– Разбежался,– пробурчал Илья.– Что-то наш хозяин дергаться перестал.

– Дысать трудна, наверна…

– Провалиться! Кажется, я ему и нос зажал.– Подполковник убрал руку, и владелец ушанки задышал часто-часто.– Давай знакомиться. Илья.

Мужичок пробормотал что-то неразборчивое и натянул ушанку на лоб, пытаясь спрятать лицо в полах халата.

– Да не бойся, не трону. Ну-ка, личико на свет божий.

Мужичок втянул голову в плечи, дернулся к выходу, но проскочить мимо Акиры было проблематично. Бедолага вновь закувыркался с золотой горы, теряя по дороге лапти и ушанку.

– Ну зачем так резко,– укорил помощника Илья, поднимая хозяина.– Мужика понять можно. Добро свое охра… опаньки! Посол… Мандладашский… – Память у подполковника была профессиональная.– Тесен мир… – Илья скинул халат, которым снабдил его синдикат, и засучил рукава камуфляжки.– Давно мечтал потолковать с тобой о мандладашских народных обычаях…

– Пощади сиротинушку, без папы, без мамы рос! – бухнулся на колени «посол».– Дурное влияние улицы! Страшная наследственная болезнь!

– Какая? – насторожился подполковник, на всякий случай отодвигаясь.

– Очень мудреное название. Никак запомнить не могу. Но у меня где-то записано… – Мужичок выдернул из складок халата записную книжку Ильи и торопливо зашелестел страницами.

Подполковник похлопал себя по карманам, побагровел…

– Вах-вах-вах, совсем плохой стал, клептомания называется. Жуткая болезнь, и главное – заразная!

– А ну выкладывай все, что взял!

Багдадский вор, а это, естественно, был он, покорно начал выворачивать карманы. Первой оттуда появилась жутко удивленная этим фактом катана. Потом пошли часы, все тот же многострадальный крест, экипировка ученика сэнсэя в виде нунчаков, звездочек…

– Можно хоть одну вещичку на сувенирчик оставить? – Вор бережно развернул красные в горошинку трусы.– Всю жизнь о таких мечтал!

Подполковник тихо охнул, кинул взгляд вниз и торопливо застегнул ширинку.

– Все?

– Аллахом клянусь! Век воли не видать!

– Врет, аднака,– возмутился Акира, хлопая себя по груди.– Чекушка нету!

– Отдай лекарство, лишенец! – грозно рыкнул Илья.

Багдадский вор задумался.

– Лучше я трусы отдам.

– А кто сказал, что я их тебе оставлю?

– Совести у вас нет,– скорбно понурился вор, завернул возникшую как из воздуха чекушку в «сувенир» и протянул ее Папе.

– Да у тебя не только клептомания, но и склероз. Хоть бы запоминал, у кого чего воруешь. Это мое,– сдернул с бутылки трусы подполковник,– а…

Чекушка была пуста. Илья перевел взгляд на посла Мандладаша, торопливо занюхивавшего рукав. И тут подполковника прорвало. Скорее всего, это было нервное. Он рухнул на груду золота, на которой происходила разборка, и заржал. Сэнсэй и Акира мрачно смотрели на веселящегося Папу.

– Ну ты даешь, посол,– выдавил из себя Илья спустя несколько минут.– Тебя бы с Багдадским вором схлестнуть. Интересно, кто кого первым обворует?

– Самого себя я еще не обворовывал,– задумался Багдадский вор.– Надо попробовать как-нибудь…

– Туман рассеивается,– хмыкнул слегка успокоившийся подполковник,– я даже начинаю верить, что мы действительно находимся в Багдаде.

– В Багдаде,– подтвердил вор.

– Слава богу, это нам пока не потребуется,– обрадовался Илья, опуская глаза на пальцы руки и замер. Кольцо Кощея исчезло… – Та-а-ак,– протянул подполковник,– кто-то со мной в игры играет…

– Папа, честное слово, не я! – испугался вор.

Илья посмотрел ему в глаза и поверил. На ложь чутье у него было фантастическое.

– Ситуация меняется. Багдад знаешь? – хмуро спросил он у Багдадского вора.

– Спрашиваешь! Как свои пять!

– Дворец эмира?

– Только вчера оттуда,– пьяно мотнул головой Багдадский вор.– Слушай,– шлепнул он себя по лбу,– у него ж там заначек до черта… – Разомлевший по старым дрожжам авантюрист встал на карачки и начал зарываться в золотой склон. Илья бесцеремонно выдернул его обратно.

