- Слушай, белый юноша. Мне снилось, что на месте пустыни к северо-западу от Магриха, появилось озеро с кристально чистой водой. Я подошла к воде... И вдруг навстречу мне из глубины открылись глаза. Голубые глаза с глубокими черными зрачками, окаймленными светящимися белыми восьмиконечными звездами.

Алексиор уже понял, но ждал, чтобы царица Астинит закончила свой рассказ.

- Из воды навстречу мне поднялся морской дракон. Он смотрел в мои глаза, а после снова опустился на дно озера, - она молчала с минуту, потом спросила, - Что ты об этом скажешь?

- Ваше Величество, великая царица Астинит, ваш сон может исполниться почти буквально. Потому что, скорее всего, в этой пустыне есть подземные воды. Я могу найти их для Вас, и тогда там действительно появится озеро.

- А тот дракон, которого я видела во сне, указывал на твое появление, мальчик, - подумала царица.

Вслух же она сказала:

- Я желаю, чтобы ты остался при мне. Ты станешь моим личным секретарем.

- О... - выдохнул Алексиор, - Но чем я...

Она не дала договорить:

- Не благодари меня, не утомляй мои уши. Ты слишком умен, чтобы сидеть в тюремной канцелярии этого скорпионьего угла, - она махнула рукой, имея в виду остров Расхаранарт, - А мне нужен такой человек рядом, честный и благородный. Который может мыслить нестандартно, и вместе с тем, не убелен сединами от старости, и не страдает от многочисленных болезней. Я навела о тебе справки, юноша, еще до того, как приехала сюда, а теперь еще больше укрепилась в своем решении.

Алексиор молча поклонился, едва не коснувшись рукой пола. Царица не стала говорить, что хотела бы видеть таким же своего сына, но, увы, сыну абсолютно безразличны дела государства, и лишь женщины имеют для него значение. А с этим юношей ей было интересно беседовать. И потом, помимо гибкого ума, в нем было нечто, весьма редко встречающееся в наше время, несгибаемый внутренний стержень и душевная чистота.

Царица, наблюдая, как молодой человек достойно, без лести и подобострастия воспринял неожиданное назначение, лишний раз подумала, что, оставив этого загадочного юношу при себе, она сможет уберечь его от несчастий. А что несчастья его преследуют с завидным постоянством, это она тоже поняла, потому как помимо дара видеть истинную суть вещей, имела еще и дар пророческий.

В общем, сама того не замечая, царица вознамерилась позаботиться о нем и, в какой-то мере, заметить ему мать.

- Ваше Величество, я пойду за своими вещами, а после сразу же... - начал было Алексиор.

- Нет, Ароис, ты останешься здесь. Твои вещи принесут.

Он понял, что маятник его судьбы качнулся снова.

- Могу я хотя бы попрощаться с друзьями?

- Разумеется.

- Благодарю.

Алексиор собрался уходить, когда царица Астинит проговорила:

- Ты имел в виду местного новоявленного коммерческого гения, смотрителя тюрьмы Кемиля Назираха и этого бывшего бандита Шираса, прославившегося тем, что наследил в гареме нашего главного евнуха? - глаза царицы Астинит искрились смехом.

- Да, ваше Величество, - Алексиорс с трудом сдержался, пытаясь сохранить серьезное лицо.

- Кемиля я тоже желаю перевести в Магрих, на повышение. Грех пропадать такому таланту в глуши. А Ширасу ничего не мешает поехать в столицу вместе с вами. Думаю, и ему можно найти работу? Ты так не считаешь?

Царица-мать говорила все это с каменным лицом, но он понял, что та веселится.

- О, госпожа, Ваше Величество... - забормотал Алексиор, расплываясь в улыбке.

- Иди, мальчик. Обрадуй своих друзей, - а потом строго добавила, - И сразу же обратно!

- Слушаюсь, госпожа! - донеслось уже снаружи.

Царица улыбнулась, глядя вслед мальчишке, и позвала евнухов, чтобы вернуться в свои покои. Ей хотелось побеседовать с ним еще, а заодно узнать, как он познакомился этими двумя столь разными людьми. И вообще, узнать о нем побольше.

***

Итак, новый поворот судьбы.

