— Обработали вчера всех. Нашли четверых, которые в разное время изготавливали чемоданы типа этого. Пригласили сюда. Хотим предъявить на опознание чемодан.

— Хорошо. А когда они будут?

Лисаускас, не отвечая, поднял трубку прямого телефона и, спросив об этом у кого-то из своих сотрудников, коротко сказал:

— Все здесь. Ждут тебя.

— Что ж, тогда пошли.

Ветров в душе сомневался, что удастся найти мастера, и, пока шел вместе с Лисаускасом, думал о Крокете. Каково же было изумление майора, когда первый же человек, приглашенный на опознание, взял в руки чемодан, стоящий в одном ряду с четырьмя другими, и заявил:

— Вот этот я делал.

То был чемодан, который Ветров привез с собой.

— Не ошибаетесь? — спросил Игорь Николаевич.

— Нет, не ошибаюсь, — твердо сказал мастер и пояснил: — «Дипломатов» штук пять сделал, когда на них только мода пошла. Потом появились в магазинах, и заказывать никто не стал. Этот — с несколькими отделениями — я изготовил только один. Помню даже заказчика… молодой человек.

— Фамилию его не знаете? — спросил Лисаускас.

— Надо поднять журнал регистрации.

— Когда он заказывал этот чемодан? — задал вопрос Ветров.

— Да уж, считайте, где-то около двух лет прошло.

Ветров быстро оформил протокол опознания и коротко допросил мастера. Затем группа из четырех человек на машине Лисаускаса отправилась в мастерскую. По дороге Игорь Николаевич обменивался короткими фразами с молодым оперативником Манюлисом. Шофер лишь изредка вставлял одно-другое слово в общую беседу. Мастер, пожилой человек, видимо, давно уже отвык удивляться и задавать лишние вопросы. Всю дорогу он молчал и только по приезде в мастерскую предложил Ветрову и Манюлису подождать его в маленьком зальчике-комнатке, а сам исчез в боковой двери. Прошло пять, десять минут. Мастер не появлялся. Ветров спросил у Манюлиса:

— Давно работаете в розыске?

— Первый год.

— Нравится?

— Очень. У меня отец тоже работал в уголовном розыске. В прошлом году на пенсию ушел. Так что не подумайте, будто я только романтикой движимый пришел на эту работу.

— А я и не подумал, — улыбнулся Ветров. — Сейчас, брат, молодые люди получают столько информации, что у них есть полная возможность определить, сколько в той или иной профессии и романтики, и сложности. И коль скоро вы пошли на эту работу, значит, взвесили все «за» и «против». Тем более пример отца — налицо…

В этот момент появился мастер. Он нес в руках объемистый журнал.

— Нашел, — мастер открыл журнал. — Вот этот человек заказывал чемодан.

Ветров взял в руки журнал и вполголоса прочитал:

— Шубак Антон Алексеевич. — И про себя подумал: «Наконец то, что надо».

Майор записал все имеющиеся в журнале данные об этом заказчике и, тепло поблагодарив мастера, пожал ему руку. Манюлису кивнул:

— Ну что? В путь?

Севидов советовался с Матвеевым:

— Понимаете, Анатолий Семенович, я думаю, что Ветров сейчас наступил им на хвост. И мы можем пойти на некоторый риск.

— Что вы имеете в виду?

— Горелов приходил на завод к Николаеву. Тогда его задержал начальник цеха и передал охране. Я хочу поручить Скалову снова пойти на контакт с Гореловым и попытаться выяснить, что у него общего с Николаевым.

— Вы уверены, что Горелов ничего не знает о той роли, какую сыграл Скалов при задержании квартирных воров?

— Уверен. Горелов в тот вечер остался ждать Краба и, конечно, не знает обстоятельств их задержания. Сейчас все они арестованы. А пока идет следствие, переписка запрещена. Для Скалова подготовлена соответствующая легенда.

— Возможно, возможно, — задумался Матвеев. — Возможно, в этом есть определенный смысл. Как Скалов? Согласен?

— Я с ним говорил. Ждет команды.

— Пригласите его ко мне.

Севидов поднял телефонную трубку, набрал номер Скалова. Через минуту-другую лейтенант был уже в кабинете.

