— Да так… Понимаешь, я уже некоторое время пытаюсь связаться с братом, он служит у барьера, но он почему-то не отвечает на письма. А теперь и родители не отвечают. Не знаю, что и думать.

— Уверен, что все в порядке. Мой отец тоже служит у барьера, если хочешь, я могу ему написать. Может, они даже знакомы.

— Спасибо, но уже вряд ли успеем. Подозреваю, что формировать купол начнут скоро или даже первые приготовления уже делают.

— Я пока ничего не чувствую, — покачал головой парень.

— А ты и не почувствуешь, — влезла Кирис, — это пока только пространственники могут, и то не младшекурсники. Мы все почувствуем, когда он захлопнется, а до этого, думаю, еще несколько часов. Все же его, как я поняла, монтируют с нуля — это не усадьбу прикрыть.

— Угу, — согласилась я, — активировал артефакт, и все. Но я все же думаю, что начнут основные мероприятия после завтрака, когда все студенты будут на занятиях. В момент установки щит очень уязвим, так что магистры не захотят, чтобы мы пользовались в это время артефактами или серьезной магией.

— Откуда ты знаешь? — удивился парень.

— Брат и мама пространственники, плюс барьер вокруг усадьбы. Не то чтобы я в этом сильно разбиралась, но кое-что по верхам нахватала.

— Я тогда не понимаю, почему ты пошла на целителя, могла бы по стопам родителей.

— А я, Пилс, пошла куда взяли. Это если говорить грубо. В Крыльях я собиралась на рунологии учиться, готовилась именно к ней, а тут такой специальности нет.

— Так ты говоришь, что родители тоже не отвечают?

— А ты подслушивала?

— Не-а, — Кирис недовольно фыркнула, — просто слышала. И видела, как ты в почтовый артефакт каждые две минуты заглядываешь. Кстати, знаешь, я ведь тоже вчера маме написала. И, что самое смешное, она не ответила. Нет, ничего удивительного в этом нет, графиня Паак все делает с чувством, с толком, с расстановкой и чрезвычайно медленно, если вообще не забывает. Но то, что и твои не отвечают, тенденция тревожащая.

— Ты меня напугать решила?

— А что, если так? — Соседка в очередной раз ухмыльнулась и упорхнула за другой стол к старшекурсникам. Отношения налаживает.

— Как думаешь, она врет?

— Сложно сказать, — задумчиво протянул Рониг. — С одной стороны, она всегда следует каким-то своим интересам и к тому же прекрасная актриса. С другой, подобная ложь может испортить ваши отношения навсегда, а я сомневаюсь, что тут принято переселяться в случае конфликта.

Что ж, в словах старосты был смысл.

— Ты уже поел? — Парень кивнул. — Тогда я могу тебя все же попросить написать отцу?

— Да, конечно. Только… — Он замялся. — Понимаешь, у меня нет артефактов связи, я пользуюсь тем, что в академии.

— Уверена, что там сейчас тьма народу. Но ты ведь помнишь оттиск? Можем отправить через мой. Пошли!

До начала занятий оставалось еще полчаса, и мы теоретически должны были успеть. Но и времени терять не стоило, так что забег по коридорам и лестницам академии нам был обеспечен.

Влетев в гостиную, где в этот момент сидела Син с каким-то древним на вид талмудом, мы попытались прошмыгнуть в комнату.

— Эй! Парням сюда нельзя!

— Син, пожалуйста! — взмолилась я, когда боевичка заступила дорогу. — Это всего на минуту и очень важно. Я все потом объясню, обещаю.

Посмотрев на мое жалостливое лицо, она сдалась.

— Дверь не закрывать, чтобы я видела, чем вы там занимаетесь! Кстати, как там тебя?

— Кадет Пилс Рониг, факультет целителей, первый курс. Староста.

— Ладно, давай только быстро, староста. А то добежать до корпуса целителей не успеете, — проворчала Син, усаживаясь обратно на диван. Везет все-таки боевикам, им никуда нестись сломя голову не надо, только спуститься в аудиторию.

Мы вошли в комнату, и я кивнула на свой стол с письменными принадлежностями.

— Пиши. Брата зовут Норт Мерек, граф. Служит на центральном посте барьера.

