В хорошем смысле.

Ранее, она никогда раньше не пыталась танцевать с кем-то в паре, и этот момент заставлял чувствовать ее себя некомфортно настолько, насколько это было возможно. Но, с другой стороны, это был Август — и Августу она могла всецело доверяться, зная, что он потом не будет насмехаться над ее ужасными навыками. По крайней мере, она на это надеялась, потому что иначе смеха над ней будет вагон и целая тележка.

— Можно… можно я не буду снимать маску? — смущенно отведя взгляд, спросила Авелина. — Чтобы ты не видел, как я заливаюсь краской.

— Можно. — Одобрительно покивав, ответил он. — Ну, давай начнем?

— Давай… — неуверенно проговорила она.

Авелина и Август дождались, пока оркестр в замке начнет заново, и исполнили классический вальс — Август исполнил, если быть точнее. Авелина не могла ступить и шагу без его направления, потому что попросту не знала этого танца, да и танцев в принципе. Обычно дилетанты давят ноги своему партнеру во время танца, но в этом случае все обошлось, потому что Август буквально управлял движениями ее тела — из-за этого танец сильно замедлился, да и выглядел не так уж красиво, но, по крайней мере, она действительно могла научиться танцевать, а не просто побыть манекеном.

Во второй раз, когда оркестр снова играл, Авелина уже исполнила танец намного лучше, и моментами ей даже не нужна была помощь Августа — она двигалась сама, хоть иногда и наступала на ноги своего партнеру. Поначалу для нее это было лишь одной большой причиной для смущения, но сейчас она уже втянулась в процесс, и ей даже нравилось.

— Когда я налегаю на тебя, то у меня совсем не возникает проблем, но сейчас, когда именно ты положил начало этому… я… — Авелина не могла найти подходящих слов чтобы описать, что она сейчас чувствовала. — Я теряю уверенность в себе.

— Мы можем прекратить, если хочешь.

— Нет… — шумно выдохнув, Авелина прислонилась к груди Августа. — Я не хочу прекращать.

То, что они сейчас делали, явно нельзя было назвать вальсом, но это был очень важный танец для них обоих. И хоть весь танец состоял в том, что эти двое мотались из стороны в сторону будучи в объятиях друг друга, для них это был самый потрясный танец в мире.

Ни перчатки на ее руках, ни маска не позволяли Авелине в полной мере ощутить близость, но даже так для них этого момент оказался очень интимным. И хоть она могла снять с себя что одно, что другое — она все же не стала, потому что ей нравилось и так. Она почувствовала себя не демоном-вампиром Авелиной, а просто Авелиной — она почувствовала себя девушкой, коей и является. Это чувство бесценно для нее.

Но как же хорошо, что никогда кроме них этого не видел.

— Спасибо, Август. — Авелина встала на носочки, и, приподняв маску, аккуратно поцеловала Августа в щечку, стараясь не задевать его маской. — Этого мало, но я не знаю, хочешь ли ты сейчас большего. — Недвусмысленно намекнула она.

— И вот твоя демоническая натура вернулась, вновь подшучивая надо мной… — Август сделал пару шагов назад, позволив ей отпустить себя.

— А что, если я не шучу?.. — Серьезным тоном добавила она. — В конце тебя ждет разочарование, но до этого момента, мы можем делать что захотим, и… сколько захотим.

— Это… не то, что мне от тебя нужно, правда. — Отведя взгляд, говорил Август. — Я делаю это не ради того, чтобы получить от тебя что-то. Я делаю это… потому что хочу.

— Я тут предлагаю тебе душу и тело, а ты отказываешься… — Авелина подошла поближе к Августу и опустила его маску обратно ему на лицо. — Ну не святой ли человек?

За маской не было видно, но сейчас она очень широко улыбалась… причиной для улыбки послужил не только танец, который подарил ей Август, но и его слова, произнесенные только что. Это «предложение» было своеобразным тестом на то, насколько Август сейчас был искренен с ней. И хоть ее демоническая часть определенно получала удовольствие от подобных издевок, чистая часть Авелины так же была довольна, ведь благодаря таким провокационным словам, ей удалось понять, кем она является для Августа. И его милейший, невинный ответ… оправдал ее ожидания, и даже больше.

