Шары проламывали щиты, поджигали их, испепелили эльсильдорским солдат, криками наполнился лес. На залитую кровью почву падали опустошенные и расплавленные рыцарские доспехи.

— Воины мы сильные и выдержим это, вперед, за короля! — закашлявшись раскричался Филипок. Вокруг стоял дым и запах сгоревших трупов, во рту чувствовался привкус крови.

— Да заткнись ты уже, — послышался голос рыцаря, он толкнул Луциана на землю, а затем вонзил свой меч во вражеского рыцаря.

— Ты чего дурак? Я здесь командир, — возмутился Филипок, харкнув на землю.

Его лицо было измазано, залито кровью, казалось под ней виднелись шрамы, которые ужасно пекли, словно раскаленным прутом казались его ран.

— За мной воины, — вскричал Филипок, затем обратился к какому-то рыцарю. — А ты чего стоишь? Добрый молодец, бегом в бой.

Эльсильдорцы показали чудеса храбрости, они хватались за вражеские копья и сбрасывали с лошадей облаченных в доспехи дентросийцев.

Воинов мучила жажда, несмотря на холодную ночь, пот лился рекой, многие из их братьев уже пали, остальные были на исходе. По всей округи слышались крики, звон мечей и едва ли заметный стон раненых.

Эльсильдорские рыцари с каждой секундой отходили все дальше и дальше, желая соединится с основными силами.

Остатки конницы лихо выхлестывали из рядов вражеских пехотинцев и сносили ряды лучников. Энтерия в ярости кричала, вены лопались на ее лице, и кровь лилась рекой.

Филипок уже не стеснялся своей силы, осознав что Энтерия окружила их в плотное кольцо, юный чародей принялся сражать врагов, выкашивать их ряды, сеять панику и страх. Великое волшебство помогло ему выжить. Луциан не страшился того, что рядом с ним сражались рыцари-христиане, которые могли осудить его действия, ведь скорее всего к рассвету они все будут мертвы.

— Вот же сволочь, — вскричала Энтерия, пронзив Филипка магией, он с воплем был отброшен на несколько метров назад, как вдруг обнаружил лежавшего без сознания Дорадос.

— Антонио, да что они с тобой сделали? — мужчина прикоснулся его волосам и понял, что на них была кровь.

Филипок что-то прошептал и стал будто в несколько раз сильнее, он свистом призвал израненную лошадь, после чего стал поднимать Антонио на нее.

— Держись брат, Луциан спасет тебя.

Стрелы свистели у его головы, всякий раз минуя ее.

— Берите весла в руки, — в панике вскричал Луциан. — Какие весла, что я несу? Хватайте щиты, топоры и рубите врага.

— Похоже мы обречены, — донесся голос какого-то, он устало примкнул к дереву, прижавшись спиной, сжимая в руках меч.

Вдали послышался боевой клич, это был голос Джонайтона, он из последних сил пытался спасти ситуацию, выкрикивая приказы. Эльсильдорские воины встали в плотно кольцо, а затем предприняли попытку прорыва. Каждую секунду у ног Луциана кто-то падал, навсегда закрывая глаза, в какой-то момент стрела настигла и его, пронзила спину, разорвав зеленый плащ, он с трудом ухватился за поводье, руки немели, мужчина был готов отпустить ее, как вдруг руку Филипка ухватил Антонио.

Дорадос ухмыльнулся и что было сил дернул его. Оказавшись на лошади, он прислонился к плащу инквизитора, пытаясь не свалится, в тот момент, когда конь с визгом стал прорываться через окружение.

Им в след послышался смех Энтерии.

Вскоре эльсильдорские воины побежали. Их ряды дрогнули перед малочисленной, но превосходящей армией.

Организованности в отступлении не было, Эльсильдорские воины бросали штандарты, раненных и павших товарищей и бежали, пока ещё было можно.

Энтерия узрев что ее армия также немногочисленная, не стала преследовать убегающих врагов, а лишь кричала проклятия им вслед, обзывала их трусами.

С рассветом Дентросийцы добили раненных и собравшись в единое войско стали лагерем.

Гром пронзал тела павших копейщиков, освещал темное ночное небо, вырисовывая на нем зловещие узоры.