Алексиор вместе со свитой царицы Астинит отправится в Магрих, его друзья, Кемиль Низарах и Ширас, отправятся вслед за ним. Кажется, Алексиор боялся даже думать на эту тему, дела начинают налаживаться. Возможно, в столице ему удастся узнать о том, что творится дома? Он будет дальше от дома, и вместе с тем ближе. Парадокс.

Но все равно в его сердце поселилась надежда.

Царица Онхельма заперлась в свем кабинете, чтобы хорошенько все обдумать. И чем больше она размышляла о связи девчонки из таверны, сбежавшего наследника и слепой, упорно не желавшей становиться окончательно мертвой, тем меньше ей это нравилось. Первоначальное удовлетворение от своих догадок относительно того, что можно одним махом накрыть всех, сменилось откровенным недоумением.

Почему до сих пор в фиорды не посланы карательные отряды? Как она могла упустить этот момент? Он словно выпал у нее из памяти. Так не должно было быть... Не должно. Завтра же поставить вопрос перед Советом. И допросить береговую стражу, какого черта голуби, укрывшиеся в фиордах еще живы!

Она откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.

Хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо? Делай это сам. Так она и поступит. Она сама возглавит эту операцию. Во всяком случае, будет знать все из первых рук.

Завтра. Сейчас спать.

Она поймала себя на мысли, что собирается пойти к Вильмору.

К Вильмору. Поговорить.

Но Вильмора уже нет. Его будут бальзамировать еще два дня, а после он займет свое место в царском склепе. Онхельме внезапно захотелось еще раз его увидеть, пока он еще во дворце. Пусть он мертв, но он пока еще здесь. Она спустилась вниз, в помещения ледника, туда, где было тело ее последнего мужа. Велела выйти всем, кто там находился.

Так странно, она уже похоронила пятерых, но только с ним ей было почему-то тяжела расстаться. Постояла немного рядом, взяла его холодную, мертвую руку. Его руки были теплыми, они обнимали и ласкали ее, дарили нежность, пробуждали страсть. Онхельма стала задыхаться. Если она дольше останется - разрыдается, начнет биться в истерике, крича, что сожалеет, что не хотела...

Государыня быстро вышла и захлопнула за собой дверь. Прислонилась спиной и прикрыла глаза. Ей нужно было успокоиться, и как всегда, на помощь пришел внутренний советчик, который сказал ей, что она молода, красива, и весь мир у ее ног. А муж все равно был стар, одной ногой в могиле. Так какая разница, чуть раньше или чуть позже?

На самом деле, все происходящее к лучшему. А ей нужно просто немного развеяться. В обществе какого-нибудь приятного молодого человека, намекнул внутренний голос. Что ж, в этом был определенный резон, горячая ночь - это как раз то, что ей сейчас нужно, чтобы выбросить свю эту чушь из головы!

Она вернулась к себе и вызвала камеристку Милу, чтобы та подготовила ее ко сну. Пока та возилась, переодевая ее, царица проговорила, глядя на свое отражение:

- Мила, мне нужет тот товар.

Камеистка на миг оцепенела, затем судорожно сглотнула.

- Что с тобой, ты что, больна?

- Нет, государыня, - голос девицы был еле слышен.

- Ты поняла, о чем я?

Та кивнула.

- Тогда доставишь мне это к полуночи.

Мила похолодела, ей вспомнился разбившийся насмерть прошлый 'счастливец', побывавший ночью в постели царицы. Она еще тогда поняла, что смерть его не была случайностью. А теперь, ей придется отправить на верную смерть другого, ничего не подозревающего мужчину? Он мысленно содрогнулась.

- Что с тобой Мила? Ты странно себя ведешь.

- Ничего Ваше Величество, со мной все в порядке. Я сделаю... доставлю товар...

- Вот и отлично. А теперь иди. Оставь меня.

Мила вышла, чувствуя себя между молотом и наковальней. С одной стороны, она до жути боялась царицу, с другой... Как бы ей не хотелось денег и царских милостей, послать на смерть ни в чем не повинного человека - это было слишком даже для нее. Она забилась в свою каморку и разрыдалась. Но потом все же переступила через себя и пошла исполнять волю своей госпожи.