— Наконец-то! — воскликнула тетушка Зандбург и принялась энергично махать руками.
Но Яункалну не приходило в голову взглянуть вверх. Он никак не мог вообразить, что женщина в столь почтенном возрасте может болтаться где-то между небом и землей. Гораздо вероятней было предполагать, что она затерялась в ватаге подростков возле тира, откуда слышались щелчки выстрелов, шум и веселый смех молодежи.
— Привет коллеге! — дородный капитан милиции остановил Тедиса. — Сегодня видел вас мельком в коридоре отделения, а в детской комнате уже не застал... С понедельника я — начальник городского штаба. Передачу дел оформим на следующей неделе, но значительную часть вашего будущего контингента могу передать прямо здесь же, как говорится, из рук в руки. — Капитан Херманис Печак широко улыбнулся и, слегка вытянувшись, приятельски похлопал Тедиса по плечу. — Далеко пойдете, если догадались в первый же день заглянуть сюда. Молодец!
— Вы ведь тоже не хотите бросить их на произвол судьбы? — Яункалн не остался в долгу за комплимент.
— Не угадали! Меня прислали охранять рижских кинозвезд. Теперь народ гоняется за старинными вещами. Видать, потому сюда и слетелась вся портовая бражка. Даже брандмайор Чип притащился. Вот он, расфуфырился как павлин. — Он незаметно показал Тедису Чипа. — Пускай отойдет, тогда я вас познакомлю с Мексиканцем Джо и его командой. Мальчишка пока еще не на учете, но пусть имеет в виду, что мы с него глаз не спускаем.
Заметил Чипа и режиссер Крейцманис, все еще подыскивавший в толпе характерные типажи. Подозвав директора картины, он шепотом сказал:
— Янсон, вы еще раз сэкономите на костюме. Договоритесь с этим огородным пугалом и посадите его в одну кабину с нашей Лидией. Пусть рассказывает ей свою биографию или что ему угодно, только рукам воли не дает. Завтра в музее рыболовства он нам не понадобится.
— Вон тот, с длинными черными лохмами? — уточнил Янсон.
— Этого я вам дарю. Как сувенир! — съехидничал режиссер. — Мне нужен вон тот хлыщ с таким же радиоприемником, какой вы вчера купили в комиссионке. Вам еще что-нибудь непонятно?
Наконец гигантское колесо было полностью укомплектовано пассажирами. Когда вошли последние два статиста, кабины еще раз колыхнулись. Тетушка Зандбург вновь оказалась внизу, и предоставившуюся возможность она, разумеется, не могла упустить. Довольно она нанервничалась на верхотуре, пассивно наблюдая, как Теодор все никак не решится подойти к Герберту Третьему. Тетушка Зандбург выскочила из кабины и засеменила через площадь, а ветер подхватил и стал развевать ее длинную юбку.
— Я сейчас! — крикнула она ассистенту режиссера.
— Что случилось? — закричала с операторского крана Лилия Дунце.
— Наверно, естество дает себя знать, — безразлично отозвалась ассистент. — Доживешь до ее лет — тоже будешь каждый час бегать.
Мексиканец Джо был весьма доволен результатами дня. Половину долга удалось заплатить, съездив в спортлагерь на берегу Венты, где у яхтсменов-досаафовцев иссякли запасы сигарет и жевательной резинки. Они покупали, почти не торгуясь... А вторую половину Чип только что скостил, потребовав за это лишь пустяковую услугу — в конце недели перенести несколько пакетов из Парвенты до рыночной площади. Мексиканец Джо не понимал, почему это нельзя было сделать еще накануне, но зря голову ломать не стал. Тем более, что сам-то он не посмел бы запросить такую цену.
А теперь еще этот парк с неожиданным изобилием всяческих аттракционов! Обычно тут мухи дохли от скуки. Словно в нескончаемой агонии, то замирая на месте, то снова дергаясь вперед, медлительно поворачивалось «колесо обозрения», в кабинах которого привыкшие к ветрам и качке на любой высоте моряки страстно целовали своих дам; в тире иной папаша пытался нетвердой рукой продемонстрировать потомкам приобретенное на военной службе умение владеть оружием и ругал непристрелянные ружья, плохое освещение, незаведенные мишени; унылая кассирша комнаты смеха, изучая отражение своего лица в кривом зеркале, старалась понять, по какой причине ее бросил муж; давно не смазанная карусель вращалась в ритме похоронного марша, предоставляя возможность бабушкам шествовать рядом с внучатами, восседавшими на деревянных лошадках.
