На площади потихоньку стали собираться рыцари, лучники и пешие воины, спустя пару минут там уже было не протолкнуться.

Наконец-то позади послышался звук открывающейся двери, из тронной залы вышел Антонио. Лицо его было мягко сказать испугано, он тяжело вздохнул и подошел к Квинтисенсе.

— Ты чего? — заметив его беспокойство спросила девушка.

— Нас отправляют в поход, армия Эльсильдора выступает на тропу войны.

— Но зачем там ты? Антонио ты ведь инквизитор, а не солдат.

— Милая Квинта, — проговорил он, взявшись за ее руку. — Войском врага командует королева-ведьма Энтерия, воинам нужна моя помощь, с помощью креста и силы молитвы, я попытаюсь одолеть ее.

— Ты погибнешь глупец, — проговорила девушка, сердце сжималось будто его сдавливал пресс, с ее левого глаза выскочила скупая слеза, растекаясь по щеке.

— Нет, думаю свое предназначение я еще не выполнил, — улыбнулся Антонио, а затем обнял ее.

— Я буду тебя ждать, — прошептала ему на ухо Квинта.

— Любовь моя, ни в коем случае не покидай город, чтобы мне помочь, не сражайся с врагом, покуда он не подойдет к стенам.

— Обещаю.

— Ты молись за меня, чтобы я не пал от рук королевы.

— Хорошо, — прижавшись, к нему, она перевела свой взгляд на Луциана.

— Филипок, прошу тебя, иди вместе с ним, и используй свою силу, чтобы помочь ему.

— Да, я всегда мечтал поучаствовать в отличном сражении, видимо мечты сбываются, хотя лучше бы этого не было, — проговорил Луциан.

— Ну все, нам пора идти, — проговорил Антонио, нежно взглянув ей в глаза и будто прощая поцеловал, после чего они пошли по длинным коридорам замка.

Квинтисенса со слезами на глазах проводила их, после чего неторопливо подошла к окну. С улицы слышались выкрики солдат, и топот сапог. Где-то среди этой толпы затесался Дорадос и Филипп Луциан, девушка с легкостью смогла их отличить, ведь они были без доспехов и сильно выделялись из общей массы.

Антонио снова взглянул на нее, а затем пошагал к воротам.

Огромная армия стремительно покидала город. С обеих сторон их окружали горожане и что-то кричали. Девушки прыгали на рыцарей и целовали их. Старухи дарили им цветы и благословляли.

Слезы стекали по щекам Квинтисенсы, она рыдала, так что привлекла внимания гвардейца.

— Ты чего сырость разводишь? — он подошел к ней.

— Я его люблю, а он отправился насмерть.

— Поверь Квинтисенса, он вернется, — проговорил воин, положив руку на ее оголившееся плечо.

Топот сапог застыл в ушах. Тысячи ног топтали мощеную дорогу. Лучшие эльсильдорские всадники, сотни пеших воинов и неисчислимое число лучников, все они направились в сторону Боленвуда, и напевали старые рыцарские песни. Справа от дороги виднелась эльсильдорская дозорная башня из прочного горного камня, вокруг нее кружили вороны, словно вокруг сладкого рулета.

— А знаешь Антонио, я не страшусь смерти, — послышался голос Филипка, он восседал на лошади, и ехал рядом с Дорадосом. — Если суждено погибнуть значит так тому и быть.

— Забавно получается, еще два месяца назад, бы смеялся с лучников, которые шли по этой самой дороге, освобождая земли, а сегодня мы шагаем в эльсильдорских рядах навстречу врагу.

— Да забавно.

Звуки металла, стальных доспехов и ржание лошадей, стали их спутниками на ближайшие несколько часом.

— Хорошая лошадь, — погладив гриву, проговорил инквизитор.

Спустя какое-то время, огромная армия остановилась в широкой долине, они разбили лагерь, обустроили костер палатки, стали поить лошадей.

Антонио стоял на склоне холма и смотрел вдаль. Дело близилось к закату. Впереди виднелось то самое озера в котором некогда они купались с Квинтисенсой, Дорадос с улыбкой вспоминал те счастливые мгновения.

— Думаешь о ней?

— Да, интересно, как там Квинта? Все ли с ней в порядке? — с улыбкой прошептал Дорадос.