– Тебе повезло, мужик. Есть шанс замолить грехи. Перед Аллахом и, самое главное, передо мной лично.

– Папа, без проблем,– заверил вор, пытаясь зарыться обратно,– вот похмелюсь…

Подполковник чувствительно тряхнул воришку.

– Понял! Был не прав! Исправлюсь! Вступаю в твою команду…

– И попробуй только свинтить! Из-под земли достану! Проводником будешь. Вперед! Нас ждет дворец эмира.

Хмель молниеносно слетел с воришки.

– Днем?!! – возмутился он.

Илья посмотрел на дверь, сквозь щели которой пробивались яркие лучи солнца.

– Папа,– деликатно кашлянул Акира, удрученно рассматривая свое черное кимоно,– день нерьзя, аднака.

– Правильно,– поддержал вор.– Настоящие профессионалы на дело только ночью ходят. Все заначки скрадем…

– Какие заначки? Там дети!

– И детей скрадем.

Как это ни странно, уверенность авантюриста подействовала на подполковника успокаивающе.

– Как зовут-то тебя, посол мандладашский?

Вор пробурчал что-то невнятное.

– Не понял.

– Шухерман,– стыдливо повторил вор.

– Ну вот… как знаменитость, так сразу «ман»… Уговорили. Ждем до темноты.

– Мурзик!!! Прошу любить и жаловать! Великий сказочник из северных земель бросает вызов несравненной Шахерезаде! – надрывалась Жасмин.– Он готов занять место у подножия трона светлейшего эмира…

– И в его постели,– хихикнул Олежка, получил болезненный тычок острым локотком в бок, опомнился и заорал благим матом, согласно утвержденному накануне плану:– Делайте ваши ставки, господа! Не прогадаете! Лично тренировал! И днем и ночью кот ученый… – потрепал он по загривку Баюна,– все ходит на цепи кругом! – Молотков тряхнул веревкой. Мурзик болезненно дернулся. Элегантный бантик на его шее затянулся еще туже.– Идет направо – песнь заводит…

– Вот закончим дело, я тебе спою,– прошипел Баюн, белоснежная шерсть которого потемнела. То ли от злости, то ли от пыли.

– …направо – сказку говорит…

– …про чудеса…

– …ифрит там бродит…

– …шайтан на лавочке сидит.

Олежка с Жасмин переглянулись.

– Ну наплели…

– Нормально. Главное – темп не терять. Делайте ваши ставки, господа!!!

Базар шумел.

– Вай ме!!!

– Вах! Какой смелый!

– Самой Шахерезады не боится!

– Десять динар на Шахерезаду!

– Вах! Двадцать даю!

– На кого?

– На Мурзика!

Азарт – дело великое. На него-то и делал ставку хитроумный лейтенант. Толпа должна быть представительной, чтобы на нее обратили внимание. Главное – создать ажиотаж.

– Он бьет врагов хореем, ямбом!

– Лупцует рифмой всех подряд!

– Он может так загнуть по фене…

– Что сам потом не будет рад… слушай, а что такое феня?

– Не отвлекайся,– Олежка с удовольствием вернул тычок Жасмин. При этом он немного отвлекся, и Мурзик умудрился извернуться и довольно чувствительно цапнул «тренера» за камуфляжку.

– Я те дам в хорей. Нашел Пушкина, понимаешь…

– Пардон,– извинился лейтенант, потирая пострадавшее место.

Купцы торопливо запирали лавки, покупатели пересчитывали последние медяки, и все дружно присоединялись к процессии, движущейся в сторону дворца эмира Багдадского.

– Одного не пойму,– шепнул Олежка Жасмин,– почему они все на русском говорят? Вроде арабы… или кто тут в этой дикой местности живет? Делайте ваши ставки, господа!!!

– На багдадском они говорят,– ответил за нее Мурзик.– Вот по-нашенски это как будет?

Баюн на ходу подцепил лапой край туники Жасмин, задрал ее чуть не до пояса и резво отпрыгнул в сторону. На этот раз повезло. Он успел увернуться.

– Шаровары,– пожал плечами Молотков.

– Это по-нашему,– пояснил Мурзик,– а по-ихнему – шальва-а-ари. Понял?

– Угу,– согласился лейтенант.

Так, мирно беседуя, в окружении огромной толпы, они и достигли ворот дворца эмира Багдадского, который немедленно охватила паника. Стража с дикими воплями «бунт!!!» сыпанула внутрь и захлопнула перед их носом ворота.