— Два чизбургера, — смеясь, поправляет он.

— Будет сделано!

Как он Это ест?!

***

Пока Данька спит, я готовлю завтрак на его кухне. Встала я очень рано. Желание остаться целой и невредимой заставило поднять меня на ноги в шесть утра. Уже с утра я позвонила Марку два раза, его номер недоступен вторые сутки. Сейчас позавтракаю и пойду к нему в офис, буду пинать порог его офиса, ожидая его прихода. Пока не увижу его и свой чек он от меня так просто не отделается!

Не красиво скрываться от плохих дяденек, жаждущих оторвать тебе голову. Но у меня веская причина — я пытаюсь достать эти деньги. (Глупая отмазка, но мне от этого легче!)

Сегодня же я найду Марка Антоновича, где бы он ни был, заберу этот проклятый чек и верну деньги. Стас все равно не появится и не принесет мне эти пятьсот тысяч на блюдечке. Он шляется, черти знают где, и на него я рассчитывать не могу. Только на себя и свои силы. Не буду в который раз причитать, как мне все это надоело. Просто у меня есть возможность разобраться с этой проблемой и отдать деньги плохим парням. Отвязаться от них раз и навсегда. Единственное — думаю их не обрадовало мое исчезновение, и за это они по голове меня не погладят. Как бы к сумме еще и процент не накинули, а то влезу в долговую яму по самую шею. Но деньги будут сегодня же и думаю, они не слишком сильно меня накажут при встречи. Надеюсь отделаться небольшим сотрясением. Ну, или на крайний случай, несколькими ссадинами.

В течение пятнадцати минут завтракаю и собираюсь, оставив немного завтрака Даньке. Покушает, как проснется. Хоть яичницей и свежим кофе — отблагодарить друга, за использованную возможность переночевать. Накидываю пальто и выхожу из квартиры. Как только спускаюсь на два пролета вниз — звонит телефон. Номер незнакомый. Мне уже ничего не страшно, я уверенна, что деньги сегодня достану, поэтому беру трубку готовая об этом сказать.

— Доброе утро Валерия, — бархатистый, уверенный голос Марка Антоновича, слышу в трубке.

Другой номер? Но ведь однажды он звонил с другого номера, и именно его я подписала в телефонной книге как «козел». Зачем он меняет номера, как перчатки? Уведомлял бы хоть? Меня со дня на день убьют и некому будет больше расплачиваться с ним за операцию. Как же я хочу накричать на него. Но я всего лишь сжимаю зубы крепче и сквозь них спокойно говорю:

— Здравствуйте. Мне срочно нужен чек и сегодня же. — Не давая, вставить ему и слова, продолжаю, боясь, что отключится или связь пропадет, и он снова будет недоступен.

Что? Он смеется? Да, задорно так! Чувствую себя идиоткой, которая совсем обнаглела и так нагло ставит ему условия. Или он пошутил на счет чека? Передумал? И чек потрудиться заработать надо?! В чем дело то?

— Хорошо, Валерия, если тебе нужен чек сегодня — ты его получишь. Вечером я за тобой заеду, будь готова к пяти, — диктует он мне планы на вечер, — и надень вечернее платье, — добавляет, прежде чем бросить трубку.

— Что?! — разинув рот, говорю в трубку. Но меня слышит разве только бабулька с собачкой, подходящие, к лифту.

Вот наглый то! А если у меня есть планы на этот вечер? А вдруг я сегодня работаю допоздна? Он не посчитал нужным даже удостовериться, есть ли у меня дела на сегодняшний вечер! Благо я сегодня отдыхаю! Ведь это грубо, думать только о себе и том, чего ты хочешь. Вот козел! Хотя чему я удивляюсь, он всегда делает то, что хочет. Свидетелем этого я была в его квартире. И непосредственным участником.

Ну что ж. У меня есть время с восьми утра и до пяти вечера. За это время я отсижу спокойно все пары, позанимаюсь в библиотеке и как раз к пяти уже освобожусь, мы встретимся, и чек будет в моих руках.

***

Скоро уже пять вечера, и я слоняюсь по торговому центру, ожидая назначенного времени. Дома я так и не была — боюсь. Поэтому до вечернего платья я так и не добралась. Придется идти в том, что есть — джинсы, свитер и пальто. Хотя… Какое платье? О чем я только думаю, что за чушь? Даже если бы и была возможность попасть домой, я ни за что бы не надела платье! Ишь чего захотел. Платье. Слишком много чести наряжаться для вас, Марк Антонович! Да и зачем это? К моему телу никакие платья не прилагаются! И проводить с ним время, помимо того, когда он использует это тело, не собираюсь! Я ведь ясно в прошлый раз выразилась. Или нет?

