— А кто это у нас такой испуганный? — раздался голос Филипка.

— А ты что здесь забыл? — удивился Антонио.

— Я по-прежнему хочу предложить тебе свой меч.

— Эх, ладно, здесь слишком опасно для меня одного, но если ты действительно маг, используй свою силу, я не стану препятствовать.

— Правда? — удивился Филипок.

Квинтисенса с улыбкой посмотрела на него.

— Да, — холодно ответил он. — Я временно так сказать отлучен от церкви, как видишь даже мечом орудую неплохо, покуда я не вернусь в лоно, можешь пользоваться ней столько сколько тебе вздумается.

— Спасибо друг, — проговорил Филипок, после чего принялся разглядывать саму башню, которая была как казалось неподалеку, ну на деле же их разделяли сотни метров.

— Когда ты это так проворно научился махать мечом? Я видела как ты, сражался с этураном, — проговорила Квинтисенса.

— До того как поступил на службу в церковь, я занимался фехтованием, правда это было лет пятнадцать назад, но будучи мальцом мне удалось освоить эти знания, к тому же в свободное от службы время, когда меня не видели братья по вере, я брал оружие у рыцарей паладинов и упражнялся с ними, знаешь как чувствовал.

— Понятно, ты молодец, — прогорила девушка, как вдруг ветер сорвал капюшон с ее головы, оголив черные волосы.

Над ними вновь пронеслось холодное дыхание, словно свирепый ветер неустанно атаковал их.

— Это глас дракона, он не рад тому что мы сюда прибыли. Полагаю это было предупреждением.

— Но где же он? — удивился Антонио.

— Вероятно затаился и поджидает нас возле самой башни, — предположила девушка.

— В таком случае мы туда пойдем, — сказал он и ринулся в сторону башни.

— Вот-вот, дракон береги свои зубы, — крикнул Филипок.

Чем ближе они подходили к башне, тем отчетливее слышались душераздирающие женские крики, они заползали в их уши и внушали страх. Вначале это был простой стон, но вскоре он перерос в свирепый вопль. Слышался лай собак и крики птиц, казалось они разрывали чью-то плоть, крики не утихали не на секунду, а лишь усиливались.

— Там кого-то поедают, слышите голос женщины и лай собак?

— Это голоса мертвецов, зов душ что пали от рук Этуранов, — объяснила Квинтисенса. — Так что не переживайте, если здесь когда кого-то и убивали, было это давно. Крик женщины это голос падшей души, а вой собак, не редко издают сами похитители душ, чтобы запугать жертву.

— Откуда тебе это известно? — он не переставал ее подозревать.

— Покуда ты был в Флавии я почти каждый вечер ходила здесь, по этим улочкам. После чего разговаривала с людьми, изучала это место, жители Альнаира многое мне поведали об этой башне. Ее построил Ялакунд, в 279 году.

Как она до сих пор не развалилась, для меня загадка, ведь она брошена уже больше чем пять сотен лет. Так вот этот мужчина был графом из Альнаира, ему король Эльсильдора позволил основать свое поселение, он возвел башню и крепостную стену, от которой сейчас развалины да и только, а также по его милости вокруг образовалось несколько деревень, последняя из которых позади нас… так вот ее покинули десять лет назад, когда в округе появились этураны, что вырвались из мира мертвых, и стали похищать души.

— Но почему Ялакунд главный над этуранами? Он же человек.

— Все просто, он отдал свою душу Дреймору — темному богу, с которым не сравниться даже великий Айкалатос, великий конечно же по словам самой Энтерии и самого Айкалатоса, — ухмыльнулась Квинтисенса. — А так просто сильный колдун, объявивший себя богом.

— Кто такой этот Дреймор? — с любопытством спросил Дорадос.

— Это как говорят сказания, могущество и власть, темная сила, нет сильнее волшебника, и никогда не будет, его не возможно победить, только радует одно, что он давно сгинул, канул в лету, но отчаянно пытается вернуться. Чародеи и Антимаги плотно запечатали его душу, в чертогах Фароуса, где он сидит по сей день.

Они торопливо подходили к башне. Девушка вела рассказ, а вдали виднелся туман, из которого на них смотрели десятки желтых глаз.