Своими словами, Август ясно давал понять, что он по-настоящему любит Авелину, даже несмотря на то, что после всего произошедшего она, в каком-то смысле, перестала быть собой. И хоть она до сих пор не отказывалась от своих слов о том, что в конце концов его будет ждать разочарование, Август до сих пор не бросил попыток завести близкие отношение с демоном-вампиром… и это согревало ее сердце как ничто иное. Авелина знала, что так лучше не делать, и все же она позволила как его чувствам, так и своим взять верх — по крайней мере, так будет продолжаться до поры до времени.

— Пойдем, пока я не окрасила луну в кроваво-красный от смущения.

— Что вы здесь делаете, юноша?

Эти слова заставили Августа остановиться, потеряв из виду все, что можно было потерять — он будто бы переместился во тьму, в которой не было ничего и никого, кроме него самого и человека, который только что задал ему столь неудобный вопрос.

Человек, одетый в красивую, шелковистую, и, не стыдно сказать, королевскую мантию. Именно такую мантию носили и носят самые высокие чины в правительстве — поэтому, можно было бы сделать вывод, что перед ним находится какой-то король, или кто-то, кто хочет быть похожим на него. Это ведь бал-маскарад, здесь можно ожидать что угодно.

Проблема лишь в том, что маска человека совсем не соответствовала его образу — это была карикатурная маска демона-вампира Авелины, с которой Август был наедине пару мгновений назад — кривое, искаженное лицо с высунутым длинным языком… эта маска будто бы была создана, чтобы взбесить его всем своим видом. Он прекрасно знал, какая Авелина на самом деле, и этот образ вызывал у него чудовищное отвращение. Сам демон-вампир очень даже спокойно реагировал на такое отношение людей к себе, но Августа это бесило как никогда, его сердце требовало справедливости!.. Но сейчас это было невозможно. Сейчас совсем не то время, чтобы рассказывать кому-то о истине.

Такое несовпадение образа весьма сильно насторожило Августа. Как и насторожило то, что голос незнакомца был отдаленно знаком ему. Это можно было бы списать на совпадение, но такое было тяжело спутать — он определенно его где-то слышал.

— Здесь нельзя находится. — Вновь заговорил незнакомец, выбивая Августа из раздумий. Он не осуждал его таким заявлением — скорее, этот некто пытался проявить к Августу снисходительность в самом… «позорном» смысле этого слова. — Скоро начнется конкурс, и тот, кто угадает маску императора, получит великолепное вознаграждение. — Глаза незнакомца на момент сверкнули ярким, магическим светом, пробиваясь сквозь маску. — Если у вас есть какие-либо догадки, то следует поспешить в зал.

После этого, никак сомнений для него не осталось… перед ним стоял не король, и вовсе не тот, кто пытался быть похожим на короля — перед ним стоял император, Кайзер II.

Его отец.

Чувства, что испытал Август, нельзя было сравнить ни с чем — он никогда не ставил перед собой цель отомстить отцу за то, что он некогда бросил его, словно ненужную игрушку, но в глубине его души определенно затерялась обида, которая просто ждала своего часа, подходящего момента. И вот он здесь, прямо перед ним — вытащи пистоль и выстрели, и все, месть свершится, а император Кайзер IIбудет убит!.. Но Август не мог позволить себе этого, по крайней мере, из моральных принципов, которые в нем остались. Ну или прежде, чем убить его, он все же хотел с ним поговорить о разном.

Мать Августа забеременела еще тогда, когда Кайзер IIтолько был наследником, но не самим императором — но все же сейчас он император, и учитывая, что детей у него нет, Август является прямым наследником на престол, что делает их встречу очень нежелательным для них обоих. Но то ли император не понимает, что перед ним сейчас находится его внебрачный сынишка, то ли он что-то замышляет, что более вероятно.