— Совсем не желаю, верит декан.

— В таком случае… Брианда! — позвал мужчина, но художница не откликнулась. — Брианда!

— А? — Девушка высунулась из-за мольберта, несколько рассеянно глядя на декана. — Ах да! Фея, я приглашаю тебя на каникулы к нам в гости. У нас много свободных комнат и тебе там будет комфортно и безопасно.

— К вам — это к кому? — с трудом выговорила я помертвевшими губами.

— К нам с Филом. Мы живем в предместье Веритерры.

— Нет! — в ужасе выпалила я. Не смогла удержаться и стрельнула глазами в ту сторону, куда ушел магистр, но, к счастью, увидела лишь мольберты. Наверняка я залилась бы краской, если бы встретилась взглядом с преподавателем и тем самым выдала бы все Брианде.

— Почему сразу такое категоричное «нет»? — изумилась художница. — Ты сомневаешься в моих талантах домохозяйки? Правильно делаешь, но для этого у нас есть прислуга и домоправительница, которая великолепно справляется с ведением хозяйства в наше отсутствие!

— Нет, прости, Брианда, я ничего такого не имела в виду, — начала оправдываться я. Мой отказ и впрямь был очень грубым и резким, а девушка же не виновата, что я все время позволяю себе запретное с ее женихом. — Просто… я не хочу вас обременять. Вы же меня почти не знаете! Нет, правда… я очень вам благодарна за приглашение, признательна за заботу, но я не могу так.

Пока я лепетала, художница вышла из-за мольберта и внимательно изучала меня, уперев руки в бока:

— Ты чего-то панически испугалась, но я никак не могу понять, что такого ужасного может быть в моем предложении… Даже с точки зрения самых строгих норм морали ты спокойно можешь погостить у подруги… Меня ты не боишься, — рассуждала девушка, покусывая кончик кисти, — остается Фил… Фил, чем ты так напугал бедное дитя?

— Пообещал выпороть хворостиной! — донесся откуда-то справа голос магистра.

— Как мило! — восхитилась Брианда. — Знаешь, Фея, я тебе могу поклясться, что если бы он счел нужным выпороть — он бы это уже сделал! Так что можешь расслабиться. Кстати, а что такого ужасного умудрилась натворить наша несговорчивая гостья?

— Почти прямиком из лечебницы побежала ловить птичек в здании факультета истинного Чувства. — Верит Кальдерон наконец-то появился в поле моего зрения. Он встал за спиной декана, сложив руки на груди. Сам верит Дорэ все это время молча сидел, разглядывая меня со странным выражением лица, будто какое-то удивительное насекомое. Причем у меня не было никакой уверенности, что я для него представляла неизученную разновидность бабочки, а не таракана.

— Потрясающе! — резюмировал декан. — Так-то вы выполняете свои обещания. Кстати, Фил, ты воспользовался случаем?

— Ну, разумеется.

— И что?

— Если бы результат был, ты бы о нем уже знал.

— Вдвойне обидно. — Декан откинулся на спинку стула и сцепил руки на животе. — Неофит Ролло, мне уже порядком надоели ваши выходки и капризы. Поверьте, лично для меня проще всего засунуть вас в лечебницу и забыть о вашем существовании на все праздники. Чем вас не устраивает приглашение в гости к мастеру Азеведо?

— Верит декан, мне очень жаль, что так вышло, я не хотела нарушать данное вам обещание, но был Сойкин день, и сойка позвала меня туда… — Судя по лицам присутствующих, в соек-вещуний они не верили.

— Сумасшедший дом! — подтвердил мои мысли декан. — Не испытывайте мое терпение, неофит Ролло! Еще раз внятно, четко, по существу: чем вас не устраивает приглашение?

— Я не могу его принять! — Я готова была разреветься от бессилия. С глазу на глаз, может, я бы еще как-то сумела объяснить все декану, и то не уверена, но вот так запросто высказать при Брианде, что приставала к ее жениху… нет, у меня язык не поворачивался. Она же мне ничего плохого не сделала, а я вела себя просто по-свински. Да, в последний раз против воли, в прошлый раз — сама не знаю как, но в первый-то раз я же сама хотела поцеловать магистра Кальдерона…

— Почему?! — рявкнул верит Дорэ, теряя терпение.