— Что-то мне не нравятся они.

— Главное не подходить слишком близко, тогда мертвецы не атакуют, не переживай, нам все равно не туда.

— Знаешь странно, что дракон исчез именно в тот день, когда мы решились сюда пойти, уж больно похоже на ловушку, — проговорила девушка, осматривая башню. Она была столь величественна и в то же время внушала ужас в сердце каждого кто осмелился подойти к ней настолько близко. Им наконец удалось рассмотреть ее. Башня была собрана из грубо отесанного камня, почти каждый метр виднелись маленькие выбоины в ее стене, а также бросались в глаза отколотые куски, которых под ее основанием было много.

Им казалось будто чей-то суровый взгляд пронзал их. Рассматривал прямо с вершины башни, прожигал глазами.

— Может он решил отдохнуть, или же вовсе ушел в тот же Фароус, — предположил Антонио, пытаясь себя успокоить и откинуть дурные мысли.

— Нет, все эти дни, я каждый вечер выходила на прогулку и видела его вдали.

— Но сейчас ведь еще день.

— Это не важно, в светлое время суток он также был.

— Как тебе удалось не стать его добычей?

— Мы лекари очень почитаемые расой драконов, летающие твари убивают всех, кроме представителей моей профессии.

— Почему из всех людей они почитают именно вас?

— Говорят в древности в те времена когда дракона было увидеть не в диковинку, то лекари исцеляли этих раненых чудовищ, они лечили всех, людей, монстров, вне зависимости от расы.

— А представителей моего рода, они не прочь отведать на вкус.

— Скажу тебе больше, все кроме лекарей пойдут ему на корм.

— Ладно друзья мои, башня совсем рядом, нужно поторопиться, я планирую вернуться до заката, — сказал Филипок. Он был какой-то грустный, и все реже выдавал свои коронные шутки, но скорее всего это было из-за того, что отправляюсь сюда, Луциан опасался встретить здесь смерть. — Да и стоит держать ухо в остро, если дракон здесь, мы в большой опасности.

Приблизившись максимально близко к башне, они шли среди развалин, казалось будто на самой вершине кто-то был. Складывалось чувство будто их пронзали десятки глаз.

— А где же тот хваленый дракон? Неужели испугался? — спросила Квинта с улыбкой на лице, как вдруг позади пронеслась чья-то огромная тень, своим очертанием напоминавшая крылатого змея, она затмила небо и тут же рассеялась. Мгновением позже они повернулись и взглянули вверх, но никого не увидели.

— Нам не могло это показаться.

— Я тоже так думаю, — согласился Антонио, переведя свой взгляд на нее.

— Вот же он смотрите, — вскричал Филипок указав пальцем на вершину башни. Туда с грохотом приземлился дракон, рассыпая вокруг пыль, он стал кричать, обдувая их лица, и развивая длинные волосы Квинтисенсы.

Дорадос взглянул в глаза дракону и страх наполнил его сердце.

В его глазах потемнело, под ногами пронесся топот, по ощущениям словно стадо слонов маршем прошлось рядом.

Антонио открыл глаза, и увидел перед собой дракона, свирепую черную тварь, с клыками как бивни мамонта, а глаза его сияли красным огнем, были размером с чугунную сковороду, каждый. Филипок закричал и нанёс магический удар огнем, но пламя отбилось от чешуи и пало на землю, вмиг испепелив траву.

— Я отвлеку его, — вскричала Квинтисенса, и стала обегать летающего змея. — Каравис сюда, — вскричала она, но монстр на нее никак не реагировал, он лишь разглядывал инквизитора.

Сердце мужчины сжималось, он ухватился за меч, впился пальцами в рукоять, но вскоре осознал, что данное оружие сгодиться разве что, как зубочистка. Для дракона, оно было полностью бесполезно поэтому он бросил его, сталь со звоном примкнула к песку. Позади него стоял Филипок, он трясся от страха и надеялся, что дракон оставит их в покое и улетит прочь, но юный чародей понимал, этому не бывать, поэтому быстро продумывал планы отхода и проклинал тот час, когда согласился пойти сюда. С другой стороны он не желал бросать друзей, поэтой причине собрав волю в кулак, он решил сражаться за свою жизнь и жизнь своих друзей.