— Вы меня извините, но я хочу посоветоваться с женой.

Станкявичус вышел в соседнюю комнату. Логацкий прислушивался к шепоту, доносившемуся из соседней комнаты, но разобрать ни слова он но мог. Говорили по-литовски.

— Мы посоветовались и решили, что можем заплатить только шестнадцать тысяч, но оформление документов за вами.

Теперь уже задумался Логацкий, а затем махнул рукой.

— Шестнадцать с половиной?!

В конце концов договорились, что Исаев берет в залог тринадцать тысяч рублей, оставляет машину и едет оформлять куплю-продажу. Станкявичус долго отсчитывал деньги, а бывший «хозяин» так же долго и тщательно пересчитывал их.

Прощание было коротким, но сердечным.

В кабинет Романова вошел оперативный дежурный Управления.

— Товарищ генерал, срочная депеша из МВД Литвы.

Романов разорвал конверт и достал сложенный вчетверо лист бумаги. Пробежал глазами первые строки и приказал вызвать Матвеева, Севидова и Тростника.

— Логацкий объявился на прошлой неделе в Литве, — когда все собрались, объяснил он причину срочного вызова. — Познакомился с неким Станкявичусом, который, находясь в Каунасе, приценивался к автомашине, взял адрес и через два дня пригнал в деревню «Волгу». Договорились о купле-продаже машины якобы за семь тысяч рублей. Кстати, Логацкий ему представился Исаевым, взял у него залог в пять тысяч, паспорт, номерные знаки и документы на машину и уехал якобы оформлять продажу. Станкявичус уверяет, что через несколько дней так называемый Исаев возвратился к нему и сообщил, что документы он не мог оформить, и, отдав паспорт и деньги, сел в машину и уехал. Местные товарищи проверили и пишут, что машины у Станкявичуса не обнаружили. Здесь одно из двух: или Станкявичус врет и машину спрятал, или же Логацкий нашел другого покупателя, который заплатил больше.

— А может, он решил на машине к Карпову ехать? — предположил Севидов.

— Я уже думал об этом и считаю, что это маловероятно, так как проехать почти через всю страну с севера на юг сложно. Но и этот вариант отбрасывать пока нельзя. Ясно нам только, что Логацкий объявился в Литве. Предлагаю заменить Ветрова Тростником. Ветров знает в лицо Логацкого. Его и пошлем в Литву. Как вы на это смотрите?

После непродолжительного молчания первым заговорил Матвеев.

— Да, пожалуй, только так и надо сделать.

— Я готов ехать хоть сейчас, — встал с места Тростник.

— Вот и решили. А вам, товарищи, — он по очереди посмотрел на своего заместителя и начальника уголовного розыска, — необходимо усилить контроль за дорогами, идущими к югу. Еще раз ориентируйте соседние республики, что вооруженный преступник может появиться в любом месте.

Ветров, приехав в город, первым делом зашел в Управление. Романов ввел его в курс дела и предложил:

— Ознакомьтесь у Севидова с материалами и отправляйтесь домой, а завтра придется выехать в Литву. К сожалению, время не терпит…

Дома был настоящий праздник. Дети от радости визжали и кричали. Жена с улыбкой на лице готовила ужин. Игорь Николаевич помогал ей.

— Скоро закончите?

— Должны скоро. Логацкий в бегах. Завтра мне придется ехать опять.

Жена только взглянула и ничего не сказала. Игорь Николаевич подошел, обнял.

— Понимаешь, надо. Он ведь при себе таскает пистолеты. Необходимо предотвратить новые жертвы, а сделать это можно, только поймав его.

— Только ты поосторожней там, — жена притронулась к его подбородку губами и, улыбнувшись, добавила: — Нам ведь папа живой нужен.

— Не волнуйся, дорогая, все будет нормально. Как родители Миши? Бываешь у них?

— Почти каждый день. Тяжело им. Все время слезы. Ребята ваши молодцы, часто заходят, — помолчала. — Мать Миши вчера интересовалась, поймали ли всех. Я сказала, что скоро возьмут. Как видишь, сама знаю, тебе надо ехать. Пойдем к ребятам, слышишь, уже вилками стучат, хотят быстрее с отцом ужинать.

