– Я тебя научу, как строить из себя героя, – завопил он, когда к нему подвели связанного Адемара. – Ну-ка быстро, вытащите из земли, там на берегу, большой крест и сделайте из него здесь на площади виселицу для этого негодяя.

Услышав эти слова, Адемар, который во время своего пребывания к востоку от Кеннебека в достаточной мере выучил английский язык, понял, что пришел его последний час.

– Мадам, спасите меня! – взмолился он, разыскивая глазами Анжелику в стоящей толпе.

Шум кругом стоял невероятный. Стенания бывших пассажиров плота, в том числе несчастной Петронильи Дамур, с большим трудом спасшейся после этого нового кораблекрушения, мешались с криками протеста жителей, пытавшихся сдержать английских матросов, которые принялись при помощи топоров взламывать двери их хижин.

Фипс приказал прекратить начавшийся грабеж.

– Пока подождем! Если нужно будет все сжечь, то сожжем! Но сначала нужно захватить более важную добычу и прежде всего разыскать королевские грамоты, распоряжения и письма, которые должны находиться у маркиза де ла Рош-Позе и которые являются доказательством того, что французский король незаконно поддерживает колонистов на этих землях, принадлежащих, согласно существующим договорам, Англии.

Он стал подниматься к замку де ла Рош-Позе. Анжелика решила, что наступил благоприятный момент, чтобы начать действовать.

– Я попытаюсь с ним переговорить, – сказала она доверительно маркизе де ла Рош-Позе, – это совершенно необходимо, пока дело не обернулось совсем плохо. Во всяком случае, от него нужно узнать, что произошло на реке Святого Иоанна. По всей видимости, он прибыл прямо оттуда и, насколько я могу судить по его настроению, события там развивались не очень для него благоприятно. Может быть, при этом нам удастся узнать кое-что о наших мужьях…

Она вспомнила, что, когда Уильям Фипс останавливался в Голдсборо вместе с адмиралом-губернатором Бостона, среди членов его экипажа был один француз-гугенот, беженец из Ла-Рошели, который оказался дальним родственником семьи Маниго, и эти Маниго пригласили его к себе на обед.

Она увидела этого человека среди охранявших их матросов. Протиснувшись к нему, Анжелика напомнила ему об этом обеде, и он узнал ее.

– Я непременно должна переговорить с вашим капитаном, – сказала она ему.

Убедить его ей не стоило большого труда, так как этот матрос знал, что господин и госпожа де Пейрак находятся в отличных отношениях с губернатором Бостона. Он разрешил ей покинуть других пленников и сам проводил ее до замка де ла Рош-Позе.

В большом зале Фипс и его люди яростно искали документы, завладеть которыми они хотели, чтобы доказать свою правоту и злонамеренность французов. При помощи топора они открывали ящики буфетов и шкафов и вскрывали сундуки, надеясь также найти там драгоценности и дорогие туалетные принадлежности, так как слыхали, что у этих развратных католиков такие предметы всегда имеются в избытке.

Войдя в комнату, Анжелика увидела, как Фипс бросал из шкафа на пол предметы фаянсового посудного сервиза.

– Вы с ума сошли, – крикнула она ему по-английски, – вы ведете себя как вандал! Это очень ценные вещи. Возьмите, если хотите, их себе, но не бейте!

– А вы что здесь делаете? Вы! Возвращайтесь ко всем остальным!

– Разве вы меня не узнаете? Я – госпожа де Пейрак. Несколько недель тому назад я вас принимала у себя, а однажды во время бури мой муж помог вам выбраться из трудного положения.

Но это нисколько не утихомирило вспылившего англичанина.

– Ваш муж! Да, ваш муж! Только недавно он опята» сыграл со мной злую шутку у реки Святого Иоанда.

Анжелика тут же засыпала его вопросами. Так значит, он видел ее мужа? Ничего он не видел. Там был такой туман и, кроме того, ему просто не повезло. Когда он старался не выпустить этих гнусных квебекских чиновников, заблокированных на реке, этот туман скрыл от него маневры флотилии Пейрака. И как это им удалось проскользнуть у него прямо под носом? Этим проклятым французам! Он упустил добычу и боевые трофеи, которые поклялся доставить в Массачусетс для обмена пленными с этими квебекцами, с этими ужасными канадцами, а также отомстить за праведную кровь всех погибших в Новой Англии…

Он говорил довольно сбивчиво, как все молчаливые люди, не имеющие привычки что-нибудь рассказывать или объяснять. Его озлобление от этого только усиливалось, скопившееся негодование кипело в нем, не находя для себя выхода.

