Они притаились за стеной, в узком проходе, так чтобы ведьмы не заметили их.

Женщины явно готовились к какому-то обряду. Везде были расставлены свечи и чаши наполненные кровью. Весь этот инвентарь был выстроен в форме пятиконечной звезды.

Когда все было готово, женщина в черном одеянии и с посохом в руках, что имел зеленый камень на навершие, стала говорить: Великий Дреймор, дарующий силу, приди в этот мир, явись пред нами, слугами твоими.

— Что она делает?

— Призывает Дреймора, мы должны остановить их. Отвлеки их как-то, а я ударю сзади.

— Но это ведь самоубийство, — проговорил Антонио, в его глазах промелькнул страх.

— Не так давно ты уже пытался умереть в объятиях Ялакунда, чего бы не попытать удачу снова? — рассмеялся Одавир. — Держи меч духов, он поможет тебе расправиться с Этуранами, — проговорил чародей вручив ему оружие.

С улыбкой на лице, он набросил капюшон на голову и скрылся в кустах, посреди заросшего кустарника.

Антонио сжал волю в кулак, а затем и меч в ладони, после чего стал торопливым шагом идти в сторону ведьм.

Три женские фигуры застыли на месте, едва завидев его перед собой. Их черные плащи развевались на ветру, он терзал их одежду и густые ведьмины волосы.

Антонио понимал, что он уже не жилец, но желание отомстить, рвало душу.

Вот же она, злобная ведьма. Та что забрала его любовь. Совсем рядом, осталось лишь сделать несколько шагов и вонзить меч ей в сердце.

Он взглянул в глаза Энтерии, страх пробирал его до костей, но назад пути уже не было.

Позади послышалось привычное: Этуранос.

Антонио увернулся, от сияющего серпа, что вскользь прошелся по его одежде.

Их было четверо. Призрачные лица сияли синим пламенем, наполняли его сердце страхом.

Пересилив себя Антонио взмахнул мечом, но промахнулся. Свирепые этураны принялись его атаковать, но безуспешно, Антимаг заблокировал одну атаку, а затем и вторую, третью, а вскоре пронзил первого призрака. Этуран был повержен, а его сородичи в ужасе разбежались, да так, что Гидрейнария не смогла их остановить, нервно постукивая посохом, по каменному полу.

Энтерия хохотала и хлопала в ладони, заливаясь злобным смехом.

— Ты посмотри, а этот не плохой малый, всех этуранов тебе распугал госпожа-владычица, — с насмешкой проговорила Милатресс. — Куда не глянь, везде этот инквизитор, однажды именно он испортил мне охоту на смертных.

— Да это же Антонио Дорадос, жених моей покойной доченьки, она умерла, какая жалость, — рассмеялась Энтерия.

— Твоя дочь? — удивился Антонио. — Да ты врешь, ведьма.

— Она Мантикора, порождение тьмы, дитя Дреймора, — с улыбкой объясняла ведьма.

Слушая ее слова Антимаг не мог хотел верить ей, однако воспоминания быстро напомнили о себе. Мантикора всегда была где-то рядом. В родной деревни Квинтисенсы в Эльсильдоре и на Малахии. Велименд был атакован этим чудовищем, после того, как бросил Дорадоса в темницу.

— Нет, ты врешь, — продолжил Антонио, но горькая правда всплыла, слезы покатились по его щекам.

— Ты полюбил чудовище, такое же как и я, — рассмеялась Энтерия, после чего неторопливо, робко стала подходить к нему, с опаской разглядывая его меч.

— Ты за это ответишь тварь, — вскричал он, после чего бесстрашно ринулся на нее. Ему было нечего терять. Все что было ему дорого, мужчина и так потерял.

Глаза Энтерии засверкали и вскоре Антимаг был отброшен в кустарник, с воплем ударившись о камни, что лежали на земле, Антонио примкнул к земле.

— Какой смелый, явился сюда один, девчонки, вы только посмотрите, — рассмеялась она.

Ведьмы забились в хохоте.

— Убей его, пусть не стоит у нас на пути, — холодно ответила Гидрейн.

— Я разберусь с ним, а вы продолжайте обряд, — проговорила Энтерия ринувшись в кусты.

Она неторопливо вытаптывала густую траву, в которой спрятался Антонио.

— И где же ты? Выходи трус, я отправлю тебя к Квинтисенсе.

