♦ Последний из 10 немых фильмов Пабста, не уступающий по гениальности Ящику Пандоры, Die Büchse der Pandora* и Безрадостному переулку, Die Freudlose Gasse*, а то и превосходящий их. Техническая виртуозность Пабста, его дар рассказчика и наблюдателя за жизнью общества достигают расцвета, и зрелище этих качеств, объединенных вместе, производит сильное впечатление. Отличие Пабста от большинства кинорежиссеров этой увлекательной эпохи (Германия 20-х гг.) в том, что подлинным ядром его творчества становится реализм.

Средствами реализма Пабст достигает границ кошмара и фантастики, обличает буржуазно-аристократическое общество, в котором строгий морализм и лицемерие глумятся над любыми ценностями, придает каждой декорации (исправительное заведение, публичный дом) вескую достоверность, выразительность и особое место в головоломке, из которой складывается картина гибнущего мира. В центр сюжета режиссер ставит сложный и почти непостижимый персонаж Тимианы, вошедший в историю благодаря Луизе Брукс, в очередной раз сыгравшей незабываемую роль. Было бы абсурдом (см. бредовые обобщения Адо Киру в книге «Любовь, эротизм и кино» [Ado Kyrou, Amour, érotisme et cinéma]) делать из этого персонажа некий архетип, носителя неких ценностей, будь то свободолюбие или безумная любовь, поскольку Тимиана, по мнению Пабста, — очаровательное порождение мира, где все ценности рухнули. Она совершенно не контролирует свои чувства (как только к ней прикасается мужчина, пусть незнакомый или даже неприятный ей человек, она тут же впадает в безвольный, пассивный транс, что-то вроде комы), способна на необычные порывы щедрости (не задумавшись ни на секунду, отдает свою долю наследства сводной сестре); подобно животному, приспосабливается ко всем авантюрным перипетиям судьбы, не встречает на пути ни одного человека, которого могла бы любить или уважать, — она находится по ту сторону добра и зла. Она существует в особой зоне, где отражаются противоречия и неотвратимое разложение гибнущего общества.

На уровне формы ошеломляют продуманность, насыщенность и изобретательность режиссуры Пабста. Используются все разновидности выразительных крупных планов, а также редкие, но восхитительные движения камеры, всегда соответствующие напряженным моментам или ускорению действия; целые сцены с незаметным и на редкость искусным монтажом посвящены усилению драматизма встреч и конфликтов (гениальная сцена обмена взглядами между отцом и дочерью в кабаре). Каждый актер, будь то звезда или статист, становится главным героем посвященного ему плана, и его игра становится необходимым элементом социальной мозаики фильма. Впрочем, то же относится к большинству немецких фильмов, снятых в немой период. Острый и бесстрастный взгляд на пороки общества того времени напоминает Бальзака; взгляд на путь героини иногда вызывает ассоциации с Мидзогути. Но Пабсту целиком и полностью принадлежит реалистическая концепция, которая, по сути, отрицает всякий концептуальный подход и делает автора завзятым врагом всякой утопичности, мифологии, любых идеологических или интеллектуальных схем и конструкций, накладываемых на реальность. Пабст также отвергает всякую эстетическую деформацию, которая бы смягчила четкое и вместе с тем двусмысленное описание агонизирующего мира, трепещущего и бурлящего жизнью даже в разгар агонии. Едва ли стоит говорить о том, что на визуальном и драматургическом уровнях Дневник падшей — один из самых смелых фильмов в истории кинематографа. В каждой стране цензура старательно вырезала то какую-либо деталь, то целую сцену или сюжетную линию. В одной из самых 1-х версий сценария Тимиана становилась хозяйкой публичного дома (см. Королева Келли, Queen Kelly*).

N.B. Первая экранизация романа Маргарет Бёме была снята Рихардом Освальдом (1918).

