Прямо за ними виднелись руины некогда великого храма. Свет которого, слегка слепил глаза, делая невозможным рассмотреть его ни разу не прищурившись.

— Говорят он был до небес, хотя на деле же я помню его вовсе иным, не, таким как говорят слуги Дреймора. Ведьмы вообще любят преувеличить, как ты сам видишь, это вполне целые здания, лишь с частично обрушенными перекрытиями и стенами, — вел рассказ Одавир.

Они стали приближаться все ближе и ближе. Антонио казалось будто статуи не сводят с него глаз, боялся что те оживут в самый неподходящий момент, словно в фильмах ужасов, но жажда мести вела его вперед. Мужчина был рад следовать к цели в компании чародея и пускай он относился к ним с подозрением, но четкое осознание того, на что те способны у него было.

Холодный ветер терзал листья на заросшей поляне, клонил ветви к земле.

— Жутковатое место, ты собрался идти внутрь.

— Да, в подземных туннелях есть много чего интересного, возможно даже разгадка к того как уничтожить Дреймора.

— Где твои чародеи? Может соберемся всей толпой и направимся туда, — предложил Антонио, все время осматриваясь по сторонам, с трепетом разглядывая каждый куст. Ему было не по себе, мужчина вспомнил как в юности, будучи совсем молодым парнем, он любил прогуливаться по-ночному кладбищу в одиночку, но одно дело бродить там где все мертвы, а другое жить в мире, где даже покойник не может дать тебе гарантию, что он не восстанет в самый жуткий миг.

— Мои люди делают свою работу, не переживай, когда настанет нужный момент, они выйдут на сцену.

— Ох уж не нравится мне все это, ты только посмотри на эти статуи, ну и рожи, жуть какая-то. Не дай Бог они оживут, — с опаской проговорил Антонио. Ледяной ветер терзал его одежду, казалось будто он хватал его за руки, холодил лицо, развевал волосы. Казалось будто это не проведение природы, а словно происки злой ведьмы, что желает убить их. Даже в жутких подвалах башни Нелинор, было не так страшно, здесь пробрало до дрожи, это зловещее место вызвало панические атаки. Ему казалось будто кто-то вдали все время смотрит на них, всякий раз из нового места. Но мужчина гнал дурные мысли прочь, пытаясь не казаться трусом перед довольно смелым чародеем, несмотря на это сердце сжималось, от осознания того, что ждет их впереди. Дорадос понимал, что ничего хорошего там нет, только мрак и смерть, что скрывается за каждым углом, за каждой дверью поджидает кровожадный монстр. Во всяком случае именно такой хаос и дикий ужас творился в его голове, всякий раз, когда он смотрел на руины древнего храма.

Его поток мыслей перебил чей-то рев, пронзительный и жуткий. Антонио взглянул на источник звука и смог под луной разглядеть силуэт, что своим размахом крыльев в формой, напоминал гигантскую птицу, человека с крыльями и перьями, он зарычал и прыгнул с самой высокой башни, ударился об землю и растворился, обратившись в черную жидкость.

— Что это было? — прошептал Антонио, ему было трудно выдать из себя хотя бы слово, но Одавир услышал его, а страх в глазах, подтвердил опасения. Дорадос впал в ступор. Его руки тряслись словно у ребенка, которого напугали бабаем. Антонио осознал, что никакой он не герой, а настоящий трус, который пришел сюда, чтобы обнажить свой страх.

— Это друг мой, была гарпия, но ты не бойся, она сбежала, ведь перед моей силой сокрушаются враги, они чувствуют мощь светлого мага и бегут, желая спастись.

— Знаешь Одавир, а я ведь трус, пугаюсь здесь всего, — проговорил Антонио.

— Нет друг, ты герой, — возразил чародей.

— С чего это вдруг? — удивился инквизитор.

— Ты одиночку пошел сюда, практически на смерть, поверь мало кто решался подойти сюда так близко, обычно это заканчивалось смертью, после встречи со здешними обитателями, а ты пошел сюда, и пойдешь со мной внутрь, верно?

— Верно, — подтвердил Антонио, его голос по-прежнему дрожал, но мужчина понимал, назад дороги нет.

