Все пятеро заволновались и зашумели.
Государь Вильмор грустно улыбнулся и ответил.
- Тише, тише, мальчики. Просто я устал, - он прошелся по кабинету, - Устал. Мне тяжело бремя власти.
Теперь они молчали. Желая услышать и понять, о чем говорит человек, которому они привыкли безгранично доверять, и который был для них, а впрочем, и для всего царства, надежней, чем каменная скала.
- Я собираюсь передать корону тебе, Алексиор.
- Нет...
Вильмор взглянул на него, слегка насмешливо выгнув бровь:
- Да, мой мальчик. Ты уже достаточно взрослый.
- Отец... брат...
- Успокойся, это произойдет не сегодня, - произнес царь и расхохотался, увидев явное облегчение на лице наследника.
- Я... я устал от одиночества, - Вильмор повернулся к столу, погладил рукой столешницу, - Моя Мелисандра покинула меня... тому будет уже скоро больше десяти лет. Видит Бог, я любил ее... но... мне одиноко без женского тепла. Я хочу дожить свой век как мой отец, чтобы рядом была добрая молодая женщина.
При этих словах он обернулся и взглянул на Алексиора.
- В скором времени я собираюсь жениться, царевич Алексиор, а через год передам власть тебе. Это, чтобы ты привык к ответственности. Этот год для того и нужен, а то я бы сделал все сегодня же.
Царевич Алексиор склонил голову, ему стало грустно. Он помнил царицу Мелисандру, помнил, что она выглядела морщинистой и старой, но словно светилась изнутри, и еще он помнил, как, с какой любовью она всегда смотрела на Вильмора. И как смотрел на нее он. Так любят раз в жизни.
- Отец... А ты... ты сможешь полюбить другую? Прости за глупый вопрос, - смешался юноша.
Но государь не обиделся, он ответил просто:
- Я нуждаюсь в женском тепле, и я дам ей то же тепло в ответ.
Казалось, что они забыли об остальных четверых, те смущенно топтались, пряча глаза. Но тут царь таки обратил на них свое внимание:
- А вы, молодые люди, отныне прекращаете свои глупые мальчишеские шалости и учитесь управлять государством. Потому что именно вы и будете ближайшими соратниками и советниками будущего царя Алексиора.
Будущие советники и соратники ошарашено взирали на государя, Голен пробормотал:
- Но мы же слишком молоды...
- Вот и отлично, дольше прослужите. И не впадайте в панику, - Вильмор все-таки рассмеялся, - За вами будет, кому присмотреть. Взять хотя бы Антионольфа, мудрый муж, многоопытный, знает, как вернуть ясность мысли в ваши заблудшие умы...
Вот теперь царь хохотал во весь голос, его намек на то, как по их спинам сегодня прошлись посохом, дошел до цели. Все 'герои' покраснели.
- Ладно, идите, а ты, Алексиор, останься.
Ошеломленные всем услышанным, друзья Алексиора поспешили покинуть кабинет царя, у них даже сил на разговоры не осталось. Так в полном молчании и ушли к себе во флигель. Государь Вильмор остался с наследником наедине.
- Присядь, Алексиор, налить тебе чего-нибудь?
После таких новостей парню хотелось выпить, но он отказался. А государь налил себе вина в кубок и отошел к окну. Алексиор терпеливо ждал.
- Знаешь, - произнес он наконец, - Я ведь уже выбрал себе невесту.
И обернулся. Увидеть, как подействует новость на наследника. Тот вздохнул, пожал плечами и сказал:
- Я всегда жалел, что ты не можешь жениться на моей матери. Тогда брат, ты стал бы мне настоящим отцом.
- Сынок, - Вильмор улыбнулся, - Поверь, я люблю тебя как собственного сына.
- Я знаю. Знаю, и я люблю тебя. Просто... Мне бы этого хотелось.
- И я об этом знаю, но жениться на вдове моего отца не могу. Ириада мне как сестра, в дочери годится, даже во внучки... Хотя я должен считать ее мачехой. Смешно, мачеха вдвое моложе меня. Да и закон это запрещает.
Он отпил немного из кубка и задумался, а потом продолжил:
- Она молода.
Алексиор понял, о ком идет речь.
- Она из наших краев? Я ее знаю?
