— Все приятное в прошлом, господа бывшие ахвицера и примкнувшие к ним партизаны! Порядок дальнейшей экскурсии такой: продолжаем движение по дороге в западном направлении до перевала, занятого карвальевцами. Силы противника: до двух взводов пехоты, шесть ручных пулеметов, один «ДШК» и вкопанный «Т-34-85» без горючего. По данным вышестоящего штаба, около 22.00 с запада на перевал подойдет подкрепление — до одной роты, усиленной взводом танков. Задача приятная: захватить перевал до подхода подкреплений к противнику и удерживать его до тех пор, пока группа в составе бывших «отдыхающих» не выполнит специальную задачу. О ней — на месте и исключительно исполнителям. После выполнения задач отходим сюда, в Муронго.

Народ безмолвствовал. Задачка была почти для самоубийц. Ясно, что атаковать перевал придется еще засветло. Вряд ли Удастся на сей раз захватить карвальевцев врасплох. Наверняка весь сегодняшний день их командование разбиралось с налета на Лубангу и на авиабазу, слушало эфир, и ежели Болт вел какие переговоры со штабом алмейдовцев, то их скорее всего запеленговали и даже могли подслушать. Впрочем, даже если их не подслушали, то в растревоженных тылах майомбе явно введена повышенная боевая готовность. Кто-то из драпанувших с блокнота на развилке запросто мог рассмотреть, прячась в кустах, сколько всего «коммандос» и на чем они катаются. Соответственно, за колонну ныне несуществующего пятого батальона карвальевцев, несмотря на сохранившиеся значки на бортах машин, их не примут. И едва колонна появится в поле зрения, как ее начнут мочить. А перевал — это не такое место, где можно вовсю маневрировать.

Карвальевцы будут наверху — а штурмующие внизу, кому кого удобнее щелкать?

Конечно, у Болта, по идее, народ половчее, есть много всяких штучек, которых нет у противника, наконец, есть два ГВЭПа, которыми можно поработать на поражение. Предположим, что перевал успели взять до подхода той усиленной роты.

Что дальше? А дальше его придется оборонять ночью. То есть тогда, когда его удобнее всего брать. Да еще сокращенным составом, потому что даже если каким-то чудом они опять обойдутся без потерь — а в это никто не верил! — семеро пойдут неведомо куда искать неведомо что… Сколько может отделение продержаться против роты, при том что на штурм перевала будет угроблена немалая часть того, чем еще можно стрелять. У безоткаток, по разумению Тарана, больше чем по пять выстрелов на ствол не осталось, у пулеметов «ДШК» — по две-три ленты; а у танка если есть десяток снарядов, то это оень здорово. Конечно, есть еще «РПГ», «мухи», подствольники, «АГС», но все-таки тяжко.

Колонна покатила по пыльной грунтовке через джунгли, оставив позади эту загадочную деревеньку, и все приятные воспоминания как-то не лезли в голову. А вот неприятных ожиданий наверняка у всех было до фига и больше.

Кондиционер в спецпомещении, расположенном позади кабинета директора ЦТМО, работал усердно, но полностью освежить воздух в этой маленькой комнатке не мог. Три человека, которые находились там в данный момент, ощущали духоту и повышенную влажность, несмотря на то что окон в помещении не имелось и тридцатиградусная жара, царившая снаружи, сюда не проникала.

— Ну как ты, девочка? — обеспокоенно спросил Баринов у бледной как смерть Полины, откинувшейся в кресле с испариной на лбу. Лариса Григорьевна только что отлепила с нее датчики и сейчас держала за запястье и щупала пульс.

— Все нормально, — произнесла Полина. — Но вообще-то, все это очень тяжко… Слишком большое расстояние. К тому же под самый финиш — этот вождь-колдун со своими наворотами… У вас все записалось?

— Да, безусловно, — кивнул Сергей Сергеевич. — Я, конечно, представлял себе твои возможности, но чтоб такое… Не знаю, смогли бы мы без тебя во всем этом разобраться!

— Что смогла — сделала, господин профессор, — вяло улыбнулась Нефедова.

— Но на сегодня, пожалуй, достаточно.

— Несомненно! — подтвердила Лариса Григорьевна. — Вы ее сегодня перегрузили. А ей еще надо покормить Бореньку.

