Чеккина периодически намекала мне, что вокруг красавца блондина увиваются другие девушки, но меня это совсем не трогало. Он, конечно, неплохой человек и думал не о своей выгоде, а о чужом благе, но доверять ему, как раньше, я все равно не могла.

Вечером в здании администрации должны были вывесить списки счастливчиков, успешно поднявшихся на первую ступень обучения. Во время ужина столовая гудела и едва не ходуном ходила, так все волновались. Наверное, одна я сидела будто пришибленная и ковыряла вилкой в тарелке. Кусок в горло не лез. Когда трапеза закончилась, Чеккина тянула меня скорее бежать смотреть списки, а у меня ноги заплетались и никак не хотели слушаться. Я была абсолютно уверена, что сегодня мне предстоит собирать саквояж.

В итоге подружка унеслась вперед, а я плелась позади всех. В холле административного корпуса было не протолкнуться. Многие плакали. По их словам я поняла, что количество отчисленных в этот раз существенно больше, нежели перешедших на вторую ступень счастливчиков.

Тяжко вздохнув, я решила переждать в сторонке, пока народ немного рассосется, но тут из толпы вырвалась визжащая Франческа и набросилась на меня.

— Мы! Мы! Мы! Мы прошли! Мы сдали! Фе-е-е-ейка! — подпрыгивала Чеккина, умудряясь одновременно трясти меня за плечи.

— Очень рада за тебя! — искренне улыбнулась я подруге. Вот уж кто прирожденный искусник, так это она!

— А за себя почему не радуешься?

— А я что, тоже сдала?

— Конечно! Я же говорю: мы! Мы с тобой умницы и красавицы, каких поискать!

— А вы от скромности не умрете, деточка! — захихикал кто-то сзади.

Обернувшись, я увидела высокого худого старика в мантии с золотой отделкой.

— Верит ректор! — Мы с Франческой одновременно присели в реверансе.

— Полно, милые, полно! Надо прыгать и радоваться, пока молодые! — Старик слегка потрепал Чеккину по щеке, но обратился почему-то ко мне: — Дитя, это ведь твоя семья заготавливает травы для лечебницы?

— Да, верит ректор.

— Как хорошо, что я тебя встретил! У меня есть одна просьба личного характера. Можем мы пройти в мой кабинет, чтобы обсудить ее?

— Конечно, верит ректор!

— Я тебя в общежитии подожду, — одними губами шепнула Франческа.

Я лишь кивнула и засеменила вслед за ректором. Мы довольно долго шли по коридорам, пока не уперлись в высоченную двустворчатую дверь из мореного дуба. Маг на удивление легко распахнул створку и пропустил меня вперед. В помещении было темно, я сделала лишь пару шагов, когда дверь с глухим стуком закрылась за спиной. Думала, что ректор сейчас хлопнет в ладоши, зажигая магический свет, но он этого не сделал.

Зато я почувствовала прикосновение сухих пальцев к шее, но даже вскрикнуть не успела, как под косой меня словно пчела ужалила. Немножко больно, конечно, но вполне терпимо. Я испуганно хлопнула в ладоши сама, но ничего не произошло.

— Детка, ты здесь свет не включишь! — совершенно спокойно произнес у меня над ухом старческий голос.

Я отпрыгнула в сторону, не зная, чего ждать.

Раздался щелчок, и надо мной завис небольшой зеленоватый шарик, лишь слегка рассеивающий мрак.

Ректор стоял, склонив голову набок, и внимательно осматривал меня.

— Странно, на тебе есть еще один артефакт, — задумчиво произнес он.

Я непроизвольно схватилась рукой за горловину платья, ожидая нащупать защитный амулет, но его там не было. Зато старик с удивительной для его возраста скоростью метнулся ко мне и вцепился крючковатыми пальцами в мою ладонь.

— Поздравляю, деточка, поздравляю, — захихикал он, больно сжав мой безымянный палец, — только вот наш непревзойденный магистр истинного Слова сюда войти не сможет. Но плохо, что он узнает о нашей беседе. Придется обойтись без магии. Жаль.

— Так это вы пытались меня сжечь?.. — сама себе не веря, изумилась я. Что я ректору Академии-то умудрилась плохого сделать? Я и видела-то его только один раз.

