— Когда я говорил присматривать за ней, это значит, что ни на что другое ты не должен был отвлекаться! Найди ее сейчас же!

— Этим и занимаюсь. Как только найду, наберу тебя, — он не отключается. Оглушающая тишина повисла в трубке.

— Демид вернулся в Москву? — спустя мучительно долгую минуту тихо спрашиваю, ведь именно этого вопроса Семен и ждал, но не решался сказать.

Это единственное имя, что пришло в голову, когда дело коснулось исчезновения Леры. Я понимаю, что это глупо и она ни при каких обстоятельствах не может быть вместе с ним: он улетел еще в выходные, а сегодня вторник. Но чувство беспокойства не дает мне покоя.

— Подписанные договора он оставил в офисе еще в субботу. Только что я звонил в отель, где он остановился. Марк, он не улетел в Москву, он до сих пор находится здесь.

— Ты звонил ему?

— Да. Он не берет трубку.

— Лере?

— Ее телефон отключен, — ответы Семена, как приговоры, которые нещадно бьют будто под дых.

— Я буду на связи, — сбрасываю вызов и со всей силы сжимаю телефон в руке.

Ищу в справочнике номер Леры и набираю ее. Как и говорил Семен, абонент недоступен. Голос капитана информирует, что мы взлетаем через несколько мину, и просит пристегнуть ремни. На автомате выполняю указание.

Закрыв глаза и откинув голову на спинку, пытаюсь восстановить дыхание. Спокойно. Это всего лишь совпадение, Семен найдет ее. Она просто засиделась в гостях у какой-нибудь подружки или у своего друга-гея и совсем забыла о времени. А Демид развлекается с очередной девкой, которую недавно подцепил, и решил полететь позже, после того, как нагуляется с ней. Я предупреждал его держаться подальше от Леры. Я уверен ему дорога жизнь, поэтому он послушал меня.

От мыслей меня отрывает стюардесса, подошедшая ко мне с подносом, на котором стоит стакан и бутылка воды.

— Принесите что-нибудь покрепче, — прошу ее и взглядом сверлю экран телефона в ожидании звонка Семена. Самые страшные опасения о том, что Лера может быть вместе с Демидом, еще не подтверждены, и я должен быть спокоен. Но не могу. Тревога и ожидание звонка грызут меня изнутри.

Примерно через час, когда я опустошил почти всю бутылку виски, Семен, наконец, позвонил:

— Марк, я только подъехал к отелю и… — мешкается друг.

— Что и!? — кричу в трубку, нервно сжимая ее.

— Пару минут назад я видел, как они вошли вместе в отель, где он снимает номер. Мне забрать ее?

— Ты, бл*дь, издеваешься?! Конечно же забрать!! Прямо сейчас!

— Хорошо, — отрезает Семен и уже готов бросить трубку, как я кричу:

— Стоять! Не смей трогать ее! Просто следи за ними и жди меня!

— Марк, не думаю, что это хорошая идея, — пытается переубедить друг, но мне плевать на его мнение.

— Я хочу видеть это своими глазами! Ты меня слышишь — не трогай ее! Просто не высовывайся и жди меня там! Если они покинут отель, следи за их передвижениями и держи меня в курсе! Меньше чем через три часа я прилечу.

— Хорошо, Марк, как скажешь, — он прерывает связь и, услышав гудки, замахиваюсь рукой, намереваясь разбить аппарат об пол. Но, переведя дыхание, останавливаюсь. Телефон мне нужен, я должен быть на связи с Семеном.

Убираю его в карман и встаю с кресла. Этого не может быть! Черт возьми, но факты говорят совсем об обратном!

Лера и Демид вместе в отеле.

Пока мы были в Москве, он ждал ее.

И теперь он с ней, а я здесь, в этом гребанном самолете, и у меня нет возможности заставить его лететь быстрее! Я отказываюсь верить в то, что она нагло лгала мне, и, пока не увижу все своими глазами, не успокоюсь. И если это правда, клянусь Богом, я уничтожу их обоих!

Широкими шагами меряю проход между креслами. Все тело прошибает горячий пот, руки ледяные. Сжимаю кулаки и осматриваю салон по сторонам, пытаясь отыскать хоть что-то, но что — не знаю сам. Внимание привлекает пустая бутылка на столе, и я понимаю, что во рту пересохло. Делаю несколько шагов в сторону ширмы, за которой должна быть стюардесса. В этот момент самолет кренится, и меня отбрасывает в сторону. Из-за ширмы появляется девушка и испуганными глазами смотрит на меня:

— Марк Антонович, просьба сесть на место и пристегнуться.