— Ну, на это у меня еще сил хватит! — усмехнулась Полина, поднимаясь с кресла. — Хотя, наверно, Сергей Сергеевич, вам очень жалко, что я не машина!

— Не буду скрывать — жалко! — произнес Баринов. — Там, в «Мазутоленде», очень многое будет решаться именно сегодня. Может, уже сейчас, после твоего отключения, произошли какие-то изменения, которые нельзя будет поправить завтра утром.

— Я тоже не бог, — вздохнула Полина. — Обещаю, что во сне попытаюсь сконцентрироваться на Юрике. Если, конечно, сумею. Но все же вы попытайтесь использовать другие возможности. Для подстраховки. Рассчитывайте, что я включусь в работу примерно в десять утра по Москве.

— Добро, — кивнул директор ЦТМО, — будем работать е таким расчетом.

Хотя лично мне хотелось бы, чтоб вы понаблюдали за Тараном еще где-то с часу до трех ночи.

— То есть с девяти вечера до часу ночи по «мазутному» времени? — быстро пересчитала Полина. — Я же сказала — попробую…

— Проводите ее, Лариса Григорьевна, — сказал Баринов.

Когда зав. 8-м сектором и ее подопечная удалились — они вышли не через кабинет, а через потайной лифт — профессор забрал DVD-диск, на который записывались данные, получен-яые Нефедовой, и запер спецпомещение. Вернувшись в кабинет, он бросил в переговорное устройство секретарше:

— Комарова ко мне. Аллюр три креста!

— А он уже здесь, Сергей Сергеич!

— Запускай!

Начальник СБ ЦТМО пребывал в пасмурном настроении и выглядел так, будто человек, пришедший на.некую малоприятную медицинскую процедуру: то ли на укол от бешенства, то ли на постановку клизмы.

— Значит, говоришь, ушла от тебя Ольга Семенова? — прищурясь, произнес Баринов.

— Получается, что так, — печально подтвердил Владимир Николаевич.

— А мы ее уже нашли! — не тратя время на издевательства над бывшим «семерочником», объявил профессор. — И от тебя, дорогой мой, потребуется лишь одно. Немедленно выслать группу-и взять.

— А может, не стоит торопиться? — с неожиданной ленцой в голосе произнес Комаров. — На лифте надо ехать, камеру пятого режима открывать…

— Что-о? — теперь уже Баринов малость оторопел. — Когда же ты успел, сукин сын? Как узнал?

— Так вы же не в Бразилии были и не в «Мазутоленде»… — с кривой ухмылкой произнес Владимир Николаевич.

— Ты что, паразит, — не в шутку нахмурился профессор. — Взял спецпомещение на прослушку?

— Если откровенно, то и на приглядку тоже.

— И кто это тебе разрешил, дорогой друг?

— Вы, Сергей Сергеич. Вот у меня бумажка есть: «Директору ЦТМО С.С.

Баринову от нач. СБ ЦТМО Комарова В.Н.: «В связи со служебной необходимостью прошу Вашего разрешения на установку контрольного оборудования в спецпомещении № I». И ваша виза: «Разрешить. С. Баринов. 23 июня 2001 года».

— Ловок, старый черт! Поймал! Не иначе подсунул в куче, вместе с другими! — Баринов даже порадовался.

— Между прочим, Сергей Сергеевич, — заметил Комаров, — это ведь тоже в режим безопасности входит. Проверка, так сказать, вашей личной бдительности. А вы последнее время много деловых бумаг визируете. Прошу иметь в виду. Прослушку и приглядку могу снять по первому требованию.

— Нет, дорогой товарищ, раз это тебе помогает в оперативной работе — пусть стоит. Но если хоть что-то уплывет — замочат в сортире. Разрабатываете эту девушку?

— Пока есть только первые данные, Сергей Сергеевич. Можно подождать чуточку? Сделаю вам обстоятельный доклад.

— Что, — Баринов поднял бровь, — какие-то интересные выводы напрашиваются?

— Вот именно. Но не думаю, что вам они очень понравятся. Поэтому я и не тороплюсь. Надо все проверить как следует.

— Ну-ну, ты все-таки лучше намекни предварительно, чтоб для меня это не было, как обухом по голове.

— В Лареве вы абсолютно уверены? — Абсолютно, Николаич, я даже в самом себе не уверен.

— Что накопал? Быстро!