– Прошу меня простить, я по сударьским делам, – изрёк Филипп, только сейчас отлипнув от Зины, и лёгкой расслабленной походкой направился в туалет.

– Нет, ну точно кто-то слишком хорошо отметил признание Богами нового императора, – глядя ему в спину, усмехнулся Влад Белов (в прошлом Беляков).

Кто-то усмехнулся. Красная как рак Зина, казалось, покраснела ещё сильнее и тихо пробормотала:

– Вы простите его за это… Он правда рад. Просто… Он не говорит, но переживает за отца. Я чувствую. А за это… непотребство… вы нас про…

– Ну хватит, девочка, – голосом умудрённой жизнью женщины проговорила Юля. Пока Зина бубнила себе под нос, молодая княгиня Новочеркасская успела неторопливо к ней подойти и положить руку на плечо. – Не извиняйся. Все мы желаем отцу Филиппа скорейшего выздоровления. А что до ваших… как ты сказала – непотребств, так мы не на приёме. Все свои. Целуйтесь, если хотите.

И приблизившись к её уху, Юля нарочито громко прошептала:

– Только нечасто. А то кто-то может и взгрустнуть от зависти.

– Эй! – возмущённо выпалила Яна. – Я всё слышу!

– А кто сказал, что я говорила про тебя, моя дорогая? – повернувшись к своей лучшей подруге удивлённо хлопнула глазками княгиня Новочеркасская.

– Ой! – прикрыла рот ладошкой Яна. – Действительно…

– Эх, а ведь я говорила… – Варя уже пришла в себя и вновь села «на жёрдочку» поближе к Боре.

– Я тоже говорила всерьёз о завтрашней тренировке, – как ни в чём ни бывало ответила Яна.

Народ вновь засмеялся. От общего веселья меня отвлекла служанка, сообщившая Соне, что проснулся Архей. Встав с дивана, моя жена извинилась перед гостями, пообещав вернуться, как только покормит сына.

– Да возвращайся вместе с ним! Пусть с нами посидит, – предложил Юра Урусов, ворковавший с княжной Самарской.

– Точно-точно! Пусть император почтит нас своим присутствием! – поддержала его Яна.

– Будто ему интересно сидеть со стариками, – хмыкнула Варя, запустив балаган на очередной круг.

Соня же чуть скосила на меня глаза, молча задав волнующий её вопрос. Я незаметно кивнул.

Соня ушла, а вскоре вернулся улыбчивый Филипп. На него тут же насел Боря, мол, не знал, что с отцом нашего друга что-то случилось. Мой брат пытался одновременно, и поддержать Волкова, и утолить своё любопытство.

– Спасибо большое, – усмехнулся Волков. – Но с ним всё нормально. Поболеет и выздоровеет. Молодой ещё. Сильный. А то, что сегодняшний супер-прием пропустил… Ну ничего, переживёт. Я ведь пережил, что во время всей этой заварушки в Москве куковал, пока вы серьёзные дела делали, – он посмотрел мне в глаза и серьёзным тоном произнёс: – Честно, я хотел прилететь к вам в Енисейск. Поддержать. Чем-то помочь… Но не смог.

– Да ладно. Ты ж не мог. Границы закрыты были. Чай война шла, – за меня ответил Боря, которому тоже, похоже, пора включить «сухой режим посиделок».

– Вот. Спасибо за понимание, – показал ему большой палец Филипп. А затем резко поднял рюмку водки. – Друзья! Тост! За Александритов! За тех, кто самостоятельно куёт свою судьбу! За тех, кто делает реальность былью! До дна!

– До дна!!! – поддержали его ребята. Во всём этом шуме и гаме я отчётливо услышал наигранное ворчание Яны:

– Эй! Кто ему опять налил?

Веселье продолжилось, а когда в гостиную вошла Соня с Археем на руках, зашкалило.

– Ух ты, император с нами!

– Какой милашка!

– Дай подержать?

– Извини, Алиса, сейчас не могу, – тепло ответила лучшей подруге моя жена и добавила: легко ткнув пальчиков ребёнка в носик. – Если его Величество сейчас пойдёт по рукам, точно перевозбудится и не уснёт.

– Прям как его отец, – невпопад и неудачно пошутила Ника Ладина. Девушки с осуждением посмотрели на целительницу, а та лишь самодовольно усмехнулась своей шутке.

А спустя семь секунд после этого, люди невольно выстроились так, что между Археем и одним из наших гостей образовался коротенький прямой коридор.