Поскольку Марк собирался подъехать за мной к моему дому, а я там находиться не могу, я скинула ему смс, в которой указала адрес торгового центра где нахожусь.

Ближе к пяти вечера я налопалась, до отвала, фирменных ванильных булочек и мороженного. И теперь довольная, с полным желудком ожидаю Марка, у входа в центр. Надеюсь, успеть сегодня же обналичить чек, либо мне снова придется ночевать у друга, а если не пустит в его подъезде. Не хотелось бы снова вмешиваться в личную жизнь Даниила и просить выпроводить очередную пассию из его квартиры. Вчера, как только я пришла к нему, по лицу друга читалось явное недовольство моей компанией под боком. У Дани были совсем другие планы на вечер. Но на то она и дружба — помогать друг другу.

Думая о друге, я совсем не заметила, как ко мне подъехал незнакомый автомобиль представительского класса. Должно быть это Марк. Окно водителя плавно опустилось, и я увидела лицо, так ненавистного мне арендатора своего тела. Вот почему, таким как Марк все в жизни дано, а таким как я ничего? Вот будь у меня столько денег, то взяла бы в аренду этого дьявола и поиздевалась бы над ним вдоволь!

— Добрый вечер, Валерия, — сказал он, а глаза тем временем пристально изучали меня с головы до пят.

Киваю головой в ответ и иду к пассажирскому сидению. Сажусь, громко хлопая дверью, будто дверкой холодильника. А что? Машина не моя, мне по барабану. Может я привыкла ездить только на москвиче и рефлекс, хлопать дверью, так и остался.

Тишина.

Смотрю в лобовое стекло, наблюдая, как мамаша с двумя маленькими детками и полными сумками, пытается спуститься с лестницы торгового центра. А боковым зрением вижу и чувствую, как он скользит по мне взглядом. Все правильно ты понял, я не надела платье! И не взяла его с собой!

— Я кажется, просил надеть вечернее платье? — голос недовольный, но спокойный.

— Зачем? — поворачиваюсь к нему.

На лице моем искреннее непонимание. Сам же он при параде: пиджак, рубашка, пахнет свежестью и туалетной водой.

— Поужинать в ресторане, — отрезает он.

— У меня нет платья. А если бы и было, все равно не надела его для Вас, — делаю акцент на последнем слове.

Чем мои голубые джинсы и рыжие ботинки не вечерний наряд? Куда мне до ресторанов. Не была там ни разу и не буду. А если и пойду, то точно не с вами.

— Ты опять за свое? — слышу злится. А ты как думал? После того, что ты себе позволяешь в отношении меня, думал я буду с тобой лебезить?! Ну уж нет! — Заметь, я пытаюсь быть тактичным и внимательным…

— И мне на это плевать с высокой колокольни, — перебиваю его заканчивая фразу, — особенно внимательным и тактичным вы были во время нашей последней встречи, — складываю руки на груди.

Слежу за ним. Его скулы напряглись, сжал губы. Что не нравится? А какого было мне тогда?!

— Ты сама вынудила меня. Терпеть твою дерзость я не собираюсь, — грозно бросает он.

— А я терпеть не могу ваше общество, поэтому мы квиты, — выплевываю в ответ.

— Перестань испытывать мое терпение! — зарычал он, резко развернувшись ко мне, от его грозного тона я вздрогнула и сжалась в сидение.

— А то, что? — все же рискнула и спросила.

И пожалела об этом.

Лера.

Марк обхватил мою шею сзади и резко притянул к себе. Внутри все сжалось. Мне стало страшно и очень больно. Но я сжала зубы, чтобы не закричать от его крепкого захвата.

— Глупая дура, послушай меня, — с каждым словом он сжимал пальцы сильнее, — я не хочу причинять тебе боль и трахать тебя против воли. Я пытаюсь быть милым, черт возьми! Когда до тебя это дойдет, наконец? — его глаза сверкают гневом, еще секунда, и он разорвет меня, но сдерживается, — просто заткни свой рот и делай, что тебе говорят, иначе будет хуже!