Кровь хлынула ручьем, стекала по его руке и падала в чашу.

Достигнув ее она забурлила и вскоре они увидели ведения, перед ними воспарил мужчина в черном одеянии, его лицо скрывал капюшон, из-под которого виднелись жуткие красные глаза, он разглядывал всех их. Филипок открыл челюсть от удивления, Квинтисенса хватилась того место где обычно висел ее кинжал, но быстро поняла, что он лежит на алтаре.

— Вы ищите вход в Фароус?

— Именно, — ответила Квинтисенса.

— Он закрыт уже двадцать с лишним лет, — со злобой в голосе проговорил дух. — Ведьма что именуется "Цветок смерти" навсегда закрыла сюда вход, во всяком случае она так думает, но вскоре чаши Дреймора преисполняться и я вернусь в этот мир, в своем теле.

Ужасный демон подтвердил догадки Дорадоса, теперь стало понятно о предназначении этих чаш.

Они с ужасом слушали его слова, которые словно нож касались их сердец. Перед ними парил самый могущественный маг и когда-либо живущих, отчего содрогалось сознание, а в его присутствии, будто кишки выворачивало от тьмы что была в черной душе.

— В таком случае что нам делать? — спросил Антонио.

— Смертный ты пустил кровь в мою чашу и хочешь найти выход, вход в мир тьмы закрыт, поэтому ступай.

— Да, хочу, — утвердительно ответил Антонио, бесстрашно посмотрев в глаза ужасному демону, он незаметно прикоснулся к кресту который дал ему уверенности и сил.

— Долгие годы мои люди собирали кровь для шестнадцати чаш Дреймора, но те кто оказался здесь в ловушке, тоже могут мне помочь, — вслушиваясь в слова призрака, Дорадос понял, что кровь для этих чаш хранят в других местах, а остатки на дне, это дар тех кто забрел сюда, странно только то, что за многие годы, эта жидкость не испарилась, не испортилась и не исчезла, но это все он объяснял в свой голове простым словом — магия.

— Ты Антонио дал частицу своей крови и можешь быть свободен, вход отворен, — вскричал Дреймор, сделав брешь в стене. Когда пыль осела, то сквозь нее стали пробиваться лучи солнца или луны, была так темно и туманно, что не приходилось возможным понять это.

— В таком случае мы уходим, — он с насмешкой взмахнул рукой и стал подниматься по новообразованому тоннелю. Девушка последовала за ним, но ее остановила незримая стена, она будто твердый барьер отбросила ее на метр назад.

— Да что за чертовщина? — вскричала она.

Филипок попытал удачу, решив что у него получится пройти, но также не смог.

— Ахахахах, вы думали смертные что сможете просто так покинуть это место? Кровь в обмен на свободу.

Присмотревшись Квинта увидела как воздух едва ли не плавился перед ее глазами издавая желтоватый оттенок.

"Это значит и есть эта стена?" — подумала она.

Луциан нервно схватил кинжал, после чего сделал глубокий разрез, вручив в дар свою кровь Дреймору.

Девушка также поступила, она отдала красную жидкость этому призраку.

— Теперь можете уходить, у тебя Квинтисенса кровь самая могущественная из тех, кто даровал мне ее добровольно как вы, — проговорил Дреймор и с воплем растворился.

Их руки ужасно болели, а в сердце застыл страх, но они были свободны, могли покинуть это место.

Как только они вышли из тоннеля, он был завален, обрушен словно сошедшая с горы снежная лавина.

— О том что мы видели здесь не пару из уст, — проговорил Антонио.

Все утвердительно кивнули, затем стали подниматься по ступенькам, которые вели к выходу.

Им хотелось как можно скорее добраться до Альнаира, хотя дело шло к ночи, но они не останавливались ни на минуту, даже на маленький отдых, а шагали домой.

В какой-то момент Луциан что-то почувствовал. Обернувшись он увидел силуэт на вершине башни.

— Это сам Ялакунд, — с трепетом в голосе проговорил Филипок.

— Где? — испугавшись спросила Квинтисенса.

— На вершине башни, — он указал рукой, прямо прицелившись ладонью в сторону свирепого демона.

Они повернулись и стали разглядывать силуэт стоящий наверху.

