Конечно, лестно было бы думать, что взрослый состоятельный мужчина сражен страстью (матушка бы точно такого жениха одобрила), но у него есть Брианда. Разумеется, я не очень хорошо (да что там: просто плохо) разбираюсь во взаимоотношениях, но ничто в поведении верита Филиппа не указывало на какие-то чувства ко мне. Хотя еще летом я бы поклялась, что и Семен ничего такого в мой адрес не испытывает, а поди ж ты!

С другой стороны, как раз от Семена я и приняла в дар заряницу, а ее-то уж точно только от жениха принимать можно! Тогда я, помнится, тоже колебалась, но не хотела обижать парня. Магистра мне обижать, опять же, совсем не хочется, но в голове так и свербит мысль, что такую драгоценность от чужого жениха принимать никак нельзя. Хотя сама Брианда, кажется, совсем не против. Может, у них тут и впрямь гораздо меньше значения придают таким вещам? А может, все из-за этих проклятущих снов? Так ни магистр, ни Брианда не виноваты, что мне постоянно чужой суженый во снах является.

Эх, если бы у меня была возможность что-нибудь подобное в ответ подарить, тогда бы все стало проще. Но у меня ничего нет. Для Брианды-то я заранее приготовила широкую ленту кружева с зубчатым краем! Из таких в столице было модно воротники к дамским платьям делать. Кружево сильно крахмалилось, чтоб стоймя стояло, и окружало шейку прелестницы изящной стеной. Брианде, с ее гордо вскинутой головкой, такой ворот подходил как нельзя более. А про подарок магистру я тогда даже и не думала.

Единственное, что я могла быстро сделать, — это кружево. В мужской одежде оно только на манжеты сгодится. Батюшке я плела всегда на праздничную рубашку. Ну и магистру сплела попышнее. Эти тряпочки, конечно, даже рядом не лежали с каменными цветами, но лучше хоть такой подарок, чем вообще никакого!

Брианду я в тот день попросила заглянуть завтрева хоть на минутку, мол, я ей тоже подарочки передам. Девушка еще тогда удивилась, где же я их возьму, не выходя из лечебницы, но я только улыбнулась в ответ.

Будущий воротник художнице очень понравился, обещала прям на платье, выбранное для Новогодья, и пристроить. У них прием намечался, вроде бала, но поменьше, так она и меня все уговаривала присоединиться, но тут я была непреклонна: еще не хватало людям праздник портить! Теперь вот лежу, а сна ни в одном глазу.

Снова запутавшись в мыслях о том, какие подарки принимать прилично, а какие — нет (и почему нам на этикете все про вилки с ножами талдычат, нет бы про полезное что рассказать), я со зла ткнула кулаком подушку, и тут раздался негромкий стук в дверь палаты. Время близилось к полуночи, об эту пору по гостям просто так не ходят. Я сразу перетрухнула: что за беда стряслась? Поспешно хлопнула в ладоши, невольно сощурившись из-за вспыхнувшего света, села на кровати, подтянув одеяло повыше, и испуганно предложила:

— В-входите!

Открылась дверь, и на пороге возник мой извечный кошмар. Магистр Кальдерон, кажется, был удивлен не меньше моего:

— Вам что, нездоровится? — тут же спросил он вместо приветствия.

— Нет, я совершенно здорова, а что случилось?

— Да, в общем-то, ничего… Прошу прощения за вторжение, я никак не ожидал, что в такую ночь вы столь рано ляжете спать. Загадывание желаний и все такое…

— Нет, я не спала, просто лежала. Если вы подождете минутку в коридоре, я оденусь. — Ну, не просто же так он сюда притащился посреди ночи. Значит, что-то все же случилось! Хорошо хоть, не очень страшное, иначе бы сразу сказал.

— Разумеется. — Мужчина слегка поклонился и вышел, а я поспешно натянула платье.

Уже одетая, открыла дверь и пригласила магистра.

— Еще раз прошу меня извинить, верита Феодоссия!

— Да не за что! Лучше скажите, что произошло?

— Да как вам сказать: Новогодье!

— И что? Оно каждый год бывает в это время.

— Вы удивительно спокойно относитесь к этому событию. — Теперь уже и магистр разглядывал меня, словно подозрительное насекомое в тарелке.