Из разорванных доспехов рыцарей, торчали мечи, копья и топоры. Поле было щедро усеяно телами. Они были измазаны кровью и плотно впивались в грязь. Латники, воины в стеганых гамбезонах, лучники, солдаты в кольчугах, лошади, все они были мертвые. Дождь неустанно обливал их трупы, а из мокрой земли торчали дентросийские и эльсильдорские знамёна. Они развевались под силой бушующего ветра, который нередко срывал их с пик.

Ушлые птицы клевали мертвую плоть, вгрызались в тела словно свирепые хищники.

Посреди мрачной черной поляны шла израненная женщина, ее красное платье было залито кровью измазано грязью, а на остатке ее войска пировали вороны.

Королева Энтерия, — одна из тех немногих кому удалось пережить эту битву.

На склоне виднелся небольшой укреплённый лагерь, она шла туда. Ведь над ним возвышался Дентросийский стяг.

Грязь впилась в ботинки, прилипала к ее ногам.

Сбросив капюшон, ведьма вошла в шатер.

На пол ее лица виднелся кровавый потек, а возможно даже шрам.

Воины стоящие внутри преклонили свои головы.

Волосы королевы настолько сильно вымазались, что их белый локон едва ли пробирался через слои грязи.

— Сколько нас осталось?

— Пока удалось собрать две сотни целыми, чуть больше сотни ранены, остальные пали.

— Две тысячи пало, о боги, — страх и гнев появился на ее лице.

— Войско Айкалатоса в двух днях пути отсюда, нужно закрепиться и дождаться подкрепления.

— Дельный совет, но мы не может стоять без дела, лечите раненых, а я займусь воскрешением павших. В нашем распоряжении есть мертвецы, три с половиной тысячи добротных мечей. Мы расставим часовых, они будут убивать всех кто посмеет подойти к нам.

Этерия покинула шатер, и взошла на холм, стала там собирать какие-то травы. Многие часы она вела сбор, но еще дольше варила в зелье солдатском котелке.

Густой отвар, что получился довольно вонючим, но в то же время обладал великой силой. Кипящий котел она взяла в руки, ее пальцы покрылись ожогами. Она прикоснулась к нему губами, и стала пить, несмотря на ожоги, Энтерия даже не дрогнула. С ее уст вырвалась ярость, а в руках будто из воздуха появился посох, с сияющим зеленым рубином. На нем была надпись: "Ему подвластна жизнь и смерть"

Из ее губ и пальцев стекала кровь.

Она вонзила посох в землю, размешивая грязь, он расплавился причиняя ожоги пальцам рук. Энтерия сдержав стон, посмотрела на то как свет озарил поляну и тысячи воинов восстали, неторопливо начали подымать голова, а затем и тела с промокшей поляны. Мертвецы что-то бормотали себе под нос. Энтерия вскричала, задав им вопрос: Готовы ли вы служить мне?

— Да, моя госпожа, — послышались мертвецкие голоса, они говорили неторопливо и часто заикались, но все же славили свою новую хозяйку. Кровавые ожоги в мгновение стали исчезать, затягиваться, будто и не было их, ведьма приподняла руки к небу и вскричала.

— Я владыка этой земли, — в ее глазах читалось высокомерие и величество, ведьма чувствовала силу своей магии. — Ваши души в моих руках, я приказываю вам выстроится в ряды.

Легионы эльсильдорских и дентросийских покойников в едином порыве слились ряды.

Под залитыми кровью забралами виднелись изуродованные лица, а под разорванными доспехами были порубленные тела, обожженные и окровавленные тела.

Квинтисенса

Она очнулась в холодном поту, с криком: Антонио!

За окном была ночь, зловещая луна угрожающе светила прямо в глаз, ослепляла девушку.

Квинта вышла на балкон, и взглянула в сторону леса, над которым виднелось едва ли заметное свечение, и где-то вдали был слышен лай собак и крики птиц.

В ее душе было не спокойно, сердце билось словно старый колокол, недолго думая, она выбежала из комнаты, набросив на себя платье. Во дворе девушка проворно оседлала лошадь, украла ее из конюшни и подкупив стражу покинула город.

Она мчалась, будто быстрее ветра, он рассекая по округе трепал ее волосы, девушка не знала жив ли Антонио, но в сердце все еще был лучик надежды.