— Будет все в порядке!— успокоил железнодорожника капитан.— Сержант дело знает. А вот прием — не из лучших... Пассажиры...

— Ради такого дела можно и рискнуть,— начальник поезда взялся за свой стакан,— Пассажиры у нас народ понимающий...

Он отхлебнул обжигающий глоток чаю.

В дороге привыкают к своим проводникам.

— Долгонько нет нашего вожатого,— поглядывая на открытую дверь, проговорил старик.

— Чайку бы, — добавил усатый больной. Только здоровяк молчал.

Проводник вернулся. Он привел еще одного пассажира, одетого в черный резиновый плащ и широкополую серую шляпу. Из-под шляпы незнакомца виднелась коричневая повязка на правом глазу.

— Это будет ваше место,—показал проводник странному новичку на пустовавшую нижнюю полку, а сам слегка провел тряпкой по «заплаканному» от дождя окну....

Новый пассажир прошел к столику, сел, поставил возле себя большой дорожный портфель; выдернул из рукава «Крокодил» и уставился в него одним глазом.

Старожилы купе переглянулись. Старик взялся рукою за свою полку и в таком положении и остался. Больной приподнял голову и старался увидеть лицо прибывшего. Ему мешал раскрашенный яркими красками «Крокодил».

Вагон монотонно постукивал на стыках и еще больше навевал на старожилов купе какое-то странное, почти тревожное чувство.

— Сон в руку, — шепнул больному демобилизованный.

— А? Что? Какой там сон...—вздохнул усач.— Если бы сон,— начал он и спохватился.— А может быть, и сон!..

— Довольны кубриком? — закончив вытирать окно, спросил проводник нового пассажира. Одноглазый кивнул, потом достал из кармана коробку «Казбека» и сунул в руку железнодорожнику.

— Спасибо,— пробормотал бывший матрос и направился к выходу. Мимоходом он помог старику взобраться на полку. В коридоре его догнал демобилизованный.

— У этого типа, который вас «оказбечил», пограничники документы проверяли?— спросил он.

— Я в такие подробности не вхожу. Человек предъявил билет и баста: получай место,— ответил проводник.

— Ну, знаете... а еще на флоте служили. Вы так любого пристроите. Здесь же граница!.. Капитан со своими сошел?

— Кажется, у начальника поезда.

— Вот хорошо...

— Вы к пограничникам?..

— Не мешало б...

— Присмотрите за ним, а капитану я сам доложу...

Проводник ушел, светловолосый вернулся в купе.

— Кто мои вещи выдвинул?— спросил он и недружелюбно посмотрел на уткнувшегося в журнал пассажира.

— Никто их не выдвигал. Нужно было человеку ноги поставить куда-нибудь, не станет же он их отвинчивать... Вот и подвинул вашего «сидора» немного,—примирительно сказал усач.

На этом разговор оборвался, так как вошли два пограничника. Без плащей они выглядели совсем молодыми ребятами.

— Вы на какой станции садились, гражданин?—спросил ломким голосом один из них, остроносый и худощавый, пассажира с «Крокодилом».

Тот передернул плечами и продолжал перелистывать журнал. Пограничник повернул преувеличенно строгое лицо к своему напарнику, на вид малому порешительней.

— Вам придется пройти к капитану, коль нам отвечать не хотите,— сказал тот веско.

Незнакомец в дождевике встал, журнал положил на столик и молча направился к выходу.

— Хм... Видали, какой гусь!— хмыкнул пассажир, ехавший на целину.

Через несколько минут вернулся остроносый боец, унес портфель и оставленный неизвестным «Крокодил».

— Ох... что же это, пересадку ему делать будут, раз вещи забрали?

— Скорее всего «посадку», — вставил светловолосый.— Не его ли шляпу вы видели в окне?

У больного глаза округлились.

— Его! Его!..— аж приподнялся усач.— Фу... Разве он мог так быстро переправиться с крыши в вагон?

— Времени прошло порядком, — светловолосый посмотрел на дверь: там вырос черный дождевик. За ним показались капитан и начальник поезда, потом два молодых автоматчика... Не было только веселого сержанта.

