— Ой, а мне ночью показалось…

— Вот ночью вам как раз не показалось, потому я и хочу понять, что здесь, хаос раздери, происходит!

Я подскочила на кровати и начала торопливо подбирать копну волос.

— Да что ж вы вытворяете-то? — вскипел декан, удерживая меня за плечо. — Вам для чего руки обрабатывали, чтоб вы свежую кожу поранили? Бросьте свои патлы немедленно!

— Так расчесать же надо и заплести, иначе потом нипочем не распутать! — обиженно пробубнила я. И ничего у меня не патлы, очень красивые волосы, между прочим! Хотя и непонятно, как это они за ночь обратно успели отрасти. — А тут гребня нет? — с надеждой обратилась я к декану.

Мужчина в ответ закатил глаза и простонал:

— Великая Веритассия, за что это мне? Посидите пять минут спокойно, ничего не трогая руками, хорошо? А я вам за это найду гребень!

Я еще и кивнуть не успела, как декан исчез. Ну, ладно, за пять минут ничего не случится, если головой по подушке не ерзать. Тут я заметила, что на мне надета какая-то странная сорочка: тонюсенькая, из шелка, без рукавов, с вырезом чуть ли не как у бального платья, да к тому же длиной едва до колена. Похожие мне Брианда вместе с платьями дарила, но те хоть подлиннее были! Странно, но одеяла у меня не оказалось, а кровать была застелена такой же тоненькой простыночкой. Я оглядела комнату, но одежды своей не увидела. Это что ж, мне так и ждать возвращения Дорэ в непотребном виде? Я уже примеривалась, не завернуться ли в простыню, когда в палате возникла художница с какой-то тряпицей в руках.

— С добрым утром! Дивно выглядишь! — бодро пропела она, разглядывая мои новообретенные волосы. — Скажи-ка, и ничуть не хуже прежних!

— С добрым утром, Брианда! А ты случайно не знаешь, где моя одежда?

— Твоя одежда так изъедена «Жидкой саламандрой», что годится теперь только на половые тряпки! «Саламандра» — это такой эликсир… если плеснуть им в огонь, можно сжечь даже камни. — Девушка развернула тряпицу и набросила на меня. Это оказалась практически прозрачная тканюшка зеленоватого оттенка. — Я была уверена, что ты захочешь прикрыться.

— Брианда, да она же еще тоньше сорочки, ничего не скрывает! — воскликнула я.

— А тебе пока нельзя использовать более грубые ткани, чтобы не повредить нежную кожицу. Но если не нравится, давай обратно! Мужчины будут в восторге! — И художница требовательно протянула руку.

— Ка-какие мужчины? — Я с перепугу вцепилась в покрывальце обеими руками. — Я думала, декан Дорэ один вернется.

— Нет, он не может долго выносить твои капризы и потому притащил Фила тебя усмирять! — сообщила художница.

Я сразу почувствовала, как потеплели щеки.

— Чудненько! — Непонятно чему довольно улыбнувшись, Брианда отворила дверь палаты. — Ну-с, займемся пока прической! — радостно сообщила она, вооружаясь гребешком.

Декан вошел в помещение с таким лицом, будто у него зубы ломило, а по виду магистра, как обычно, ничего понять было нельзя, он лишь вежливо поклонился.

— Доброе утро! — поздоровалась я, не зная, куда деть руки. Сидеть было не очень удобно, потому что художница развернула мне голову и старательно расчесывала пряди.

— Вот, полюбуйся! — трагически возвестил декан. — Можно было и не переживать, у вериты Ролло волосы отрастают быстрее, чем хвост у ящерицы!

— Я так понимаю, к вам опять приходил гость? — поинтересовался верит Филипп.

— Ты про неофита Бранта? Его сюда не пустили, — возразил декан, — хотя он и пытался снести дверь лечебницы. Надо отдать парню должное, он единственный не потерял головы в том бардаке.

— Его там вообще не было, — встряла я, стараясь оттянуть неизбежный разговор о таинственном ночном посетителе.

— Он наблюдал за происходящим с крыльца общежития, — спокойно пояснил магистр. — Когда ваша одежда вспыхнула, он бросился к вам, чтобы сбить пламя, но не успел добежать до того, как сработал защитный амулет.

