Я только рот беззвучно открыла, а потом обратно закрыла, продолжая неверяще смотреть на художницу.

— Так, я хотела подождать до Новогодья, но выдержать этот олений взгляд просто не могу! Иди сюда, будем на тебе эксперимент проводить! — Девушка настойчиво потянула меня за руку.

— К-какой? — Мне сразу стало неуютно. От слова «эксперимент» ощутимо веяло чем-то нехорошим.

— Попробуем сделать из серой мышки прекрасную бабочку!

— Бабочки из гусениц получаются, а не из мышек, — назидательно сообщила я.

— А мы сделаем из мышки! Маги мы или не маги? — подмигнула Брианда. Не давая опомниться, она быстро потащила меня в угол, где стояла загадочная коробка. — Раздевайся!

— Зачем? — окончательно струхнула я.

— Сейчас же раздевайся, не то порву платье! — топнула ногой художница.

Я обреченно вздохнула и начала снимать одежду.

— Нижнюю рубашку тоже долой! — велела моя мучительница. Я попыталась было возразить, но девушка не стала слушать и быстро содрала с меня исподнее. — А теперь глаза закрыла и не подглядывай, иначе ты у меня вместо бабочки в жука-навозника превратишься!

— Не надо! — взвизгнула я.

— Цыц! Зажмурься, я сказала!

Я поспешно прикрыла глаза ладошками. Кто их разберет, этих истинников, может, она не шутит!

— Так, руки от лица убери! — скомандовала Брианда и начала на меня что-то натягивать. По ощущениям — ткань, и очень приятная. Возилась со мной художница довольно долго, я уже все губы искусала, пока меня облачили в несколько слоев каких-то материй, потом больно стянули волосы на затылке, а на грудь положили что-то ледяное. Я даже вскрикнула от неожиданности.

— Тихо, уже почти готово! — шикнула блондинка, что-то пальцами трогающая у меня на шее. — Так, теперь два шага вправо! — Меня потянули за руку в нужном направлении. — Смотри!

Я сразу распахнула глаза пошире, но не сразу поняла, что увидела!

Передо мной стояла девушка в платье из плотной поблескивающей ткани того оттенка желтого, какой бывает у лепестков девясила. Фасон немного напоминал наряды Чеккины, разве что рукава попышнее да вырез не столь глубокий, и тот прикрыт почти полностью роскошным ожерельем с цветами и бутонами, собранными из желтоватых камней. Золотистые волосы незнакомки были собраны в какую-то непонятную куафюру вроде конского хвоста. Но самое странное, что лицом она изумительно походила на женщину с портрета! Те же нежно-розовые щечки, тот же теплый тон кожи, глаза чуть посветлее, но все равно огромные.

Я перевела взор вниз и оглядела себя: тело облепила блестящая желтая ткань. Вскинула голову и протянула руку к незнакомке. Пальцы коснулись холодного стекла.

— Это… Это зеркало! — вскрикнула я, пораженная открытием.

— Естественно, — фыркнула Брианда. — А ты чего ожидала — иллюзию? Правда, отлично сидит? Как на тебя шито!

— А… — я все никак не могла справиться с удивлением, оглаживая странную материю, — а почему сейчас я похожа на портрет, а обычно не похожа?

— Я же тебе пятнадцать минут назад все объяснила! Потому что ты носишь дурацкое платье, которое тебе совершенно не идет! Вот это — твой цвет! Даже подкрашиваться не обязательно. Волосы в локоны уложить, и все умрут! Пойдешь в нем на маскарад! — С этими словами художница приложила к моему лицу небольшую масочку из той же ткани. — Это мой тебе подарок на Новогодье.

— Брианда, что ты, это очень дорого, я не могу принять такой подарок!

— Глупости! — отмахнулась девушка. — За твой портрет я планирую выручить гораздо больше. Так что прекрати нести чушь!

— Брианда, ты не понимаешь: да одни бусы стоят наверняка больше, чем весь наш дом!

— Сомневаюсь, но даже если так — радуйся! Украшение, кстати, не от меня.

— А от кого?

— Ну, от кого я могу передать тебе подарок? От Фила, разумеется.