Сегодня было все иначе — на площади кипело веселье, на каждом шагу взгляд посетителей встречал пестрые плакаты, раздавались крики зазывал. Разве удивительно, что «бизнесмены» разбрелись кто куда?.. Герберт Третий стоял в очереди у киоска, где толстая вокзальная буфетчица Сармите пекла «французские вафли» и наполняла взбитыми сливками при помощи некоего подобия велосипедного насоса. Кобра уже который сеанс пыталась разобраться, не переодетый ли это мужчина изображает бородатую женщину, и терпеливо ожидала своей очереди собственноручно подергать ее за растительность на лице. Братья Морозовы, наконец, могли разрешить свой бесконечный спор о том, кто из них сильнее, и трахали деревянным молотом по голове улыбающегося турка. Рудис с Янкой неутомимо швыряли деревянные шары, пытаясь раскокать подвешенные на нитях чайники, тарелки, чашки и прочую посуду. Мексиканец Джо решил отправиться к лотерее, где он наверняка вытащит из тиражного колеса билет с крупным выигрышем — живой гусь! — и отнесет его матери, чтобы откормила.
Хоть бы почаще устраивали в Вентспилсе киносъемки! Это ничего, что через полчаса начнут снимать и всем «посторонним» придется покинуть площадь. Спасибо режиссеру и на том, что хоть капельку дал почувствовать вкус настоящей жизни. А еще народ говорит, будто кино — обман зрения...
С чего бы наша Жандармама расфуфырилась, как на собственных похоронах? И куда она ведет за руку очкастого баскетболиста? Когда Мексиканец Джо сообразил, что на сей раз внимание будет оказано именно ему, было уже поздно нырнуть в толпу. Выплюнув жвачку, парнишка засунул руки в карманы и изготовился слушать длинную нотацию.
— Познакомься, Янис! — сказала сквозь одышку тетушка Зандбург. — Это ваш новый шеф. Будет работать в милиции и вести надзор за детской комнатой.
Теперь было бы, наверно, кстати выказать восторг, но крепкое рукопожатие долговязого милиционера и его сдержанная улыбка недвусмысленно говорили о том, что он противник лицемерия.
— А как дела у вас, тетя Рената, что слышно нового по нашему радиоприемнику? — Мексиканцу Джо вдруг подумалось, что более подходящего начальника, чем старуха Зандбург, им не найти на всем земном шаре. Пусть ее болтает сколько влезет...
Но у тетушки Зандбург в данную минуту асфальт плавился под ногами.
— Как раз речь и пойдет насчет нашего радио... Так вы уж теперь сами, товарищ Теодор, а должна бежать. Видите: народ ждет. — И она трусцой удалилась.
— Можете посидим? — показал на скамейку Яункалн.
— Мне и так хорошо.
Тедис понимал, что эта враждебная сдержанность адресована не ему, а должностному лицу Яункалну, и все-таки его передернуло. Неужели он никогда, больше не сможет запросто, по-дружески, подойти к подростку, поговорить обо всем и ни о чем? Неужели нет мостика через пропасть, отделяющую блюстителей порядка от нарушителей? Но сейчас этот вопрос не разрешить, ему придется посвящать труд и мысли на протяжении многих месяцев. Поэтому лучше всего сразу брать быка за рога.
— Как хочешь... Надо выяснить кое-какие вопросы. Где вы купили японский радиоприемник «Сикура»? Когда? Сколько заплатили?
— А в чем дело? — голос Мексиканца Джо стал ледяным. — На свои деньги покупали, не на краденые. И старуху Зандбург никто не заставлял. Сама навязалась, а теперь жалобу накатала.
— Ты ошибаешься. Вас самих подло надули, вот дело-то в чем. Купили кота в мешке, как последняя деревенщина, и обалдели от радости. Даже не заметили, что в эту японскую шкуру засунут рижский «Дзинтар», который за семьдесят рублей продается на каждом углу.
Мексиканец Джо был так огорошен этим сообщением, что вновь обрел дар речи далеко не сразу.
— О, мамма миа! А как бедово играл!.. — Вдруг лицо у него вытянулось. — Послушайте, но вы же не думаете, что нутро подменили мы и всучили Жандармаме этого ублюдка?! Сейчас... Третий! Герберт! Поди-ка! У тебя цела бирка?