- Нет. Нет, сынок. Она издалека, - Вильмор взглянул Алексиору в глаза.
Тот кивнул, не проявляя интереса или признаков волнения.
- Онхельма, властительница княжества Гермикшей.
Ничего особенного это наследнику не сказало. Из своих познаний по географии он понял, что царь выбрал себе невесту издалека.
- Что ж, я рад за тебя.
- Алексиор... - по тону брата тот догадался, что вот теперь-то и будет сказано самое главное, - У меня есть ее портрет. Я хочу, чтобы ты посмотрел на нее.
- А портрет не врет? - усмехнулся молодой человек, - А то ведь ты знаешь, как это бывает. Тем более что невеста из дальних краев, ее у нас никто не видел...
Над шуткой смеялись они вдвоем.
- Нет, портрет точен. Дело в том, что я видел ее лично.
А вот это уже интересно.
- И когда же? Впрочем, прости, это не мое дело.
- Давно, еще была жива Мелисандра. Мы с ней посещали знаменитый храм Создателя в Симхорисе. Она... она... - Вильмор умолк, не в силах продолжать, потом выдохнул и вымолвил, - Она хотела помолиться перед смертью.
Оба они несколько минут не произносили ни слова, вспоминая о царице Мелисандре. Потом Вильмор сказал:
- Там я ее и видел. А еще недавно, когда ездил в Фивер на коронацию юного Александра II.
- Но она же, наверное, была тогда совсем девчонкой, когда вы встретились в первый раз? - царевич словно не слышал второй половины фразы, - Теперь, должно быть, изменилась.
- Не совсем так, видишь ли, она колдунья.
Алексиор уставился на брата широко открытыми глазами.
- Не стоит удивляться, моя Мелисандра тоже была колдуньей. Могущественной, великой... - он смотрел в пространство, вспоминая свою жену, потом взглянул на парня и закончил, - Это и позволяло ей так долго сохранять молодость и красоту.
- Но тогда... Возможно и эта дама тоже старушка?
- Нет, сынок, ей сейчас около тридцати пяти. Выглядит она совсем юной девушкой. Как когда-то моя Мелисандра...
- Да... - протянул Алексиор, почувствовав при этом странное неприятие.
А Вильмор подошел к стене и повернул предмет, на который Алексиор с самого начала не обратил внимания. Это был портрет. Поясной портрет, на котором изображена юная красавица. Золотые волосы, яркие синие глаза, нежный румянец, пухлые пунцовые губы, высокая грудь виднеется в вырезе платья.
- Да. Красавица.
Но Алексиор остался равнодушен. Он мог бы любоваться этой женщиной как произведением искусства, чувств его она не затрагивала. А Вильмор следил за ним внимательно, следил за его реакцией, потом спросил:
- А ты? Ты сам не хотел бы на ней жениться? Мне-то, в общем, без разницы, найду себе другую.
Выражение лица царя несколько не соотвествовало спокойному тону, порождая некий диссонанс между звучанием слов и истинным смыслом произносимого.
- Что? - не понял Алексиор, а когда понял, ответил без тени сомнения, - Нет, государь. Не хотел бы. Ты же знаешь, у меня есть невеста. Так что, женись на этой княгине Онхельме из Гермикшей, если решил.
Вильмор, как показалось Алексиору, испытал большое облегчение от его слов, хоть и старался сохранить серьезный и непрницаемый вид. Царь покачал головой, спрашивая:
- Это ты про сестру Маврила?
Алексиор кивнул.
- Хорошо, сынок, как знаешь. А теперь иди, небось, друзья тебя заждались.
Юноша ушел, а царь остался сидеть в своем кресле. Зачем он затеял этот разговор со своим наследником? А...
Все просто. Он ведь хоть и крепок еще, и довольно привлекателен как мужчина, но уже стар, а парень юн, красив, полон сил. Не хотелось повторить ту историю из древней легенды Альбиона про короля Марка, Тристана и Изольду. А потому, если бы он понял, что красавица Онхельма понравилась его приемному сыну, отдал бы ее ему без всяких размышлений. А сам нашел другую...
Правда, эта мысль пожертвовать своими чувствами заставляла царя болезненно морщиться. И нет ничего лучше, чем убеждать себя потом философскими доводами! Мол, в конце концов, много ли ему нужно? Немного тепла, только и всего.
