— Да, нас чародеев ни где не любят, вот только стоит держаться вместе, чтобы выстоять, — проговорил он, коснувшись рукой своего рукояти меча, на котором в этот самый миг засияли рунические надписи, переливаясь синим, холодным пламенем.

Квинта ничего не ответив взглянула вдаль, пытаясь разглядеть глаза стоящей фигуры во мгле.

Это была Энтерия. Королева словно застыла направила свой взор в сторону стен, и несмотря на густой туман, все же смогла разглядеть на воротах свою дочь. Может материнское сердце подсказало, а может чары, но вампирья королева точно знала, что видит Квинтисенсу.

— Король Пирацент знает что мы вампиры, он будет ждать удара ночью, люди на стенах не спят, и это хорошо, защитники будут измотаны, разбиты и с трудом смогут держать тяжелые мечи, а мы атакуем днем, это станет для них полной неожиданностью, — проговорила Энтерия.

Позади нее выстроились десятки рыцарей в черных доспехах, их острые мечи поблескивали в лунном сиянии. Королева поглощая свет ночного светила, забирая энергию для грядущих сражений, получала наслаждение. Кровь и луна и привкус победы, вот три фактора которые давали ей уверенности в себе и невероятное удовольствие.

Она сжимала в руке посох, с зеленным рубином, он сиял и был холодным на ощупь. Это был тот самый магический артефакт, с помощью которого она воскресила мертвецов на поле брани.

— За мной воины, — скомандовала ведьма, и пронзая грубыми лисьими сапожками холодную мягкую почву, она ринулась с небольшим отрядом вглубь леса. Трава была мокрой, а с неба сыпались едва ли заметные капли дождя, они стучали по кронам деревьев, с характерным тихим журчание.

— Вот моя гордость, три тысячи достойных воинов, их души во власти Фароуса и великих Этуранов, неплохое подношения для Дреймора? Как считаете? — уточнила она с ухмылкой на лице, но они ничего не ответили.

Энтерия увидела испуганные лица солдат, которые с ужасом разглядывали своих товарищей, тела которых покрылись гнойниками, а местами даже почернели. Их было безмерное количество, и если посмотреть вдаль, то не увидишь конца, они скрывались за плотными деревьями и кустами и все время неустанно бормотали, показывали свою озлобленность. Дентросийские солдаты продолжали с трепетом разглядывать восставших из мертвых, от каждого их вздоха волосы вставали дыбом, им хотелось как можно быстрее покинуть это место, но страх перед королевой у боевых офицеров был больше, чем страх перед ручными мертвецами.

— Вы что испуганы? — спросила она у парочки воинов, стоящих ближе всего, но не услышав ответа продолжила. — Эти солдаты пали сражаясь в бою, кто-то бился за нас, а кто-то против нас, все они мертвы, это плата за их смерть, поэтому когда мы выступим на город, постарайтесь не пополнить их ряды.

— Вы сказали, что их три тысячи? — раздался неуверенный голос из под плотно наброшенного на голову и промокшего капюшона.

— Да, ты хочешь спросить, почему так мало, ведь в сражении участвовало больше, я удовлетворю твое любопытство, — сказала Энтерия, злобно ухмыльнувшись. Она посмотрела ему в глаза, отчего солдату стало плохо на душе. — Часть из тех кого я воскресила, пали сразу, вернее вышли из-под моего контроля и умерли окончательно, другую часть я растеряла по дороге, половина из них до сих пор бродит по эльсильдорским селениям и нападает на всех кого видит.

— Получается мы сеем хаос и смерть? — спросил другой рыцарь.

— Именно, это наша основная задача, великий владыка хочет крови, поглотив красную жидкость из шестнадцати чаш он сможет обрести плоть и стать верховным королем Дреймора, или же как его называют простые смертные, Дейворт, что по сути одно и тоже, только на разных языках.

Улыбка не сходила с ее уст, когда она вела рассказ, об убитых врагах, выпитой крови и грядущих жертвах, отчего в сердцах простых дентросийских воинов вселялся ужас.

