Вертолёт на автопилоте уносил меня из столицы империи в неизвестность.

Где находится убежище, о котором толковал Еремей, я понятия не имел. Так что оставалось лишь надеяться, что оно послужит своим целям. Располагалось оно, во всяком случае, не в городе: мы уже вылетели за границы Петербурга и неслись над лесами, полями, реками, озёрами, усадьбами и поселениями. Повсюду вились дороги — бесконечные серые ленты шоссе, то прямые, то переплетающиеся подобно змеям.

Вначале я смотрел в окно кабины, но затем перестал. Какой смысл? Всё равно полёт не закончится раньше, чем я прибуду на место.

Когда мы только покинули тайный аэродром, замаскированный в ангаре на краю столицы, Василиса выползла из Кармана и пыталась меня утешить в своей неповторимой манере. Но я быстро пресёк это. Утешать нужно тех, кто в печали или горе. Я же был зол. Очень зол.

Так что вскоре лягушка просто завалилась на приборной доске спать. Лежала она на спине, и её круглое бледное брюхо размеренно вздымалось и опускалось, словно кузнечные мехи Сварога.

За прошедшее с её рождения время она заметно подросла. Раза в полтора. И на красной шкуре начали проявляться крошечные тёмные пятнышки.

Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я покинул наполовину разрушенный особняк. Погружённый в невесёлые мысли, я потерял счёт минутам или часам.

Нет, унывать я и не думал. Ещё чего не хватало! Но и поводов для оптимизма особо не видел.

Почти всё было плохо. Очень плохо. Но это не повод кукситься. Или страдать. Впереди меня ждала месть. Но как узнать, кто отправил Мартыновым Печатника? Сидя в убежище, этого точно не выяснить. А в город соваться мне нельзя. И едва ли фактор времени сыграет тут какую-либо роль.

Это ощущение скованности и бесило больше всего.

Я старался не вспоминать о том, как Мартыновых убили на моих глазах. Что думать о прошлом, если есть цель в будущем? Я почту их память, содрав кожу с убийц живьём! Главное — понять, как найти этих тварей!

И для этого нужно быть готовым. Мой крик, конечно, впечатлял. Но он был вызван определёнными обстоятельствами. Едва ли мне удастся повторить его просто по желанию. Хотя проверить стоит, конечно. Но не в вертолёте.

Пейзаж за стеклом кабины постепенно менялся. Исчезали признаки человеческого жилья. Затем — дороги. А потом пошли сплошные леса, ещё не успевшие окончательно сбросить осеннюю листву. Но и они тянулись недолго. Желтоватые поля сменились потрескавшейся землёй, она — соляной равниной, в которой отражалось багровое заходящее солнце. А затем наступила ночь, и всё укутал мрак.

Спать не хотелось. Я сидел, уставившись перед собой и думал.

Вдруг перед глазами возникло тревожно-красное сообщение арматориума:

Системная ошибка не исправлена. Продолжить поиск способа исправления? Да/Нет.

Час от часу не легче! Хотя чему удивляться, раз моя энергетическая структура перенесла взаимодействие с Антивеществом? Если верить слухам, то я могу и умом тронуться. Вряд ли сразу, но со временем, если буду пользоваться им, — вполне возможно.

Я дал на запрос арматориума положительный ответ и попытался увидеть внутри себя Древо, но система выдала ту же надпись. Ладно, подождём.

Вертолёт продолжал свой путь, а я сидел, погружённый в мысли о будущем.

А затем взошло солнце.

Его лучи осветили бескрайнюю пустыню цвета слоновой кости. На западе виднелись гребни похожих на полумесяцы дюн. А справа на горизонте поднималось от земли что-то оранжевое. Там будто полыхал невидимый пожар, и странный дым от него расползался по небосклону подобно…

Стоп! Это же начинается Шторм!

Я мгновенно выпрямился, вцепившись в кожаные подлокотники.

Магическая буря ходит быстро! Максимум полчаса, и она будет здесь! Судя по тому, как далеко оранжевый туман тянется к горизонту, фронт широкий, а значит, её не обогнать.