Ночь накрыла своим темным одеялом округу, поглотила весь мир, и лишь кровавая луна зловеще улыбалась освещая горы, луга и леса.

Антонио и Одавир неторопливым, осторожным шагом подошли к входу в храм. Напряжение не спадало ни на секунду, это место по настоящему угнетало, еще никогда Дорадосу не было так страшно. Он боялся неведомого, то с чем раньше сталкиваться не доводилось.

— Где-то здесь, в темных коридорах храма, покоятся останки величайшего злодея, из когда-либо живущий.

— Его сила по-прежнему притягивает всякого рода тварей, — подметил Антонио.

— Да, зловещее место, давненько я здесь не был.

— Почему его называют храмом? — поинтересовался Антонио, разглядывая узоры на каменной дверь, которая отделяла их неизведанного и небольшое отверстие в виде круга, с виду напоминавшего виноградную лозу.

— Очень давно, когда Дреймор правил континентом, здесь собирались его почитатели. Гидрейнария одна из немногих кто выжил, остальные все сгинули вместе с ним.

— А как же Энтерия? — поинтересовался Антимаг.

— Эта ведьма молодая, ей не больше двух сотен лет, тогда ее и близко не было, — проговорил Одавир, после чего приложил к отверстию в двери какой-то магический круг, и он засиял, стал крутиться, дверь отворилась.

Антонио стал вглядываться во тьму, оттуда разил мертвецкий запах, холод и чье-то дыхание.

— Проходите, — ухмыльнулся чародей, указав рукой на вход.

Антонио с опаскою посмотрел на него, но все же двинул первый. Чародей последовал за ним. Внутри было довольно сыро, узкие каменные ступеньки вели вниз. Сам проход напоминал больше бесконечную пещеру, что навевала атмосферу ужаса.

— Да уж, угораздило нас сюда пойти, но того требует долг, — проговорил Антонио.

— Смотри-ка, проход, похоже там какой-то зал, идем туда, — предложил Одавир, после чего направился в ту сторону.

Они шли посреди высоких колон, слева и справа их окружали стоящие на подставках серебреные металлические чаши, в которых была кровь.

Каждый раз когда они проходили очередную чашу, то она воспламенялась. Всего их было шестнадцать, по восемь с каждой стороны.

— Эти чаши символизируют могущество Дреймора, — прервал молчание Одавир. — Но сегодня мы разрушим его, проговорил чародей, пнув отталкивающим заклинанием с подставки одну чашу, а затем вторую и третью.

— Что ты делаешь? — испугавшись спросил Дорадос.

— Сдерживаю силу Дреймора, чаши не просто так воспламенили, значит его дух уже рядом, пытается вернуться в этот мир.

Услышав эти слова Антонио поник, испытал ужас в своем сердце. Холодный пот выступил на его лбу, а горячие огоньки заиграли на лице и тут же погасли, вместе с огнем в чашах.

— Кажется получилось, теперь ему будет сложнее вернутся, — с облегчением вздохнул Одавир.

— Будем надеяться, что у нас все получится.

Переведя взгляд от чаш, до стены, которая виднелась впереди, прямо перед ними, он увидел какую-то надпись, что была высечена на камне на неизвестном ему языке. Антонио спросил: Что это значит?

— Это Фароус, — язык тьмы, им владеют только те волшебники, что знакомы с темной магией.

— А тебе откуда он известен? — с подозрением спросил Антонио, не сводя глаз с мага. — Ты вроде бы светлый.

— В жизни каждого мага будь он темный или светлый, наступает такой момент, когда Дреймор пытается его поработить, подчинить себе. К сожалению я также в свое время запачкался об злодейскую силу, поэтому понимаю, что здесь написано, но ты не переживай, ему не удалось наполнить тьмой мою душу, но полезный навык чтения темных книг и текстов, я получил.

— И что же здесь написано? — спросил Антонио. Он будто вглядываясь в текст понимал его значение, что внушало страх, дикий ужас, ему казалось, будто кто-то смотрит на них, все этого время.

"Неужели сам Дреймор?" — он вздрогнул от этой мысли и осмотрелся по сторонам, но никого не увидел. Несмотря на это ощущение того что опасность рядом не покидала ни на секунду. Кто-то явно не сводил с них глаз, но кто он?