Дождь потихоньку стихал, ее верные рыцари отправились обратно в лагерь, а сама ведьма грозным голосом приказала мертвецам расступиться, перед такой силой они содрогнулись и уступили дорогу своей госпоже, Энтерия пошла по длинному полуживому коридору, ее окружали ожившие трупы, что дормотали себе под нос и покосившиеся мрачные деревья, с крон которых непрерывно падали холодные капли.

Близился рассвет и вскоре все должно решиться.

Антонио

Ранний дождливым утром, она вернулась, тихонько вошла в комнату, так чтобы не разбудить его, но Антонио услышал ее монотонные шаги и проснулся, открыл глаза и взглянул на нее.

— Ты где была? — раздался сонный голос, похоже ему было известно, что девушка покинула комнату еще ночью, а промокшее платье подтвердило его догадки.

— Я ходила на стены, смотрела в сторону вражеского лагеря, мне не спалось, было страшно, что враг начнет наступление прямо сейчас, поэтому лучшим решением было самой убедиться в безопасности, понять что все нормально.

— И как обстановка? — продрав глаза, спросил Антонио.

— Все нормально, я говорила с рыцарями, делилась своими переживаниями, мне страшно.

— Я не дам тебя в обиду, — сказал Дорадос, нежно прижавшись к ее холодному мокрому платью. — Да уже погодка там еще та.

— Я люблю дождь, поэтому все в порядке.

— В таком случае, предлагаю отправиться на стены прямо сейчас, мне также очень интересно, что там происходит.

— Не вижу повода отказываться, — улыбнувшись проговорила Квинтисенса. Антонио стал торопливо застилать кровати. Девушка помогла ему в этом, после чего он торопливо набросил на себя верхнюю одежду, затем они стремительно покинули комнату. Громкие шаги, стук ее каблуков пронесся по широким коридорам королевского дворца.

Солнце уже взошло, жарко поливая своими лучами округу, особенно сильно оно докучало вампирам за стеной и Квинтисенсе, которая также являлась особым видом кровопийц.

Над городом кружили ушлые черные вороны, которые были предвестники войны, они ни сулили ничего хорошего, птицы всегда были символом зла, если вынести за рамки голубя мира.

Они дико кричали, будто предупреждая что, близиться ужасное. Людей на улицах почти не было, лишь усталые воины, в глазах которых виднелся страх, отчаяние и желание поспать.

Под воротами со стороны города, и на его улицах были выстроены баррикады и различные заграждения, которые должны были остановить врага в случае прорыва через ворота.

На площади и возле высоких каменных стен толпились рыцари в отличных кованых доспехах, лучники в поддоспешниках, которые местами переплетались с кольчугой. Самым многочисленным было городское ополчение, они были одеты во что попало, кто-то был в лохмотьях, а граждане что побогаче в стеганых колетах, редко в полной кольчуге, закрывающей их тела от небритой головы, до уставших ног.

Из закромов и прочих хранилищ, рыцари тащили огромные казаны с холодным маслом. Глядя на это, Антонио сразу понял, для чего оно нужно. Кипящие масло может помочь в готовке пищи или понадобиться чтобы смачно лить прямо на голову особенно наглым противникам, хотя кажется на это способен настоящий садист, но как говориться, на войне все средства хороши.

Со всей округи, крестьяне и горожане сносили камни, таскали их на стены. Вооружение у ополченцев было самое разнообразное, начиная от простых вил, заканчивая коротким мечом.

Кто-то приносил копья, а порой даже деревянную швабру. В стоящие посреди площади оружейные телеги грузили различное оружие: топоры, лопаты и тяжелую цепь которую некогда использовались для молотьбы зерна.

Все это добро стали растаскивать те, кто желал защитить город, но не имел даже доброго молота. После этого слегка вооружившись условным зубилом, и укутавшись плотной кожей, горожане и селяне пополняли ряды пехоты, лучников или даже арбалетчиков, все зависело от навыков последних, город готовился к битве.

Квинтисенса стремительно побежала на стены, воздух вырывался из ее груди с каждым вздохом. Антонио ринулся за ней. Девушка будто что-то почувствовала, сердце заколотилось, застучало, словно старые часы.