Матвеев хорошо понимал, на какой риск идет Скалов. Узнай что-либо Горелов — и жди чего угодно. Поэтому к инструктажу этого молодого сотрудника заместитель начальника управления отнесся со всей строгостью. Он долго и тщательно готовил Скалова, проигрывая всевозможные ситуации, которые могут возникнуть, при встрече с Гореловым.

Скалов, не теряя времени, направился на новое задание. Он забежал домой, накинул на себя одежду, в которой был, когда уходил от Горелова.

Вскоре он входил в квартиру Горелова. Тот был дома. Увидев Скалова, обрадовался:

— Привет! Где пропадал? Я уж решил, что с тобой что-нибудь приключилось.

— А ты угадал. Когда вышел с теми орлами, то не успели мы поравняться с кинотеатром, как нас каждого под ручку и — в машину. Я пытался протестовать. Так где там! С конторой — это бесполезно. Привезли в милицию и — на допрос. Только там я понял, что они караулили и этих хлопцев, и меня. Все заставляли сознаться в квартирных кражах. Но ты же сам знаешь, мне нетрудно было доказать, что непричастен. Все равно пришлось в КПЗ поскучать, пока они запросы делали и ответы получали.

— Спрашивали, где остановился?

— Да. И сколько еще раз! Сказал, что ночевал на вокзале.

— А про твои вещи?

— Конечно. Объяснил, что чемодан в дороге украли. А как ты? К тебе не заявлялись?

— Нет. Кроме участкового пока никто не приходил.

— Участковый про меня ничего не говорил? — подозрительно глядя на Горелова, спросил Скалов.

— Нет, что ты. Он даже и не догадывается о тебе.

— Это хорошо. Ну, давай по маленькой. Бутылку прихватил.

Горелов обрадовался:

— Давай! А то пришел с работы и думал, что придется «Чары Нила» пить. А водочка — это ничего! — приговаривал Горелов, расставляя стаканы.

Скалов подождал, пока хмель ударит в голову Горелова, и заговорил:

— Ты знаешь, со мной в КПЗ сидел один мужик… свой человек. Его за хаты взяли. Дал мне пару хороших наколок. Ему уже не воспользоваться ими. Вот и сделал мне подарок. Есть шикарная квартира. Хозяева выехали за границу.

— А вторая наколка?

— Сейф в конторе колхоза. Нужны только ключи, отмычки. Не знаешь, где достать? Может, мастер есть толковый? Или давай Краба в дело возьмем.

— Краба? Ни за что! — запротестовал Горелов. — Он специально от нас отделался, чтобы в долю не брать. А ты его — на наше дело! Без него обойдемся. Мастер есть. Правда, он и Краба хорошо знает. Но ничего. Предложим пойти с нами. Он — с удовольствием. Я его хорошо знаю. Любит башни… Даже жену на них променял.

— Как променял? — с замиранием сердца спросил Скалов.

— Да так. Когда она потребовала, чтобы по ночам не пропадал, так он ей сразу по боку — и баста. Разошлись как в море корабли.

— А как он — железный человек?

— О чем ты говоришь? Славка! Да ему пасть порви — не заложит. Свой в доску. Берем его.

— Где он живет?

— Здесь — в городе. Я знаю, где он работает. Помнишь, когда слепки делали для Краба?

— Конечно, помню.

— Так вот, я уверен, что ключи ему делал только Ленька. Больше Краб никому не доверяет.

— Я смотрю — и тебе не доверяет, — с деланным опьянением хмыкнул Скалов. — Ты даже фамилии его не знаешь.

— Я не знаю?! — возмутился Горелов и тут же сник. — А ведь правда — не знаю. Не называл, гад, своей фамилии. Хитер, падла. Ну и хрен с ним. Мы с тобой без него обойдемся.

— Ладно… черт с ним — с Крабом! — прервал Скалов совсем окосевшего Горелова. — Давай ложиться спать. Завтра сходим к твоему.

Резко зазвонил телефон. Владимир Григорьевич поднял трубку:

— Тростник слушает!

— Владимир Григорьевич, — услышал он голос Севидова, — я тороплюсь на совещание в министерство, а ты побеседуй с инспектором ГАИ, который сейчас зайдет к тебе. Когда приеду, поговорим.

Через несколько минут в кабинет вошел сотрудник госавтоинспекции и четко представился:

— Инспектор ГАИ младший лейтенант Ефремов!