В Каунасе Ветров разыскал сотрудника уголовного розыска, который проверял Станкявичуса. Мейжанис, среднего роста, голубоглазый, с аккуратно зачесанными на пробор волосами, неторопливо, подробно рассказал о Станкявичусе. Говорил он с небольшим акцентом. Ветров внимательно слушал и изредка переспрашивал своего молодого коллегу. «Интересно, сколько ему лет? Наверно, не старше Миши Осипова».

— Игорь Николаевич, уже установлено, что Логацкий убил Осипова? — закончив, спросил Мейжанис.

— Да, только он был не один. Их целая группа. На свободе пока Логацкий и еще один. Но тот под нашим контролем. Используем его как приманку для Логацкого. Так говорите, что машины у Станкявичуса нет?

— Все сено в его сарае шестами проткнули.

— А может, он где-нибудь в лесу или у родственников спрятал?

— Проверили.

— Очевидцев, которые видели Логацкого в деревне, нет?

— Троих установили. Нашли и людей, которые видели во дворе машину. Но когда и как вышла — никто не знает. Станкявичус говорит, что Логацкий пришел к нему поздно ночью и уехал на машине в третьем часу.

— Сигналов о том, что кто-то купил машину без оформления документов, не поступило?

— Нет.

— Вы не съездите со мной к этому Станкявичусу?

— Пожалуйста, но только смысла нет. Он, если и врет, то, пока мы не докопаемся до истины, не признается.

— Вы знаете, я, пока ехал сюда, пришел к убеждению, что Логацкий к Станкявичусу не возвращался. Посудите сами, зачем это ему надо? За машину он деньги получил. Они ему и нужны были. Станкявичус, видимо, понял, что Исаев надул его, а чтобы не остаться в долгу, спрятал машину. А для нас с вами придумал сказку… В общем, я хочу сам побывать у этого покупателя.

Ночью неожиданно пришел Белькевич. Майский уже задремал, когда послышался голос Левы. Он будил Карпова.

— Чего ты по ночам шляешься? Только уснул, а ты кулаком под бок, — проснувшись, раздраженно спросил тот.

— Не ворчи, дело есть. На час ночи Петька разговор заказал, вот я и пришел.

— А сейчас сколько?

— Десять минут первого. Вставай и пошли.

— Сашку будем будить?

— Как хочешь.

— Ну, толкни его.

Белькевич подошел к постели Майского и тронул его рукой:

— Сашка, Сашка, протри глаза, вставай.

Как и положено в таких случаях, Майский заворочался, что-то пробурчал и открыл глаза.

— Чего тебе?

— Мы идем на переговорный пункт. Петька разговор заказал. Если хочешь, идем с нами.

— Сперва разбудил, а потом спрашиваешь «если хочешь», — недовольно проворчал Александр и начал одеваться. — Жалостливый какой нашелся. Будил бы — и все.

В назначенное время были на переговорном пункте. И сразу же в динамике послышался голос оператора: Белькевича приглашали для разговора с Таллином в пятую кабину. Пошел Карпов, а Майский с Белькевичем повернули к выходу. Вскоре Карпов присоединился к ним. Он сообщил, что всех взяли. Только Петька сумел удрать.

— Сказал, чтобы через пять дней я был в Одессе. В шесть вечера он будет у почтамта. Там и встретимся. Предупредил, чтобы я у тебя, Лева, не находился, потому что могут заглянуть.

— Да, хреновые дела, — растерянно бросил Белькевич. — Что делать будем?

— Знаете что, — оживился Карпов. — Давайте завтра же рванем все. Ты же, Лева, сам говорил, что хочешь выступить. Возьми отпуск за свой счет и прогуляемся вместе.

— Нет, завтра уехать мы не успеем. Мне надо, во-первых, что-то женке придумать, а во-вторых, срываться просто так с работы нельзя, нужно директора уговорить, заявление написать. Вы пока зашейтесь и сидите у Артура, а я с утра начну действовать. Когда все вопросы утрясу, приду.

— А как мы отсюда уедем? — спросил Майский.

— Ерунда, — махнул рукой Лева. — Можем теплоходом, можем поездом.

— Правда, сразу в Одессу нельзя, — задумчиво проговорил Карпов. — Ты, Лева, займись билетами. Одолжи денег у кого-нибудь, потом вышлем. Черт с ним, бери билеты на теплоход. Пару деньков прокантуемся.