— Ты ведь не против, если я отцу пару слов от себя добавлю? — уточнил Рониг.

— Нет, конечно. Как ты мог подумать, что против?

— Ну, знаешь.

— Пиши давай! Времени мало, — ответила я. И тоже принялась строчить письмо. Еще одно. Вдруг до родителей предыдущее по каким-то причинам не дошло.

Артефакт оказался предсказуемо пуст, а я надеялась, что хоть кто — то ответит. Зато письма удалось отправить без проблем. Я боялась, что уже ничего не получится. Вдруг я ошиблась и пространственники уже начали работу?

А дальше был обратный забег. В аудиторию мы ввалились на последних секундах перед началом занятия. Очень повезло, потому что декан Сквирай был уже на месте.

В обед я опять сходила проверить артефакт, но он был пуст. Ответ от отца Ронига тоже не пришел. Впрочем, это-то вполне объяснимо: он сейчас на службе, а личные артефакты связи в таких местах под запретом. Придется ждать вечера.

— Объяснишь, что у вас произошло? — В дверях меня встретила, такое ощущение, вездесущая Син.

— Да вот, — я пожала плечами, не видя смысла скрывать, — у кадета Ронига отец служит на границе, как и мой брат.

— А он все еще не отвечает? — догадалась соседка.

— Об этом что, вся академия знает?

— Ты на это несколько раз жаловалась Кирис. Так и что?

— Попросила уточнить насчет брата, вот и все.

— И дала ему воспользоваться твоим артефактом? — Я пожала плечами, признавая очевидное. — Ну и дура. Иди проверяй теперь, не навесил ли он тебе что-то лишнее.

— Это просто почтовый артефакт.

— И с помощью некоторых рунных конструкций можно перлюстрировать письма.

— Но зачем ему это?

— А я откуда знаю? Может, и незачем. Просто проверь.

Возможно, Син и права, хотя это попахивает паранойей, но я решила все проверки отложить до вечера. Сомневаюсь, конечно, что Рониг способен на что — то подобное, но у меня и правда в письмах может быть пусть и не секретная, но все же не для широкой общественности информация. О том же женихе, например.

Честно говоря, я стала после слов соседки переживать все больше и больше. Точнее, обеих соседок. И Син со своей заботой о безопасности, и Кирис, у которой мать не отвечает на письма, наводили на очень нехорошие подозрения.

Хотя, с другой стороны, если бы что-то случилось, все бы уже об этом знали. Глупо, конечно, думать, что лорд Деонт поделится со мной секретными сведениями, но ведь не только я регулярно переписываюсь с родителями, почти все первокурсники с личными почтовыми артефактами так делают. Уж кому-нибудь из них что-то да написали в случае глобальных проблем. Другое дело, если проблемы только у моей семьи…

Нет, папа, конечно, видный политик, но ведь первым перестал отвечать брат, до которого не так-то просто добраться. Он в хорошо охраняемом гарнизоне, и он сильный дракон.

С ним ничего не могло случиться, просто не могло!

Впрочем, мысли о брате пришлось отодвинуть на задний план, поскольку нас опять перевели на усиленный режим обучения и было просто некогда думать о чем — то, кроме занятий. Не то чтобы отменили перерывы, да и по общественным пространствам академии можно было шататься, сколько вздумается, до отбоя, но расписание забили максимально.

А учитывая то, что я очень посредственно разбираюсь в целительстве и не имею к этому явного таланта, мне пришлось еще после занятий идти в библиотеку.

Рониг составил мне компанию, но ему нужно было лишь взять брошюру, а мне вот пришлось окопаться в читальном зале. Парню очень быстро стало скучно, поэтому в итоге я осталась одна.

Странно, но целительская рунология меня действительно увлекла. По крайней мере, та книга, которую мне советовал прочитать декан Сквирай, была написана очень интересно. Первоначальная мысль специализироваться именно в этом направлении науки теперь стала обретать более реалистичные очертания. Хотя рано еще говорить, конечно.

В этом был только один несомненный минус: увлеклась я настолько сильно, что чуть не пропустила отбой. А возвращаться одной по пустым, а все кадеты уже разошлись по комнатам, и полутемным коридорам академии — то еще удовольствие.