– А по мне, так с развороту в репу надежней.

– В репу? А ну-ка, глянь сюда.

Зашуршали бумаги.

– Вот смотри, слезницы от посольств иноземных. Втайне от тебя передавали. Как зэки, в хлеб с солью запекали. От Сухимото Квазимото, например.

– Да достал уже этот японский грузин!

– Он прежде всего посол, представляющий интересы своей страны! Слушай:

– Ну что? Дальше продолжать?

Иван виновато потупился.

– Ну и за что ты его?

– Так… чего под руку лез?

– Эх ты! Хорошо, хоть китайского посла в свое время выслали.

– Подумаешь, Китай!

– Подумаешь? А ты хоть раз там был?

– Нет.

– Они на каждого твоего ратника тысячу выставить в состоянии. Скажи спасибо, что народ они мирный, в чужие страны не лезут. Предпочитают на родине жить. Ну что, дошло, олух ты венценосный?

Иван потупил глаза.

– Короче, завтра, как послов откачают, лично с извинениями придешь, поклонишься…

– Чтоб я басурманам кланялся? – взвился Иван.

Илья сунул ему кулак под нос:

– Видел?

– Ви… – Глаза царя-батюшки начали закатываться.

– Э! Ты что? Я ж шутейно!

Царь Иван рухнул на постель, и тут же что-то с шуршанием осело за дверью. От истошного вопля Яги Илья, кинувшийся было к побратиму, подпрыгнул.

– Померли!!! Сон мой сбывается!!!

Подполковник бросился к выходу, распахнул дверь и чуть не споткнулся о распластанные у порога тела.

– Марьюшка,– ахнул он, падая на колени перед женой. В глазах потемнело.

Ошеломленный Молотков, бестолково топтавшийся рядом, опомнился, торопливо склонился над Василисой, приложил пальцы к ее лебединой шее…

– Жива! Пульс есть.

Нечеловеческим усилием воли Илья заставил себя выйти из стресса и, как только туман перед глазами развеялся, сразу увидел, что грудь Марьюшки мерно колышется в такт дыханию. Она спала. Спала спокойным, глубоким сном и даже чему-то улыбалась во сне. Рядом мирно посапывала носиком Василиса Премудрая. Из глубины царской опочивальни раздался могучий, оглушительный храп. Царь-батюшка даже во сне был грозен.

– Марьюшка,– Илья осторожно приподнял голову жены, потрепал по щеке,– очнись, милая.

Марьюшка томно вздохнула, пробормотала что-то и вновь погрузилась в глубокий сон. Илья бережно поднял ее, кивком указал Олежке на Василису:

– В опочивальню.

Они осторожно уложили их на царское ложе рядом с Иваном.

– Надо предотвратить панику,– шепнул Илья Молоткову.– Хорошо, хоть ты рядом оказался. Покарауль пока у дверей. Чтоб ни одна собака порог опочивальни не переступила.

Подполковник кинулся к бившейся в истерике Ягусе. Олежка за его спиной деликатно прикрыл двери и встал на страже. Илья нетерпеливо отодвинул в сторону Мурзика, обмахивавшего хвостом хозяйку, легонько пошлепал ведьму по щекам.

– Живы они, бабуля, жи-вы! Ну! Приди в себя!

Яга продолжала голосить. Илья резко встряхнул ее.

– А-а-а!!!

Подполковник зажал ей рот.

– Они живы,– повторил он еще раз,– живы! Как только это до тебя дойдет, кивни головой.

Ведьма шальными глазами посмотрела на Папу и неуверенно кивнула.

– Умница. Теперь за дело.– Илья осторожно отпустил старушку, готовый в любой момент вновь зажать ей рот. Ягуся молчала. До нее потихоньку начал доходить тот факт, что сон был не до конца вещий, раз царские особы еще живы.– Ты у нас ведь местный старожил, все ходы-выходы знаешь? – ласково спросил Илья.

Ведьма еще раз кивнула головой.

– Тогда быстро весь синдикат, кроме чертей, в тронный зал! – рявкнул подполковник.– Авдеич пусть распорядится насчет стражи на замену моему напарнику,– кивнул Илья на Молоткова.– Соловья за детьми и Горынычем мухой! Все ясно?