Я дернулась так, что чуть не упала. Пальцы сами ухватились за каменные цветы, но я вовремя спохватилась, что могу испортить дорогую вещь.

— Нет! Брианда, это невозможно! Как оно снимается?

— Тьма и хаос! Колье-то тебе чем не угодило? Еще скажи, что некрасивое! — Кажется, девушка начала злиться не на шутку.

— Да пойми же ты, — взмолилась я, — не могу я принять такой дорогой подарок от постороннего мужчины! Нельзя!

Художница картинно воздела руки и возвела очи горе:

— Богиня, дай мне сил вынести капризы этой неблагодарной девчонки! Вот теперь уже и я хочу взять хворостину и вздуть тебя хорошенько! Что это за страшное место, в котором ты выросла? Вы там что, каждый раз скрупулезно высчитываете, кто кому на сколько медяков подарок купил?

— Нет, конечно, но мы такое и не дарим, это ж не крынка молока!

— А в чем разница? Каждый дарит что может и что хочет!

— Бриандочка, ну как же тебе объяснить, такие вещи только от жениха принимать можно!

— Это тебе кто сказал?

— Ну… — Я даже растерялась. — Впрямую никто, но это все знают! Что солнце всходит на востоке, мне вроде бы тоже никто не говорил, но это же так!

Кажется, девушка искренне заинтересовалась:

— И что же включено в список допустимых подарков?

— Да нет никакого списка, просто все с малых лет знают, что и кому можно дарить. — Почему с этими горожанами так сложно разговаривать?

— Хорошо, давай по порядку: букет полевых цветов можно?

— Да.

— А крынку молока?

— Да.

— А коробку конфет?

Я замялась:

— Не знаю…

— Как же так?

— Ну, у нас такое не дарят…

— А драгоценности дарят?

— Нет.

— Так о чем спор? У вас это не принято, а тут — запросто! И вообще, отучалась бы ты уже от этих провинциальных замашек! Всех поклонников с таким подходом распугаешь!

— Было бы кого пугать, — обреченно произнесла я. Кажется, Брианда опять одержала верх: я уже и сама себе не могла объяснить, почему неприлично принимать такие подарки.

— Так все уже сделано за тебя!

— Что ты имеешь в виду? — Мое отражение весьма глупо захлопало ресницами.

— Твой ненаглядный сын Севера отпугнет кого угодно без посторонней помощи.

— О чем ты? — все никак не могла уразуметь я.

— Да ты же везде ходишь в обнимку с этим своим Питером! Это я знаю, что ты его воспринимаешь только как друга, а остальные считают, будто место занято!

— Какое место?

— В твоем сердце, дурочка!

— Подожди, ты хочешь сказать, что все думают, будто Питер — мой кавалер?

— Дошло наконец-то! — Брианда подняла одну бровь, и эта гримаска моментально напомнила мне магистра Кальдерона.

Я мотнула головой, чтобы избавиться от наваждения:

— А… это разве плохо, что у девушки есть поклонник?

— Смотря для чего! — развела руками художница. — Если он тебе нравится, тогда все просто прекрасно. А вот если ты предпочитаешь кого-то другого, тогда ты выбрала излишне мужественного друга. Сын Севера одним взглядом убьет любого, кто попробует к тебе приблизиться.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Как все сложно, — в очередной раз вырвался из моих уст стон.

Я лежала в постели, в очередной раз пытаясь разобраться в себе. Подарки от Брианды и магистра Кальдерона я в итоге все же приняла, но если насчет платья совесть моя была чиста и спокойна, то против колье все в душе восставало. И я никак не могла понять, что именно меня так сильно смущает!

Вот платье: как по мне — это тоже очень дорогое подношение, но, во-первых, от подруги, во-вторых, вроде бы как за помощь, хоть и призрачную. Украшение же стало полной неожиданностью! Мне действительно никто никогда не говорил, что нельзя принимать в подарок драгоценности, но у нас в округе их просто никто никому не дарил: ни у кого не было таких денег! Возможно, Брианда права, и в столице подобное в порядке вещей: магистр, как я поняла, — сильный маг, а значит, наверняка богат, он, может, по пять раз в неделю девушкам что-то подобное дарит. Но с чего вдруг мне-то? Я ему никто и звать никак.