— Прости, деточка, это было ужасно, но ты сама виновата: надо было кушать вкусные конфетки и мирно засыпать. А теперь придется подпортить твою миленькую внешность. Кальдерон очень расстроится. — Самое страшное, что старик говорил ласково и вроде как с сожалением. У меня аж мурашки по позвоночнику побежали от его слов.

Я один лишь раз видела безумца. Это было в Пеньковке. Там у вдовы сапожника родился больной мальчик, и лекари ничего сделать не смогли. Он рос тихий, ласковый, но однажды во время ярмарки вдруг набросился на какого-то малыша и начал душить. Руки сжимал у маленького на горлышке и ласково так улыбался. Взрослые мужики вдвоем разнимали, еле разняли. Хорошо хоть малыша подлечили потом.

Вот ректор сейчас до жути напоминал того вдовьего сына.

Уж не знаю, как так вышло, может, как раз воспоминание о случае на ярмарке помогло, но когда старый маг попытался схватить меня за горло, я умудрилась цапнуть его зубами за руку. Со всех сил. Истинник вскрикнул, я оттолкнула старика и бросилась к двери. Всем телом навалилась на створку, но та даже не дрогнула. Я отчаянно замолотила кулаками по преграде, но лишь пробудила слабое эхо.

— Ты не выйдешь отсюда! — забулькал безумный, приближаясь ко мне. — Не продлевай агонию, дитя, смирись.

Глядя на его печальные козьи глаза и мелко трясущуюся бороденку, я вжалась спиной в дверь и завопила.

Неожиданно вспыхнул свет и почти одновременно раздался звенящий голос магистра Кальдерона:

— Замри!

На миг ослепнув, я непроизвольно зажмурилась, а когда открыла глаза, ректор неподвижно стоял прямо передо мной, тянул ко мне сухенькие ручки, и его шишковатые пальцы меленько подрагивали, словно силясь раздвинуться.

Я судорожно хватала ртом воздух и боялась шевельнуться.

Тут за плечом старика возник верит Дорэ и накинул на запястья ректора толстую цепочку.

— Верита Ролло, вы в порядке? — обеспокоенно спросил декан.

— Д-да… — еле выдавила я, медленно, по стеночке, отползая от застывшего ректора.

Оказывается, мы находились вовсе не в кабинете, а в почти пустой комнате с голыми стенами. Здесь не было ничего, кроме нескольких кресел с высокими спинками, составленных в круг в самом центре. На подлокотнике одного из кресел сидел ссутулившийся магистр. Мне показалось, что он выглядит бледным и осунувшимся. Я уже хотела спросить Филиппа, хорошо ли он себя чувствует, но меня опередил декан:

— Я потрясен, знаешь ли! Вот так, с одного пинка, пробить защиту Дайлера… Если бы мне кто рассказал, не поверил бы!

— Да иди ты знаешь куда? — беззлобно откликнулся магистр.

— Ну, в общих чертах — догадываюсь! Мне вот интересно, что б ты делал, герой, если бы Дайлер ее не в зал Совета затащил, а к себе в кабинет? Туда бы я не вошел!

— Честно? Понятия не имею!

— Кстати, а почему, действительно, не в кабинет? — задумчиво заметил декан, поглядывая на постепенно отмирающего ректора. Старик уже смог сжать руки в кулаки.

— В приемной сидит старая грымза! — подсказал магистр.

— Ты прав! — легко согласился врачеватель. — Вы хоть в себя-то пришли, верита Ролло? — переключился он на меня.

— Да, — уверенно ответила я и отрицательно помотала головой.

— Я вижу! — усмехнулся декан.

И тут раздался надтреснутый голос ректора, все еще стоявшего лицом к двери:

— Глупец! Ты решил, будто ты рыцарь на белом коне? Спас невинную деву, убил огнедышащего дракона? Да ты даже не представляешь, какое зло хочешь впустить в этот мир! Сверни ей шею сам, пока не поздно! Тьма сестер, тьма! Твоя невеста — сестра Тьмы! Сестра Тьмы! Убей ее! Убей сестру Тьмы! — И старик захлебнулся лающим смехом.

— Какой занимательный бред, однако, — заметил глава врачевателей, покосившись на меня. — Верита Ролло, вам лучше вернуться в общежитие! Пойдемте со мной!

Я еще и шагу сделать не успела, как магистр выпрямился и предостерегающе произнес:

— Анс!

— Что ты дергаешься? — развел руками декан. — Я ей просто портал поставлю, только и всего! Или предпочитаешь, чтобы она по улице добиралась?