— Откуда тебе известно? — спросила Квинтисенса, на ее лице виднелся страх.

— Я имею дар зоркий глаз и могу разглядеть в мельчайших подробностях если ехидную ухмылку, даже на расстоянии и в полной тьме, у него плаще виднеется герб графской семьи, дракон пьющий кровь прямиком из чаши Дреймора.

— Знаешь что Филипок, — вскричал Антонио. — Давай быстрее уносить отсюда ноги.

Он в последний раз взглянул в сторону Ялакунда и увидел, как пронзая тучи, над башней вновь закружил Каравис, он с грохотом сел рядом со своим хозяином, и изрыгнул огонь, в сторону небесной глади, его свирепый крик разнесся над округой, внушая страх в сердца людей.

Ближе к полуночи двери храма распахнулись, впустив в него холодный ветер.

Тихонько, так чтобы никто не услышал, туда вошли три темных фигуры, мрачных силуэта, в их глазах был колдовской блеск.

— Поверить не могу, что я выжил, — прошептал Луциан, на его лице виднелась радость в то же время и шок, страх от пережитого.

— Иди спать, только никому не говори о том где ты был, — приложив палец к губам, проговорил Антонио. Филипок кивнул, после чего удалился, а вскоре и растворился в темных коридорах храма.

Девушка разглядывала его сморщенное лицо, на котором виднелась засохшая кровь. Она улыбалась.

— Ну что к тебе? Квинта, — улыбнулся в ответ Антонио.

Улыбка с ее лица вмиг пропала, она прошептала: Я устала, хочу отдохнуть.

"Вот ведьма" — промелькнула мысль в его голове.

— В таком случая я провожу тебя.

— Без вопросов, — смачно зевнула она, а затем сказала, взяв его под руку.

Они стали медленно и тихонько подниматься на второй этаж. Достигнув двери, девушка открыла ее, но на прощание одарила его поцелуем. Холодная дрожь пронеслась по его губам и телу, сладкий запах любви завитал в воздухе.

— Я правда хочу спать, — заметив страстный взгляд Дорадоса, ответила она, затем скрылась в свой комнате, закрыв на ключ дверь.

Он с улыбкой направился этажом выше, тихонько ступая по каменному полу, так чтобы не разбудить братьев, достигнув двери он вставил ключ в замочную скважину, и уже готов был войти внутрь маленькой комнатушки. У Квинтисенсы была комната в несколько раз больше, чем у него, ведь в христианстве женщина цениться, как мать, хранительница очага и верная помощница мужа, но Дорадосу и этого было достаточно, хотя порой ему все же хотелось иметь покои по просторней.

— Антонио, — послышался голос позади, он пронесся из темной мглы, мрачного коридора.

Дорадос обернулся.

— Да великий…

— Давай без этого, — перебил его Велименд. — Заходи в комнату.

Дорадос открыл дверь и они вошли. Антонио устало сел на кровать, а инквизитор присел рядом на стул.

— Как все прошло? — с интересом спросил он. -

— Как и ожидалось, вначале мне встретились этураны, вернее один этуран, — зевнул Антонио. — Я сразил его мечом, он исчез. С драконом разобрался еще проще, он пытался меня съесть, но святой амулет спугнул его.

— Значит он работает, это хорошо, можно будет начать массовые выпуски подобных вещиц, — ухмыльнулся Велименд, но вскоре его ухмылка сменилась тревогой. — Но постой, я слышал глас дракона, он пронесся над городом, холодным дыханием и смог вывести меня из состояния сна.

— Святой амулет отпугнул его, но не убил.

— Так и предполагалась, во всяком случае теперь мы знаем, что Каравис не явится сюда, пока орден защищает это город.

— Но он сотни лет сюда не являлся, с чего ему вдруг теперь сюда приходить?

— Ты не знаешь что это за демон, до того как стать драконом Каравис владел Альнаиром, но вскоре наши предки, инквизиторы прошлого, с помощью Христа выгнали его из этих земель и основали здесь храм.

— То есть он владел городом? Дракон управитель, как же это смешно.

— Человек-дракон, если быть точнее, хм. Он не только владел городом, но и основал его, а прочем это немного другая история. Что по Мантикоре?