— Принеси еще бутылку виски, — держусь за спинку кресла пытаясь удержать равновесие и жду, когда самолет вернется в исходное положение, чтобы я смог встать на ноги. Стюардесса осторожно меня осматривает, словно пытается оценить, можно ли мне еще пить:

— Принесу, но чуть позже.

— Я сказал, бл*дь, принеси мне виски прямо сейчас! Иначе я все разнесу здесь нахрен, пока не найду его сам! — кричу на нее и делаю шаг в ее сторону.

— Хорошо-хорошо, Марк Антонович, — выставляет ладони вперед, останавливая меня, — я принесу, только успокойтесь и сядьте на место. Мы попали в воздушную яму, поэтому нужно оставаться на месте и пристегнуться, — она следит за мной до тех пор, пока я не разворачиваюсь и не сажусь в кресло, и, как только пристегиваю ремень, она исчезает за ширмой.

Приоткрываю рот в попытке набрать полные легкие воздуха, но его чертовски мало. Судорожно вдыхаю мелкими, рваными глотками кислород. Ладонью растираю грудь и, сильно сжав ворот футболки, оттягиваю его — он душит меня.

Бл*дь, почему ком в груди размером с огромный камень с каждой секундой становится все тяжелее и больше, грозя разорвать грудную клетку изнутри? Твою мать! Почему. Так. Больно?!

Лера.

От Демида я узнала многое о семье Власовых. Оказывается, бизнес братьям достался от отца, который своими же руками и построил его с нуля. Власов Антон Андреевич любую свободную минуту посвящал своей работе, и именно его заслуга в том, что компания достигла таких размеров и процветает до сих пор. Сыновьям и жене он уделял слишком мало времени. Четыре года назад его не стало. Осталась только мать, Софья Николаевна, которая все свое время тратит на благотворительность.

— Поэтому с самого детства между мной и Марком была негласная борьба за внимание отца, — вытянув ноги вперед, и облокотившись на лодони, продолжил парень, — но, в конце концов, я бросил эту затею, затаив обиду на отца. Я не понимал, почему должен ждать от него слов похвалы или нескольких выходных, чтобы провести время вместе, если я его сын и мне это и так полагается в достатке? Но раз отцу было плевать на меня и на первом месте был бизнес, то и я не собирался тратить на него время.

— Предположу, что из-за отсутствия отца в твоей жизни ты стал капризным ребенком и делал все на зло? — внимательно выслушав, уточняю.

— Не то слово. От обиды я творил ужасные вещи. Забросил учебу, уже повзрослев, бросился во все тяжкие: пропадал с друзьями сутками, уходил в запои, транжирил деньги.

— И это помогло завладеть вниманием отца? — по мне так слишком глупое поведение — решаю про себя.

— Не особо. Отец отчитывал меня, но это было бесполезно. Я был зол на него. За меня беспокоилась только мать. Мне, если честно стыдно, за все глупости, что я вытворял. Это я только сейчас понимаю, когда отца уже нет, что все это была напрасная трата времени. Мне следовало больше времени проводить с ним, а я только доставлял проблем семье.

— А Марк? — я не могу не поинтересоваться и старшим братом. — Точно такую же тактику выбрал по отношению к отцу?

— Марк же наоборот, уважал отца и все его решения, во всем поддерживал. После института пошел на практику к отцу и с тех пор остался в компании. На сегодняшний день он генеральный директор компании.

— То есть ты согласен с тем, что Марк выбрал правильный подход к отцу? — какие же они все-таки разные, теперь я их понимаю чуточку больше.

— Выходит так, — пожимает он плечами и продолжает вертеть в руках пустой стакан.

— Извини, что снова касаюсь этой темы, но после трагедии ваше негласное соперничество переросло теперь уже в ненависть?

— Ты права. Мы и раньше-то не особо интересовались жизнью друг друга, у каждого были разные цели. Если для Марка отец всегда был примером, и он следовал за ним, то я, наоборот, старался делать все на зло, только бы привлечь к себе внимание. Теперь же, после трагедии, виновником которой я являюсь, брат и вовсе не желает знать меня.