– Они все там разрушили… Эти дикари, пришедшие с севера, с их гнусными священниками-папистами, разорили фактории, перебили колонистов, их с трудом удается остановить.

– Я знаю. Я сама была там несколько недель тому назад. В Брансуик-Фолсе. И с большим трудом я смогла выбраться оттуда. Знаете ли вы, что мне удалось спасти нескольких ваших соотечественников и привести их в безопасное место – в Голдсборо?

– Тогда почему граф де Пейрак помешал мне наказать дикарей, взять их в плен, раз уж мне представилась такая возможность?

– Чтобы прекратить войну… мой бедный друг! Вам известно, что он помешал также барону де Сен-Кастину вовлечь в эту войну эчеминов, о чем тот получил формальный приказ из Квебека. В этом случае сгорели бы не только фактории к востоку от Кеннебека, но также и все поселки на островах, на берегах залива Мэн и в Новой Шотландии. Война прекратилась только лишь благодаря графу де Пейраку. Но достаточно малейшей искры, чтобы произошла еще худшая катастрофа, против которой все его влияние окажется бессильным…

– Но надо хотя бы обуздать этих папистов! – завопил в отчаянии Фипс.

– Если мы не будем отвечать ударом на удар, то они в конце концов всех нас истребят, как бы много нас ни было. Что получается? Там, в этих снежных краях и лесах, имеется кучка фанатиков, а нас здесь в десять раз больше, но мы – как беспомощные бараны… Но я не таков. Я родом из Мэна. Я им докажу, что эти места принадлежат мне, и, если надо, жизни на это не пожалею! В любом случае, я не могу вернуться в Бостон с пустыми руками. Ничего не поделаешь… Порт-Руаяль заплатит за Святого Иоанна… Мне нужны заложники, и эта грамота французского короля… Он стал смотреть, где ее можно найти…

– Может быть, она в этом сундуке?..

Анжелика узнала в углу комнаты сундук Сен-Кастина со скальпами, который там поставили после ее приезда. Она быстро приняла решение.

– Нет, только не этот сундук! Прошу вас, там мои личные вещи.

И она решительно села на него.

– Прошу вас, сударь, не вскрывайте его, – твердо сказала она, – мой муж и я, мы друзья англичан, потому что свои права на эти земли мы получили от Большого Совета Массачусетса. Но есть вещи, которых мы не можем допустить. Если кто-либо нарушит наши права, то поступит, как обыкновенный пират, действующий вопреки решению своего правительства, и мы вынуждены будем подать соответствующую жалобу. Послушайте, – сказала она, увидев, что Фипс пришел в замешательство, – сядьте здесь и успокойтесь (она указала ему на стоящую рядом с ней скамейку). Я хочу вам сделать предложение, которое, я думаю, всех устроит…

Фипс посмотрел на нее с недоверием.

Анжелика вся внутренне дрожала при мысли о том, что она сидит на трехстахпятидесяти скальпах, снятых с английских черепов дикарями-абенаками. Ей казалось, что их тлетворный запах проникает сквозь щели в сундуке. Это вызывало ужас. Но ее решительный тон возымел определенное действие на разгневанного пуританина.

Он сел на скамейку. Так как во время своего вынужденного купания он весь промок, то под ним постепенно образовалась лужа, на которую он смотрел грустными глазами.

– Послушайте, – продолжала Анжелика как можно более убедительным голосом, – чего вы по существу хотите? Заложников, при помощи которых вы сможете оказать давление на Квебек, чтобы добиться от него уважения заключенных вами договоров или чтобы обменять их на пленных, захваченных на севере абенаками и канадцами?.. А здесь живут акадийцы, и вы это знаете. Они, конечно, французы, но ими так мало занимаются их правительство и королевская администрация, что они вынуждены, дабы выжить, вести торговлю с Бостоном и Салемом… Ну, допустим, вы можете увести с собой госпожу де ла Рош-Позе и ее детей, но кого они будут интересовать в Квебеке?..