Антимаг затаив дыхание наделся на Одавира, что он придет на помощь, покуда ведьма не нашла его.

— А вот же ты, — вскричала она, высвободив из своих рук магию.

Электрические лучи поразила Дорадоса, он завопил от боли. Его тело трясло не по-детски. Было трудно дышать, мышцы выворачивало наружу.

— Больно? — спросила она, злобно взглянув в его испуганные налитые кровью глаза.

Антонио не ответил ни слова, хотя и при всем желании он не смог бы этого сделать.

— Моя дочь мертва, знаешь почему? — ведьма перестала его бить молнией, желая услышать ответ.

— Почему? — вскричал Антонио, из его рта хлынула кровь.

— Потому что ты привел ее в башню Нелинор, тем самым обрек на проклятие.

Дорадосу стало не по себе, он понимал, что вина лежит полностью на нем, становилось еще больнее.

— Но ты ведь управляешь этуранами, почему не пощадила ее?

— Великий Дреймор, он управитель судеб и если он решил, что она должна умереть, значит так тому и быть. Именно она осквернила Нелинор, войдя в зал с чашами, вы пытались ее отговорить, но Квинтисенса не слушала, это стоило ей жизни.

— Я ненавижу всем сердцем, тебя тварь, — выругался Антонио.

Энтерия подошла ближе, схватила Антонио за горло.

Ведьма облизала его кровь, что стекала по подбородку.

От ее жгучих прикосновений, Антимагу становилось не по себе, словно сама смерть касается его.

— Святая кровь? Прекрасный вкус, правда немного тухлятиной отдает? Не знаешь почему? А я знаю, потому что ты Антонио не жилец, — рассмеялась она. — Ты ведь инквизитор, слуга Господень, а что велел Господь, напомни мне?

Антонио промолчал.

Пальцы на ее руках вмиг обратились в острые когти, словно как у Мантикоры, ведьма ехидно улыбалась.

Антимаг знал это конец. С ужасом взирая на ее довольные глаза, что издавали радость.

— Он велел прощать, а ты меня ненавидишь, поэтому святой отец, гореть тебе в аду, — вскричала ведьма, вонзившись когтями в его тело. Острая боль пронзила грудь. Кровь полилась рекой. Его трясло словно повозку на разбитой дороге. Глаза закатывались от шока.

Он надеялся лишь на Господа, что тот пошлет ему быструю смерть, ведь Энтерия била очень сильно, как физически, так морально.

— Ты не достоин моей дочери, и никогда ее не увидишь, — рявкнула ведьма. — Я забрала ее у тебя, потому что ты на стороне света, а она рождена от тьмы.

В какой-то момент боль притупилась, он видел озлобленное лицо Энтерии, как она отчаянно пронзала его плоть. В глазах потемнело, как вдруг он услышал голос, что был ему знаком, но Дорадос был не в состоянии его разобрать.

— Сколько лет Энтерия, я ждал этого момента.

— Одавир? — проговорила она, в ее голосе слышался испуг, ведьма попятилась назад, оставив в покое Антимага. Ее глаза забегали, словно у зверя, что попал в ловушку.

— Я твоя погибель Энтерия и твой приговор.

— Какие громкие слова, — рассмеялась Энтерия, но ее смех был не злобный, а скорее истеричный. Она смотрела на медальон что висел у него на груди. Там был изображен серебристый дракон, что блестел отражаясь от кровавой луны. — Шаумбарат, ну надо же, таки выследили старую ведьму, что господин, я так просто не дамся.

Одавир снял капюшон, оголив свои магические шрамы.

— Вижу чародей, моя работа, — ухмыльнулась она.

Волшебник промолчал, лишь взмахнув рукой, будто подав условный сигнал.

В этот миг, позади него появились две женщины, одна была в красном платье, другая имела седой окрас волос.

— Да, Энтерия, сегодня явно не твой день, — послышался знакомый голос, Антонио слышал его в стенах Флавийского дворца, вот только не мог понять, кому он принадлежит, голова раскалывалась словно старый разбитый кувшин. Видимо в когтях Энтерии был какой-то яд, ведь иначе как объяснить, что ему стошнило.

Одавир и две его спутницы, выставили руки перед собой и стали что-то нашептывать. Воздух поднимался, крутился образовавшись в сферу.