Я бросил взгляд на приборную панель. Вертолётами управлять я не умел. К тому же, машина на автопилоте. Даже если мне удастся сбросить программу и тут же не разбиться, я потеряю вбитый в бортовой компьютер маршрут. Или нет?

А, кого я обманываю! Стоит отключить автопилот, и я точно врежусь в проносящийся подо мной песок! И удар не будет мягким.

Что же делать⁈

Мой взгляд застыл на растущей вдоль горизонта оранжевой пелене. Она всё поднималась и поднималась, меняя цвет на алый, а затем — бордовый. И это означало, что Шторм приближается с бешеной скоростью.

Свернуть, попытаться удрать? Если я погибну в буре, сохранность в навигаторе маршрута уже не будет иметь значения.

Но попытка взять управление на себя равносильна гибели. Впрочем, разве не то же самое ждёт меня, когда я попаду в ураган?

Я попытался разобраться в назначении кнопок, рычажков, тумблеров, разноцветных лампочек и множества датчиков, которыми пестрела приборная доска, но вскоре понял, что даже не представляю, что с ними со всеми делать!

А перед стеклом уже появлялась жёлтая пелена. Шторм гнал перед собой поднятый с земли песок и кто знает, что ещё? Видимость становилась всё хуже, и вскоре уже ничего нельзя было разобрать. Вертолёт начало потряхивать от постоянно налетавших порывов ветра.

Я ткнул Василису указательным пальцем в брюхо.

Она тут же открыла зенки и уставилась на меня.

— Что такое? Прилетели?

— Нет! И похоже, не прилетим!

Чур перевернулся со спины на живот и уставился в стекло кабины.

— Шторм, — констатировала Василиса меланхолично.

— Браво! Тебе не откажешь в наблюдательности.

— Знаю. Это одна из моих сильных сторон. Что собираешься делать, Ярослав?

— Понятия не имею.

— А зачем разбудил? Думаешь, я проглочу тебя и тем самым спасу?

— Ты можешь?

Василиса медленно покачала головой.

— Ты слишком большой. Мне не по зубам. К тому же, живая плоть без какой-либо оболочки во мне быстро разлагается. В лучшем случае ты получил бы ожоги, а в худшем стал бы моим ужином.

— Это мне не подходит.

— Даже если бы тут был скафандр, и ты его надел…

— Понял уже! Не влезу. Ты не резиновая.

— Увы. Когда начнём падать, я исчезну. Если выживешь… увидимся.

— Вот будет радость-то, а!

— Я тоже не расстроюсь, если ты не расшибёшься вдребезги. Учитывая, что мы связаны. Даже не знаю, что будет со мной, если ты дашь дуба.

— Ну, у тебя есть реальный шанс это выяснить! Причём, в ближайшее время.

— Никто не ценит чёрный юмор так, как я. Но сейчас мне не смешно. Что ты всё-таки намерен предпринять?

Я уже собирался отпустить язвительную остроту, как вдруг вертолёт тряхнуло сильнее обычного, а затем накренило и повело в сторону. Пелена за окном приобрела зловещий красный оттенок.

— Ладно, мне пора! — выпалила Василиса и мгновенно исчезла.

Класс! Вот, что называется из огня да в полымя! И даже если бы я мог в любой момент применить свой вдруг обретённый дар — что бы я сделал⁈ Наорал на бурю?

Внутри кабины становилось всё темнее. Шторм стал багровым. Ещё немного, и коптер превратится в жалкую игрушку, которую ураган станет швырять из стороны в сторону и вертеть, пока не обрушит на землю!

А я ещё, дурак, радовался, что за время полёта кожа почти восстановилась. Запущенная Еремеем регенерация продолжалась и сейчас, хотя смысла в ней, кажется, уже не было.

Я осмотрелся в кабине.

Пистолет, коробка патронов, аптечка, большая канистра воды, сухпайки. Набор для выживания. Явно всё это на случай, если эвакуироваться будет не только алхимаг. Чародеи почти всё это могут сотворить, если нужно. Ну, либо такие штуки входят в стандартный комплект коптеров. Не знаю. Какая разница? Чем мне помогут выдержать удар о землю вода или сухпаёк? А когда долбанусь, они уже не пригодятся. Как и пушка или аптечка.