"Черная магия", — виднелась надпись. Как только король туда взглянул, она переливаясь тьмой, засияла.

— Грандлина-Грандлина, что же ты наделала? — прошептал себе под нос король. Он осознал какой силой та остановила врага, видимо где-то в подвалах замка, девушка смогла найти древнюю книгу с темной силой и пожертвовав собой, решила остановить Энтерию.

Град стрел сыпался с неба, пронзая и живых и мертвых. В ушах беспрерывно звенела сталь, кровь лилась рекой, образовывая целые озера, в которых лежали тела павших. Они были проткнуты копьями, стрелами, пиками, убиты мечами, разрублены топором, разорваны от ядер.

— Похоже нам пора, — проговорил Филипок, едва завидев как солнце стремительно стало садиться, оно померкло, погрузив всю округу во тьму, но так было только вокруг города. Вдали по-прежнему виднелись белые пятна и засветы, стало понятно, что это происки черной ведьмы, которая решила бросить в бой мертвецов и голодных нетопырей.

— Но как, еще ведь день? — завопил кто-то из рыцарей. На лицах защитников появился страх, боевой дух слегка под упал, но король не давая им дрогнуть вскричал.

— И если тьма настигнет нас, зажжем мы факелы.

По всем стенам, улицах и площадях, рыцари что не было заняты боем, а стояли на околицах сражений, принялись зажигать факелы и передавали их по цепочке другим воинам, что нуждались в этом.

— Это Энтерия наколдовала затмение, чертова ведьма, — проговорил Антонио и ухватив за руку Квинтисенсу, они ринулись по ступенькам вниз.

— Куда мы идем? — завопила она, тяжело вздыхая и торопливо разглядывая как противник пробивался сквозь толпы защитников.

Где-то вдали вновь слышались приказы короля.

— Не отступать! Держать позиции до конца! Воины за честь короны мы умрем.

— Это же флавийский лозунг, забавно его слышать в рядах армии другого королевства, — подметила Квинтисенса, едва заметно ухмыльнувшись.

Вспоминая о Флавии, Антонио в голову лезли только дурные мысли, болотные ведьмы, богомерзкая советница короля и холодные темницы, где пахнет крысами.

В этот самый миг раздался вопль и в небе закружили кровожадные твари.

Воины переглянулись, растопырив веки и с ужасом уставились в небо, во тьме засияли голодные глаза нетопырей.

— Спрячемся в замке, не стоит геройствовать, чтобы выжить мы должны бежать, — скомандовал Антонио, в его словах было здравое зерно, ведь ни он, не Филипок не были отважными воинами, несмотря на былые приключения, они вряд-ли смогли бы противостоять армии противника, прошлая битва возле вод Ривениса это показала. Ну, а Квинтисенса всего лишь хрупкая девушка, ведь Антонио не знал что она ведьма, но только догадывался, но всячески гнал от себя эти мысли.

Залпы артиллерии не прекращались, они слаженно обстреливали стены, попадали по жилым зданием и те стремительно складывались словно карточные домики.

Антонио, Филипок и Квинта, видя тот хаос что творится вокруг, с упорством мчали в сторону дворца, с трудом пробираясь через горы трупов, что оставила за собой война.

Вокруг виднелась побитая от обстрелов брусчатка, а также куски разорванных тел.

Окровавленные доспехи и тяжелый запах серы витал в воздухе.

В какой-то момент Антонио почувствовал боль от острых клыков, они впивались в его плоть, словно острые кинжалы, кровь хлынула наружу.

Инквизитора подхватил нетопырь, он бросил его об стену, а затем принялся рвать кожу.

Острая боль заставила Дорадоса отбиваться, он махал ногами, рвал крылья и бил кулаками по озверевшему лицу ночного хищника. Мужчина пытался вырваться из лап свирепого монстра, но вдруг тело летучей мыши, поразил точный взмах меча и нетопырь заливаясь кровью примкнул в брусчатке.

Антонио лежал среди почерневших от огня тел, присыпанных пеплом и судорожно двигал конечностями, в глазах плыло.

Его поразил ужасная боль, и даже спустя минуту после пережитого, он не мог прийти в себя.

