стал ждать, когда не подчиненные ему злоумышленники послужат на благо магической Британии.

Дело в том, что министр без энтузиазма относился к хранению Трубы Мордевольта в Школе волшебства. Он полагал, что столь опасному предмету самое место под семью замками в Департаменте Безопасности. К сожалению, Югорус Лужж не разделял это мнение. Чтобы его переубедить, понадобились бы годы утомительных интриг.

Теперь же оставалось всего лишь взять похитителей на месте преступления, доказав тем самым, что профессор Лужж — недостаточно надежная гарантия сохранности Трубы.

Операция «Труба» должна была увенчаться успехом или могла закончиться провалом — если бы похитителям все-таки удалось унести Трубу. Получилось что-то совсем третье. . .

— Ну, Аесли, давай, скорей рассказывай, что ты придумал! — раздался в динамике голос Порри Гаттера. Тринадцатый прибыл на место, Тотктонада подпер рукой щеку и продолжил прослушивание.

— Давай-давай, рассказывай! — сказала Мергиона, уже висевшая под потолком и отжимавшаяся от него на кулаках.

— Уррр, — подержал ее механический филин Филимон.

— Миу, — согласился чеширский котенок Смайлик.

Только Амели ничего не сказала, продолжая смотреть на Аесли преданными глазами провинившейся, но не побитой собаки.

— Итак, — сказал Сен, — Трубу украли. . .

— И как?! — всхлипнула Амели. — Как Трубу украли? Я же охранное заклинание поставила! Я же. . . Это я виновата, я. . .

Гаттер и Аесли угрюмо переглянулись. Утешать честную девочку им уже изрядно надоело.

— Да, ты очень виновата, — сказал Сен. — Все проблемы только из-за тебя. Если бы не ты, все бы устроилось наилучшим образом.

Амели замерла на полувсхлипе, приоткрыв рот.

— И нам тебя совершенно не жаль! — завершил отповедь Аесли.

Пулен заморгала мгновенно просохшими глазами.

— Да ладно, подруга, — вмешалась из-под потолка Мергиона, — расслабься. Мы же понимаем, ты не нарочно.

— Да-а-а. . . — подруга снова начала хлюпать носом. Сен пробормотал что-то вроде «Женщины!» и продолжил:

— Итак, вопрос номер один. Кто взял Трубу?

— Мы, — сказала Мерги.

Аесли замолчал, охваченный смутным подозрением.

— Ты что, Мерги? — спросил Порри. — Не кто взял Трубу из кабинета Лужжа, а кто взял ее из этой комнаты?

— Понятно кто — Долорес Пузотелик! Поехали ее ловить!

Подозрение Сена перешло в уверенность: получив магию, Пейджер поглупела. Наверное, так всегда происходит по какому-нибудь всемирному закону сохранения.