— А есть повод для беспокойства? — Мало того, что мне было неуютно под таким изучающим взглядом, я еще и никак не могла взять в толк, чего от меня ждут.

— Ну, многие сильно переживают, что не успели загадать желание в полночь.

— Я даже не знала, что в столице есть такая традиция. — Мне лишь плечами пожать оставалось. — У нас за полночь только летние праздники затягиваются, а зимой мы стараемся лечь пораньше, чтобы не тратить зря лучину и свечи.

— Виноват. Не принял во внимание специфику региона! — магистр приложил руку к сердцу. Почему-то мне опять показалось, что он издевается. — Но, раз уж я здесь, хочу уточнить: вы не передумали сидеть весь праздник взаперти? Может быть, соблаговолите принять наше с Бриандой приглашение и повеселиться в хорошей компании?

— Благодарю вас за любезное приглашение, магистр Кальдерон, но я же никого там не знаю, кроме Брианды, а она будет занята обязанностями хозяйки дома. В итоге я буду чувствовать себя неуютно в незнакомой компании, а ваших гостей может смутить присутствие постороннего человека. Думаю, всем будет лучше, если я останусь здесь.

— Что ж, не смею настаивать! Но поскольку я некоторым образом причастен к вашему вынужденному заточению, совесть не позволяет мне полностью лишить вас праздника. — Магистр подошел к тумбочке, что-то там сделал, и на пустой до сего момента поверхности возник поднос с разными плошками, одиноким прибором и бутылкой. — Надеюсь, угощение придется вам по вкусу. Полагаю, что вино лучше мне открыть, сами вы вряд ли справитесь с этой задачей.

— Право, не стоило беспокоиться. — Мне опять стало стыдно: человек вот старался меня порадовать, а я к его действиям с таким предубеждением.

— Никакого беспокойства, что вы! Брианда в полном восторге от ваших талантов, — светским тоном продолжил мужчина, наполняя бокал светлым напитком, — говорит, что такого красивого кружева еще не видела.

Я метнула быстрый взгляд на руки Филиппа: манжеты у рубашки были гладкими, без каких-либо украшений. Тем проще:

— Магистр Кальдерон, простите меня, пожалуйста, заранее, но… Я совершенно не хочу вас обидеть, но мне неловко принимать такой дорогой подарок. Я премного благодарна вам за внимание, но у нас такое не принято, хотя я понимаю, что столичные обычаи отличаются от наших…

— Вы о вине? — Ну вот, опять он одним движением брови сумел дать мне понять, что я полная идиотка.

— Нет, я о колье. Оно безумно красивое, но я никак не могу его оставить себе, хотя Брианда и говорит, что здесь такие подарки в порядке вещей. — Я метнулась к столу и протянула магистру бархатный футляр. — Заберите его, пожалуйста, мне так будет гораздо спокойнее.

И тут мой персональный кошмар неожиданно улыбнулся. Вот просто взял и спокойно так улыбнулся. Никакого хохота, никакой издевки — приятная улыбка! Она даже хищные черты лица мужчины сумела смягчить.

— Колье! Как же это я запамятовал! — Он аккуратно взял коробочку и открыл крышку. В этот момент я была готова дать руку на отсечение, что он впервые видит украшение! Очень уж тщательно мужчина изучал содержимое футляра.

— Так это что, не от вас? — неуверенно пискнула я.

— Уж не знаю, расстроит вас такой ответ или же обрадует, но, к моему глубочайшему прискорбию, нет! — не стал спорить верит Кальдерон. — Вам это Брианда вручила?

— Да, — кивнула я в ответ.

— И сказала, что от меня?

— Д-да, но я уже не уверена, может быть, я ее не так поняла… — промямлила я, тяготясь нелепостью ситуации. Хотя что там можно было неправильно понять? Девушка же прямо так и сказала: «От Фила». Мне же это все не приснилось?

— Вы позволите одолжить у вас на время эту вещицу? Позднее, когда мы разберемся в этом маленьком недоразумении, вы сами решите, что с ней делать, хорошо? — вкрадчиво осведомился магистр.

— Конечно, берите! Наверное, произошла какая-то ошибка! — с надеждой воскликнула я.

— Уверен в этом! А теперь позвольте откланяться! И пусть Великая Веритассия будет к вам благосклонна!