— Думаю у нее все очень хорошо, во всяком случае лучше, чем у нас, так что не дрейфь усатый, разобьем вражеских лучников-каблучников, конницу-шелковицу и пехоту-рвоту.

— Луциан, будь поскромнее.

— А что смешно получилось, конница-шелковица.

— Я вообще про пехоту, а насчет всадников, вообще не в рифму.

— Думаешь? — рассмеялся Филипок.

"Ей Богу дурак" — подумал Антонио взглянув на ухмылку Филиппа.

— Ладно Луциан, пошли к костру, — сказал Дорадос и они неторопливо направились в сторону лагеря.

Со стороны захваченных врагом территорий вернулся отряд всадников, их вероятный лидер поспешно слез с лошади. После чего торопливо направился в шатер главнокомандующего, который располагался как раз посреди поляны.

— Я помню как здесь была широкая трава, а сейчас ее вытоптали солдатские сапоги, или съели лошади.

— Тебе ли не все равно?

— Да все равно, — ответил он, усевшись на остатки травы, рядом с костром.

Прямо перед ними воины варили кашу, и угощали всех желающих.

Он зачерпнув кашу из котелка, стал ее разливать в свою тарелку и в тарелку Филипка, чьи голодные глаза уже пожирали горячий обед.

Со всех сторон виднелись десятки костров, они полыхали среди огромной поляны, в самом центре лагеря стояли бочки с добрым хмелем и вином, откуда не стесняясь рыцари таскали кружки.

— Святой отец, — послышался голос воина, судя по нашивке на его доспехе, пред ними стоял главнокомандующий армией, доблестный и благородный лорд, с седовласой бородой, имя которого было неизвестно ни Дорадосу, ни Луциану. — Меня зовут Ривел Джонайтон, как вы уже догадались я возглавляю компанию, и спешу вам сообщить, только что вернулись наши люди, они принесли тревожные вести.

Армия Энтерии уже на подходе, ведьма идет в авангарде, ты как слуга Господа должен остановить ее.

— Я понял, каков план?

— Возьми отряд лукарей, да пехотинцев, займите позиции у камней, на входе в лес, — проговорил он, указав рукой. — Как только она появится бейте метки врагов, а саму ведьму постарайся хотя бы на время вывести из битвы.

— Хорошо, я понял вас, — ответил Антонио, поднявшись на ноги, затем пожал руку.

— Мы разделимся на две части, — проговорил командир. — Ты святой отец попытайся отвлечь ведьму и ее воинов на себя, в то время как мы ударим слева и справа.

— Луциан поднимайся, мы будем командовать двумя отрядами.

— Стало быть мы великие полководцы, — ухмыльнулся Филипок, примеряя на себя роль боевого генерала.

— Стройтесь, — скомандовал Ривелл, статно поправляя шлем. В этот самый миг, над их голова пролетел рой нетопырей.

— Что это было? — вскричал кто-то из солдат, на лицах рыцарей появился страх.

— Разведчики Энтерии. Дорадос, Луциан, берите воинов и мигом на позиции.

Антонио что есть сил стремительно побежал в сторону леса, желая достигнуть его раньше, чем бойцы королевы. Дыхание сбилось, но он не останавливался, позади гремя доспехами бежали воины, лучники тоже не отставали, а напротив обогнали рыцарей, имея более легкую кольчугу.

Едва ли достигнув позиций, Дорадос отдышался и принялся командовать.

— Всем приготовится, — он махал руками, словно опытный стратег расставляю воинов, как шахматные фигуры.

Лучники сосредоточились и заняли позиции на камнях, а пехотинцы затаились внизу в кустах.

Вдали за густым лесом едва ли виднелись стены Боленвуда, величественного эльсильдорского града, который с недавних пор находится в руках злобной ведьмы.

Впереди замаячили десятки силуэтов, с каждой секундой их становилось все больше и больше.

В сердце Антонио закрался страх, вернее небольшое беспокойство, он не раз сражался с врагами, но сейчас предстояло огромное сражение с многочисленной армией и злобной ведьмой.

— Филипок, — раздался тихий голос Антонио.

— Да? — спросил он.

— Они держат щиты на перевес, укрываются за ними даже сейчас, вне боя, так на всякий случай, отвлеки их, пусть они развернуться, а наши лучники ударят им в спину.