Пассажир в дождевике направился к столику. Он стал, спиною к окну, заслонил его собой. По бокам двери вытянулись солдаты с автоматами на груди. Капитан и начальник поезда остановились посредине купе. Демобилизованный, чтобы дать им место, услужливо отодвинулся к окну. Пригласил их сесть. Те поблагодарили и остались на месте.

— Вот что, товарищи. Этот гражданин, — капитан кивнул на пассажира в дождевике,— жалуется. У него пропажа. Тень падает и на бойца... С вашего согласия, конечно, разрешите осмотреть вещи. Думаю, возражений не будет?— Фролов обвел всех присутствовавших улыбающимися глазами.

— Ну, что вы, товарищ капитан, — одевая китель, встал здоровяк.— Портфель находился в купе всего несколько минут. А потом, кто бы себе позволил?..

— Нет уж, голубчик, пусть товарищи проверят... ох... да будем спать.

— Чего тут, пусть... какая может быть обида,—поддакнул старичок.

— Вот видите, большинство «за»,— сказал Фролов.

На путях замелькали редкие мутные огоньки. Поезд сбавлял ход.

— А потом, почему бы это... грязное дело не поручить железнодорожной милиции?—настаивал на своем молодой пассажир.

— Ничего, мы тоже не брезгливые. Приступим... Дедушка, примите участие...— попросил капитан старика.

— Ну что ж, тогда давайте, только побыстрее, а то скоро узловая. Хотелось поесть чего-нибудь горяченького,— светловолосый нервно зевнул и направился к раскладной лесенке.

— Посторонитесь, вы с портфелем. Сейчас увидите, способен ли я воровать или нет...— уже другим тоном сказал он пассажиру в дождевике.

— Зачем же, ваши вещи под полкой... Ведь вы их сами...— Фролов не договорил.

Здоровяк резко и сильно ударил в грудь пассажира с перевязанным глазом. Тот упал и а столик и заслонил собой окно.

«Не покалечил бы»— мелькнула у Фролова мысль. В ту же секунду здоровяк обернулся и толкнул капитана на железнодорожника, а сам бросился к окну.

— Стреляю!—крикнул Фролов. Начальник поезда тоже вскочил с пола... Но ни тот, ни другой стрелять не стали.

Цепляясь раскинутыми руками за средние полки, светловолосый отлетел от окна и рухнул на пол, как куль. Это его «угостил» ногой пассажир в дождевике.

Капитан нагнулся к задержанному и вынул у него из кармана, вшитого под мышкой кителя, какое-то незнакомое оружие; подержал на ладони.

— Новинка... что ли?—спросил начальник поезда.

— Беззвучный пистолет,— усмехнулся Фролов.

— Разрешите, товарищ капитан, я займусь «сидором»,— поправляя помятую шляпу, проговорил пассажир с перевязанным глазом. И старик и усач сразу узнали в нем веселого сержанта.

— Дешевые приемы применяете, капитан!..— процедил сквозь зубы задержанный. Он тоже узнал сержанта.— Не дослужиться вам до генерала: маскарад с переодеванием и гримом давно отжил свое время.

— Работаем и служим, как умеем. А что касается грима и переодевания... это мы только для вас. Вы ведь поучали здесь, какие рожи бывают у шпионов. Вот мы и представили вам возможность проявить «бдительность». Вы за это сразу взялись. Рассчитывали навлечь подозрение на пассажира в дождевике. А вышло: гол в собственные ворота...

Капитан говорил все это не столько для задержанного, сколько для пассажиров купе, перед которыми чувствовал себя несколько виноватым. Пока он пикировался с мнимым демобилизованным, сержант поставил на столик связанные вещевой мешок и чемодан. Наклонился над ними. Что-то скрипнуло, потом слабо звякнуло.

— Все правильно, товарищ капитан. «Магнитка» не подвела... Портативная радиостанция! — весело блестя одним глазом, потому что на втором все еще была повязка, доложил сержант.

— Ну вот и хорошо... И транспортную милицию не понадобилось беспокоить. Пойдемте!—приказал капитан задержанному.— Теперь вы своими методами похвалитесь!

Пограничники увели задержанного. В купе стало тихо.

— Будем спать?—не без хитрецы спросил усач старика.

— Да, будем спать,— с философским спокойствием ответил тот. Он только сейчас заметил, что сидит на больных ногах своего попутчика.