Надо же, значит, крик мне не пригрезился.

— Он все равно бы не сумел механическими методами справиться с магическим воздействием, но хотя бы не растерялся, в отличие от остальных, — кивнул декан. — Ладно, речь не о нем! Верита Ролло, как вы можете объяснить метаморфозу, произошедшую с вашей прической?

Я только пожала плечами.

— Вынужден повторить свой вопрос, — вновь обратился ко мне магистр. — К вам опять приходил гость?

— Да, — выдавила я.

— Что? — вскинулся декан и сделал какой-то мудреный жест. Вдоль всех стен тут же засветились тоненькие голубые нити. — Не было здесь никого!

— Верита Феодоссия утверждает обратное, — заметил магистр. — Более того, с ее слов мне известно, что на территории лечебницы ее регулярно удостаивает визитами некий обладатель очень хриплого голоса, который спокойно взламывает защиту твоего кабинета. При этом сей таинственный незнакомец появляется исключительно в кромешной тьме и, как видишь, не задевая защитных контуров.

— Ты поэтому настоял на установке второго слоя защиты на кабинет? — мрачно поинтересовался декан.

— Да. И теперь мне интересно: прошедшей ночью вам вновь удалось подслушать нашу беседу?

Я потупилась и попыталась поковырять краешек простыни, но тут же была остановлена грозным окриком врачевателя:

— Вам же велено по возможности ни до чего не дотрагиваться!

Я вздрогнула и умоляюще воззрилась на магистра.

— Вы не ответили на мой вопрос, — невозмутимо напомнил мужчина.

— Да, — сдалась я.

— Я впечатлен, — сообщил Филипп.

— Не то слово! — восхитился декан. — Ты представляешь, какая силища, а?

— А что-нибудь интересное он вам поведал? — осведомился у меня магистр Кальдерон.

Очень хотелось рассказать, как их с деканом обозвали наивными детьми, но я сдержалась.

— Он мало говорит. В этот раз посоветовал иногда думать не головой, а сердцем и пообещал, что скоро я узнаю, кто он такой.

— А насчет узнавания можно поближе к тексту? — тут же насторожился магистр.

— Я спросила: «Кто вы?», а он ответил: «Скоро узнаешь». Потом удивился, зачем нужен второй слой защиты. Тогда я сказала, что вам про него известно. Он в ответ назвал меня глупой и сказал, что это уже не так важно. Все.

— Как тебе это нравится, Анс? — с ударением спросил верит Филипп у друга.

— Мне совершенно не нравится, что по моей лечебнице без моего ведома шныряют посторонние, но я уловил, о чем ты. Это становится уже очень интересным! И волосы, судя по всему, того же автора работа…

— Согласен, — кивнул магистр.

— Мальчики, а нас с Феей просветить не хотите? — подала голос необычно молчаливая Брианда. Судя по всему, ей с непривычки было тяжело управляться с моими волосами.

— Верите Феодоссии вредно волноваться, — холодно обронил ее брат.

— Да, — подхватил декан. — Брианда, пожалуйста, когда закончишь, сообщи мне, я прослежу, чтобы верита Ролло хорошенько намазалась мазью и легла спать.

— Я подумаю! — несколько грубо ответила ему художница.

На этом мужчины удалились, зато за меня тут же взялась девушка. В этот момент я даже искренне порадовалась, что ничего не знаю о своем госте, иначе бы Брианда все из меня вытянула.

В лечебнице меня продержали целых пять дней, хотя, на мой взгляд, уже на третий кожа была абсолютно здоровой. Но декан нипочем не желал слушать мои стенания о необходимости учиться и приближающейся сессии. Верита Грэгори я в эти дни не видела. Наверное, он все еще восстанавливал силы, а может, декан из вредности не пускал ко мне доброго лекаря. Меня почти все время заставляли спать, а кормили какой-то безвкусной бурдой вроде очень жидкого картофельного пюре. Мне его приносили прямо в кружке, чтобы можно было пить. На пятые сутки я уже ненавидела эту «еду». Все-таки раньше в лечебнице было намного приятнее находиться.

Обладатель сиплого голоса больше не появлялся, и я боялась, что декан все же нашел способ выгнать моего таинственного друга из здания.