– Не-е-е-ет!!! – раздался оглушительный крик Вероники, увидевшей, как к голове ребёнка с неимоверной скоростью приближается водяное копьё.

Да, возможно, для человека, далёкого от высокоранговых битв, скорость копья и правда могла показаться колоссальной.

Рванув вперёд, я разбил копьё в воздухе. Облако альтеры сообщило, что за моей спиной появился толстый щит – явно изо льда. Сам же я в этот миг вновь сорвался с места.

– Успели значит… хех… Боги на вашей стороне, – горько усмехнулся Филипп Волков.

Он застыл в нелепой позе – чуть согнуты колени, я выкручиваю его левую руку в одну сторону, Арвин правую – в другую. Мой кулак приставлен к груди Филиппа. Арвин же держит у его шеи десертную ложечку. Весьма грозное оружие в руках бывшего Первого Меча Империи Александритов. Он такой и голову может отрубить.

– Какого черта здесь творится! – яростно выругалась Алиса.

– Ты что делаешь, едрить тебя в дышло?! – опешил Боря.

– Совсем умом тронулся?! – прошипела Варя Оболенская.

– Кто тебя послал? – первым задал наиболее разумный вопрос княжич Астраханский.

Ребята изумлённо кричали, распахнулась дверь – ввалилась охрана. Я расслышал истеричный шёпот Зины:

– Филипп, почему?

Но всему этому я уделял лишь малую толику своего внимания. Я смотрел в грустные глаза Волкова.

– Я, правда, рад, что был твоим другом, чемпион, – проговорил он. – Надеюсь, боги пошлют тебе кольцо с символом Рода. Прощай.

Он закряхтел, из его рта повалила пена, а глаза Филиппа начали закатываться.

Сейчас он точно не глотал и не разжёвывал капсулу с ядом – не было характерного движения челюстями. Стало быть, яд был замедленного действия и сожрал его Волков, когда выходил в уборную? Тогда же, когда и активировал покров?

Идиот.

– Ника, скорее! Подлечи его! – подхватив обмякшее тело и уложив его на пол, велел я.

– Ещё чего! – фыркнула целительница. – Он пытался убить Архея!

– Ника! – рявкнул я, полыхнув Аурой.

Удивительно, но в поисках поддержки Ладина уставилась на Софью. Должно быть, думала, что любящая мать будет против, чтобы лечили того, кто покушался на жизнь её ребёнка.

Но Соня медленно кивнула.

Цыкнув, Вероника согнулась над Волковым, которого било в конвульсиях, и приступила к исполнению своих обязанностей.

– Организуйте лучшую камеру. И медиков, – отдал я приказ охране.

– Он пытался убить беззащитного ребёнка. Зачем ему лучшая камера, Аск? – прорычал Глеб. Мой двоюродный брат был в ярости.

– Не уверен, что он пытался именно убить, – тихо пробормотал Боря.

– О чём ты? Ты, что, не видел, что ли? – выпалила Маша Оболенская.

– А может, это ты не видела? – выступила против близняшки Варя. – Атака была нанесена не в полную силу.

– И что?

– Если бы хотел убить – бил бы, что есть мощи.

– Может быть, просто не успел!

– Цыц!!! – рявкнула на близняшек Яна. – Я тоже считаю, что Филипп мог ударить гораздо опаснее. Но даже если бы он так сделал… Он должен был понимать, что Аскольд и Соня точно успеют среагировать.

– Да, – выдохнул я. – А ещё этот идиот заранее убедился, что мы оба держим покров.

– Когда? – опешил Боря.

– Когда подходил к ним, – покачала головой Яна. – До того, как полез целоваться к Зине… Стоп! – мотнув головой, она уставилась на белую, как свежевыпавший снег Смирнову. – Это ж он попрощался тем поцелуем. С ней и со всеми радостями. А затем активировал покров. Говорят, с покровом целоваться не очень-то приятно.

– Да, губы и язык почти ничего не чувствуют, – подала голос княжна Самарская. Ребята с любопытством уставились на неё. Поняв, что только что сказала, девушка выпалила: – Аскольд! Вы были готовы к этому? Да? Почему Филипп напал на вас?

– Потому что его род тайно поддерживал Годуновых, – вздохнул я.

– Я не могу ему толком помочь! – резко произнесла Ника, не дав обрушиться на меня новому потоку вопросов. – По крайней мере, не здесь!