1951 — США (94 мин)

· Произв. Fox (Джулиан Блаустин)

· Реж. ЖАН НЕГУЛЕСКУ

· Сцен. Джулиус Дж. и Филип Дж. Эпстины по одноименному роману Пегги Гудин

· Опер. Гарри Джексон (Technicolor)

· Муз. Алфред Ньюмен

· В ролях Джинн Крейн (Лиз), Дейл Робертсон (Джо Блейк), Мици Гейнор (Аделаида), Джин Питерз (Даллас), Джеффри Хантер (Чад Карнз), Бетти Линн (Мардж), Хелен Уэскотт (Мерри Кумз), Ленка Питерсон (Рут), Кэрол Брэннон (Кэйси), Биверли Деннис (Дженет).

Девушка из высшего общества Лиз идет по стопам матери и с радостью поступает в очень престижный колледж, где некогда познакомились ее родители. Колледж поделен на разные «братства» и «общества» (группы, для членства в которых необходимо произнести клятву или пройти некий ритуал). Самым большим спросом пользуется общество «TRI-U» («тройной ипсилон»). Каждый год в него принимают только 15 новых членов. Как и большинство ее знакомых, Лиз мечтает попасть в их число. Ее берут на испытательный срок. Ее подругу Дженет, девушку из более скромной семьи, взять отказываются, и Дженет тут же решает бросить колледж. Лиз знакомится с Джо Блейком, студентом-старостой, который с иронией относится к обществам. За ней ухаживает Чад, известный сердцеед, принадлежащий к самому видному мужскому «братству». Поддавшись его обаянию, она помогает ему сжульничать на экзамене по французскому. Приходит срок, когда соискательницы должны целую неделю пробыть в рабстве у девушек из «TRI-U». Каждой дают абсурдные и утомительные поручения. Рут, девушка благожелательная, но очень неуклюжая и невезучая, узнает, что никогда не добьется большинства голосов, необходимых для вступления в общество. Несмотря на это, она продолжает выполнять задания, пока не валится с ног. Ее отводят в лазарет, где ставят диагноз: пневмония. Обдумав события последних недель, Лиз отказывается вступать в «TRI-U» и переходит на сторону Джо.

♦ Как ни в чем не бывало, со сдержанной, но хлесткой иронией Негулеску кропотливо, на манер ученого-энтомолога, описывает некоторые социальные ритуалы в престижном американском колледже. Он демонстрирует их нелепую инфантильность, но при этом — крайнюю жестокость, которая становится еще более показательной в женской среде. Этот женский вариант масонства, в котором на словах превозносятся понятия дружбы и солидарности, на самом деле построен на показушности, снобизме, любви к деньгам, культе общественных отношений. В случае необходимости он может служить прикрытием для любой подлости. Негулеску максимально сжимает сюжет и не добавляет в действие никаких внешних драматургических элементов. В оправданно зрелищном режиссерском стиле, с большим количеством ночных сцен в мрачных тонах, он показывает замкнутый, искусственный мирок — символ многих социальных группировок, приносящих человеческие жертвы и не способных найти какую-либо положительную цель. Соответственно, фильм прославляет индивидуализм и независимое мышление. Восхитительная операторская работа в цвете, выполненная великолепным Гарри Джексоном, снявшим Анну Индийскую, Anne of the hides* и Путь гаучо, Way of а Gaucho, 1952. Критика и зрелищность — это Голливуд в лучшем виде. Ибо, как говорил Карлос Клэренс в предисловии к своей книге о Джордже Кьюкоре (London, Seeker and Warburg, 1976), «голливудское искусство в своем лучшем воплощении — это подрывное искусство».

1951 — Великобритания (127 мин; сокр. версия — 115 мин)

· Произв. The Archers (Майкл Пауэлл и Эмерик Прессбургер)

· Реж. МАЙКЛ ПАУЭЛЛ

· Сцен. Деннис Эранделл по опере Жака Оффенбаха (либретто Жюля Барбье)

· Опер. Кристофер Челлис (Technicolor)

· Муз. Жак Оффенбах

· Хореогр. Фредерик Эштон

· В ролях Мойра Ширер (Стела / Олимпия), Роберт Раунсевилль (Гофман), Роберт Хелпманн (Линдорф / Коппелиус / доктор Дапертутто / Доктор Чудо), Памела Браун (Никлаус), Людмила Черина (Джульетта), Леонид Мясин (Шлемиль / Франц / Спаланцани), Энн Эйрз (Антония).