Ягуся щелкнула лаптями, метнулась к валявшейся в углу метле, вскочила на нее и понеслась исполнять приказание. Решительным шагом подполковник двинулся в тронный зал. Илья включился в боевой режим. Мозг работал похлеще любого компьютера, лихорадочно анализируя ситуацию.

Яга работала оперативно. Она метеором пронеслась по дворцу, бросая по паре слов всем встретившимся на ее пути членам синдиката, и, опережая их, ворвалась в тронный зал.

– Папа, на трон! – окончательно пришедшая в себя ведьма начала командовать.

– Не так поймут,– отмахнулся Илья, нервно разгуливая по залу.

– Здесь все свои будут. Поймут правильно. Кто, кроме тебя, с бедой справится?

Подполковник нахмурил брови, подумал, взгромоздился на трон. Чебурашка, ввалившийся в зал следом за Ягой, при виде отца-основателя государства Тридевятого на законном месте Ивана начал оседать.

– Я ж говорил, не так поймут! – расстроился Илья.

– Их уже нет? – заплакал Чебурашка.– Сон все-таки вещий?

– Наполовину.– Илья слетел с трона, поднял с пола министра финансов.– Они еще дышат и, если мы не оплошаем, будут дышать еще долго.

– Что случилось? Кому плохо?

В тронный зал, выпятив почтенное брюшко, степенно вошел народный целитель.

– Всем,– мрачно сказал подполковник.– Но не вздумай очки снимать.

– Почему? – удивился Лихо.

– В глаз получишь. Здесь все трезвые,– коротко пояснил Илья.

Ворвавшийся следом Никита Авдеевич отрапортовал, запаленно дыша:

– Охрана выставлена! Жду ваших распоряжений, Папа!

– Послов под охрану. Чтоб глаз с них не спускать! А потом, как на крыльях, обратно.

Никита Авдеич испарился с завидной для его возраста прытью. Илья застыл в мрачном раздумье. В зал подтягивались остальные члены синдиката. Олежка Молотков с порога кинул вопросительный взгляд на подполковника. Илья отрицательно качнул головой, давая знать, что ничего пока не прояснилось.

Со звоном распахнулось окно, впуская внутрь ведьму. Она не стала тревожить Соловья и лично смоталась на своем скоростном транспорте до игровой площадки.

– Дети пропали,– прошептала она и без чувств рухнула с метлы на руки Гены и Чебурашки.

Лицо Ильи окаменело.

– Привести ее в порядок,– кивнул он Лихо.

– Видите ли, Папа,– деликатно кашлянул народный целитель,– нервные стрессы – это не мой профиль, я профессионально вывожу из запоя…

Гена немедленно выдернул из-под полы солидный штоф со своей последней разработкой, Чебурашка, взявшись за Ягусины клыки, разжал ей челюсти, и через несколько секунд ведьма была готова к процедурам. Лихо даже очки не пришлось снимать. Молниеносно опьяневшая ведьма лично сбила их своей метлой, пытаясь достать домовых, спрятавшихся за его спиной. Тридевятый синдикат дружно залег на пол, спасаясь от целительного ока. Олежка Молотков оказался быстрее всех. По рассказам Ильи он прекрасно знал о разрушительной силе бедового глаза этого забавного члена синдиката, а потому, сделав красивый кульбит, подхватил с пола упавшие очки, водрузил их на нос целителю, вырвал его из кровожадных лап Ягуси и ретировался с ним за спину подполковника.

– Спасибо, сынок,– буркнула Яга, деловито охаживая домовых метлой.

– Хватит!!! – треснул по столу кулаком Илья.

Тридевятый синдикат дружно подпрыгнул, Ягуся прекратила экзекуцию, жалобно посмотрела на Папу.

– Так они ж, ироды, во грех ввели меня, старую… ик!

– Экстра-эликсир в воду превращать разучилась?

– И то… ик! …правда.

Старушка между пьяными «Ик!» умудрилась что-то пробормотать и молниеносно сфокусировалась. Погрозив домовым сухоньким кулачком, Яга четко доложила абсолютно трезвым голосом:

– Детской площадки нет. Детей тоже нет. Горыныч лежит в отключке с побитыми мордами.

Глаза Ильи налились кровью. Он медленно встал с кресла, подошел к Яге, вырвал из ее рук метлу, вскочил на нее и понесся в сторону детской площадки. Тридевятый синдикат бросился следом.