— Тихо, бедный ребенок сам не свой! — вмешалась художница, на которую крик декана явно не произвел впечатления. — Так, Фея, мы отвлеклись от дела, ну-ка, быстро встань как надо. — Девушка вернулась к мольберту. — Вот, хорошо, смотри прямо. Я тоже не могу понять, что тебя гложет, но давай подумаем вместе, есть ли у тебя альтернативы. Куда еще ты можешь отправиться на каникулы, кроме родного дома?

— Ну, меня Франческа уже месяц уговаривает к ней поехать… и Питер сегодня в гости звал.

— Франческа — это твоя соседка? Франческа Сеньорини?

— Да.

— А Питер — это тот сын Севера, верно?

— Да, ты его уже так называла.

— Питер Брант, — подал голос магистр Кальдерон.

— Я против, — заявил декан. — Это ненадежно: соседка — предсказуемо, к тому же это очень известная семья, у них открытый дом, там устроить ловушку не составит особого труда. Сложнее, конечно, чем при полном отсутствии людей вокруг, но все равно задача довольно легкая. Северные народы — уже лучше, но про Брантов я мало знаю. Это менее очевидный ход, плюс любой чужак будет на виду, но никаких гарантий нет. У вас надежнее.

— Еще надежнее — сразу посадить девочку на цепь в подвале! — фыркнула Брианда. — Ты же видишь, к нам она почему-то не хочет. Мы же не можем ее заставлять. Это ее жизнь, в конце-то концов.

— К Питеру я тоже не хочу, — осмелилась вставить я.

— Вы не ищете легких путей, верита Ролло, как я погляжу! — всплеснул руками декан. — У меня тоже появляется желание применить к вам методы физического воздействия, может, хоть так вы поймете, что речь идет о вашей жизни, а не о пропущенной вечеринке.

— У Сеньорини должен быть Шарло… — заметила художница.

— Эпопт Демар? А ты откуда знаешь? — сверкнул глазами Дорэ.

— Он мне сам сказал, — невозмутимо ответила девушка. — Может, имеет смысл с ним пообщаться?

— Он всего лишь фигляр, хотя и знаменитый. — Декана аж перекосило.

— Фигляр не фигляр, но он очень талантлив и многое умеет, — парировала Брианда.

Я стояла, слушала все эти разговоры, и мне вдруг стало ужасно стыдно. Да, декан не был со мной особо любезен, но он ведь беспокоился о моей безопасности. Брианда и магистр Кальдерон готовы были терпеть дома малознакомого человека, чтобы мне не пришлось провести праздники взаперти, хотя наверняка у них нашлось бы множество гораздо более интересных дел, нежели присматривать за тем, от кого одни проблемы. Возможно, если я стану упираться и дальше, новогодье будет испорчено и у Шарля Демара, и у Чеккины. Зачем же доставлять всем столько неудобств, если можно все сделать проще?

Мне, разумеется, совсем не хотелось сидеть в лечебнице все каникулы, тем более что там меня может поджидать обладатель сиплого голоса, но Брианда абсолютно права — жизнь-то моя. Неужели мне собственная безопасность дорога меньше, чем всем этим людям? Неправильно это.

Дождавшись паузы в споре, я поспешила вклиниться:

— Я согласна! Пусть будет лечебница. Только… можно мне туда книжки из библиотеки взять? Не хотелось бы терять время на каникулах, я и так очень дурно образованна.

После моих слов повисла тишина. Первой пришла в себя художница:

— Фея, ты уверена? Может, лучше все-таки к нам? У нас отличная библиотека, а если потребуются учебники, можем взять с собой.

— Спасибо, Брианда! — уже совершенно искренне поблагодарила я. — Но я не хочу никому мешать. Пусть будет лечебница. Там ведь безопасно?

— Абсолютно, — удовлетворенно кивнул декан Дорэ.

Мне жутко хотелось спросить про голос, но я не знала, к чему такой вопрос приведет. Вдруг и лечебницу сочтут недостаточно надежным убежищем и действительно запрут в каком-нибудь подвале?

Мне выделили самую большую палату, заменив одну из коек письменным столом. Позволили даже прогуливаться во дворе, но только в сопровождении кого-либо из магов, имеющих доступ в лечебницу. Как я поняла, на время каникул пациентов здесь не осталось, но постоянно присутствовал дежурный лекарь. Еду мне приносили прямо в палату. Верит Грэгори, который дежурил чаще остальных, очень переживал, что мне приходится большую часть суток куковать в одиночестве под замком, а потому всегда старался развлечь меня разговорами и побаловать чем-нибудь вкусненьким. Он вообще производил впечатление очень доброго человека, хотя и легко поддающегося эмоциям.