Сокрушительный удар, заставил его неподвижно лежать, мужчина с трудом мог дышать, а разглядеть лица стоящих перед ним людей с трудом удавалось, но было несложно догадаться что перед ними стоял Филипок и Квинтисенса. Звуков вокруг он также не слышал, что на мгновение дало ему чувство спокойствия и умиротворения.

Антонио с опаской взглянул на свое запястье, оно было залито кровью. Непонятно кому она принадлежала, ведь боли он не чувствовал.

Едва заметный женский силуэт крутился перед ним. Квинтисенса открыла своими нежными руками его рот, а затем влила ему какое-то горьковатое снадобье, отчего его лицо перекосила.

Он получил ранение, от которого не так уже и легко оправится, тяжелый яд поразил его тело, сковал словно цепью, но вдруг ушах зазвенела сталь, послышались крики, и грохот падающих ядер.

Мужчина все еще не мог до конца осознать что происходит, все словно вылетело из головы.

— Что я здесь делаю? — судорожно вскричал мужчина, оглянувшись вокруг, осознав что под его спиной лежали трупы, окровавленные тела горожан, воинов, и богомерзких нетопырей, которые судорожно бились в агонии, выдыхая последний воздух из залитых кровью ртов.

— Живой? — раздался тихий голос Квинтисенсы. Она отчаянно смотрела на него, боясь потерять навсегда. Его лицо было залито кровью, а на лбу виднелся большой синяк.

— Как же больно, — пробормотал он, выплюнув изо рта кровь. Наконец он стал чувствовать боль, вкусом крови налился рот. Красная жидкость вырывались наружу, пробираясь сквозь зубы.

— Сейчас тебе станет легче, — девушка прикоснулась к нему и обняв прошептала. — Я тебя вылечу!

Его взгляд заметил дивную картину, когда он повернув голову и посмотрел вправо, там виднелись разорванные ошмётки нетопыря, из которых струилась черная кровь, заливая блеклый камень.

— Это я его проучил, — улыбнулся Луциан, а затем подал руку Дорадосу.

— Ты молодец Филипок, настоящий друг! — прошептал Антонио, с трудом поднявшись на ноги.

Они медленно стали тащить инквизитора в сторону замка, из окон которого уже виднелись испуганные лица придворных гвардейцев и милых дам. Позади шла кровавая битва, звон стали не утихал ни на секунду, а разгорался с новой силой. Было понятно, что сражение только началось.

С ужасным грохотом рухнула стена, пала на защитников, похоронив их под осколками и булыжниками. Пыль кружила в воздухе как сотни мотыльков, не было видно ничего, лишь чей-то стон раздался вдали, а звон оружия был спутником каждого кто находился в пределах города.

Из разлома величественным потоком хлынула вражеская армия, прорываясь словно вода через разрушенную дамбу. Конница мчалась вперед, натыкаясь на острые заграждения и колья копейщиков, что торчали из-под завалов.

Услышав грохот что накатывался как гром. Кайрос взглянул на звук, с ужасом осознав что стена разрушена. В голове замелькали ужасные картины, вглядываясь во тьму из которой виднелись их четкие силуэты.

"Кто они?" — сам себе задал он вопрос, а глаза казалось дали ответ.

Лошади были какими-то странными, гнилые оголенные зубы из под разорванной кожи.

И рыцари словно черные вороны, восседающие на этих лошадях, что-то было в них темное, то что будоражит душу, и заставляет испугаться даже опытного чародея, известного воина.

Всадники выстроились в клин, молчаливо стояли и будто ожидая приказа, жутко бормотали себе под нос.

Гуляющий по улицам города ветер колыхал лошадиную гриву и залитые кровью плащи.

Под забралом Кайросу удалось разглядеть пустые, окровавленные глазницы, а под разорванными доспехами и кожаными колетами, виднелись почерневшие трупы. В воздухе запахло мертвечиной. Мужчина торопливо провел взглядом по ним, от края до края, они закрывали улицу. В какой-то миг он увидел разорванный выклеванный глаз, из которого струилась желтая гниль.

Кайрос окончательно осознал, это были веттиры, — восставшие воины, души которых во власти самой королевы и покуда она командует ими, они будут сражаться, даже изрубив их на мелкие кусочки, эти части продолжат биться, прыгать по полу, летать словно камни, сбивая с ног воинов.