Но Женя колебалась.

Нет, их противник сейчас важнее. Нужно знать как его найти. То, чем он занимается должно так или иначе оставлять след в мире, и нужно узнать что это за след, и…

Женя шагнула к полкам и краем глаза обратила внимание на какую-то странность. Посреди прохода справа от нее появилась грифельная доска, которой Женя раньше не видела. Она повернула голову и увидела написанное на ней единственное слово:

ПРИЗРАКИ!

Женя вздрогнула от неожиданности — ей будто в ухо крикнули. По спине ледяной волной побежали мурашки, руки похолодели, страх вырвал ее из сна как клецку из супа. Вздрогнув, Женя очнулась в своей кровати, перед глазами у нее стояли неровные, выцарапанные мелом белые буквы: "Призраки!".

Прошло несколько минут, прежде чем дрожь спала, и Женя разозлилась на себя. Упустила такой шанс! Когда еще теперь Библиотека ей приснится! Впору взвыть от досады.

Сон как будто издевался над ней — еще бы пистолет с флажком "Буу" показали.

Сна больше не было ни в одном глазу и Женя без сожаления вылезла из-под одеяла. Солнце давно поднялось над городом и вовсю светило, просачиваясь сквозь занавески, которые Женя все обещала себе заменить на более плотные: теперь, когда необходимость в ранних подъемах отпала, Женя подозревала что неугомонное светило не раз нарушит ее сон.

Вас решил проблему с занавесками раз и навсегда, неделю назад заклеив окна в своей комнате черной бумагой, после того, как в ясное утро он проснулся от явного запаха гари. Горел он сам.

Удивительно, насколько сложно, оказывается, отыскать в квартире место, куда бы не добирались солнечные лучи. Вас весь тот день провел в шкафу, завернувшись в кокон из зимних одеял. Как только солнце ушло, он мстительно заклеил стекла плотной бумагой, превозмогая боль в затекших конечностях и гудящую от недосыпа голову (а вы пробовали выспаться в шкафу?).

Все то время что Вас не прятался от солнца, он маялся. Раньше он был больным человеком на попечении заботливой сестры. Болезнь костей медленно ломала его тело, превращая его в инвалида. В будущем его ждало только инвалидное кресло и смерть лет в сорок. Чтобы не быть больным, Вас стал вампиром, и угроза инвалидного кресла ушла в небытие, но ничего в сущности не изменилось, он по-прежнему чувствовал себя неполноценным. У него была только его сестра. Затем она сменила работу и теперь… Теперь Вас просто чувствовал себя абсолютно потерянным и бесполезным.

А Женя еще жаловалась на то, что ее талант недостаточно быстро развивается. Нет, она не говорила ничего вслух, держала это в себе, но установившаяся между ними связь сводила на нет все ее попытки оградить брата от своих переживаний. Ее недовольство его и разбудило. В комнате, его усилиями, теперь навсегда установилась искусственная ночь, но он кожей чувствовал, что дневное светило уже встало и ползет по небу, как огромный огненный демон, один взгляд которого может испепелить. Днем Вас прятался от его присутствия во сне.

Сестра сердилась. В абсолютном мраке своей комнаты Васс открыл один глаз и невольно стал слушать. Стук ее сердца. Шаги по полу. Скрипнул паркет в коридоре. Женя включила чайник, нажимая кнопку большим пальцем правой руки. Вас на слух мог легко узнать любой ее палец, назвать любую деталь. Для его слуха больше не было никаких преград, ему не нужно было видеть сестру, чтобы ясно нарисовать ее образ в голове.

Досада. Кисло-горький ее привкус отравлял утро. Женя досадовала на то, что ее талант не подчиняется ей так как ей того хотелось. Вас закрыл глаза. У него не было вообще никаких талантов.

Женя была нужна Н. Васс был нужен только ей одной и то, все больше чувствовал себя вещью, задвинутой на дальнюю полку. Полностью поглощена своими заботами, и не может скрыть этого. Вас ощущал в ней легкий налет чувства вины, быстро испаряющийся с новым приступом раздражения или досады или страха.

Страха подвести Н.

Он тоже смотрел на Васа свысока. Не как на человека, а как на любопытное явление. Н открыто многое, он может все и его снисходительность была Васу поперек горла.

Он скрипнул зубами и усилием воли попытался заглушить эту связь, не чувствовать, не прислушиваться. Зажмурил глаза до разноцветных космических пятен.

Фиолетовое пятно — горечь, зеленое — надежда, желтое — упрямство, черно-серый — страх.

Женя собиралась уходить. Васс считал шепотом, чтобы отвлечься от ее мыслей. Когда счет дошел до трехсот восьмидесяти, Женя подошла к двери в его комнату, так как она была на пути в прихожую. Остановилась.

Заботы, заботы в ее голове. Чувство вины вспыхнуло и тут же растаяло.

Она не зашла.

А Вас принял решение. Он не будет никчемным, нет, он не согласен на это. Он найдет то, в чем он хорош, отыщет в себе талант и сделает все чтобы стать в нем мастером и больше никогда не чувствовать себя ничтожеством.

***

Город утром полон людских тел, но есть ли люди в этих телах? Если внимательно приглядеться к их лицам, то очевидно становится, что тело есть, а человека нет. Есть торопливый автопилот, которому доверено побыстрее и поудобнее доставить тело на работу, не уронив по дороге, в то время как сознание всеми доступными способами сбегает куда-то, неведомо куда. Досматривать сны. Читать книжки и пахнущие типографией утренние газеты. Мечтать под музыку и просто мечтать.

Женя посматривала на людей, думая о том, сколько человек вернется в свои тела, прибыв на работу? Сколько "раскачается" только к середине дня?

Сколько проживет большую часть своей жизни, почти не приходя в сознание?

Люди так жаждут смысла жизни, но чтобы отыскать его нужно жить по-настоящему, и быть внимательным игроком, смотреть по сторонам, анализировать, делать выводы из всего, что происходит. Ведь ничего не происходит просто так, все происходит со смыслом. Его не найти если не жить.

А каково жить без смысла? Женя думала что знает как. Скучно. Рутинно. И тоскливо. Если бы у нее тогда не хватило смелости поверить, и шагнуть в полную неизвестность, перевернув свою жизнь с ног на голову, то все осталось бы по прежнему.

Теперь Женя чувствовала что обеими ногами стоит на правильном пути и он был наполнен смыслом доверху.

Светило солнце, пока его робкие прикосновения были едва теплыми. Небо, после долгого зимнего заключения в серых облаках, было невероятно ярким и голубым. С каждым шагом в центре города, в окружении старых особняков, Женя чувствовала его историю и от этого ее переполняло чувство надежности. А солнце ласкало лицо будто бы приободряя.

К бару, спрятавшемуся в одном из переулков, Женя подошла в почти хорошем настроении, несмотря на утренний провал. Сухие шипастые плети дикой розы, оплетавшей крыльцо вот-вот оживут и расцветут крупными благоуханными цветами. А к вечеру, за этой мирной с виду дверью, соберутся странные и загадочные существа со всего города и это будет их ночь, ведь каждая ночь в году принадлежит им.

Женя распахнула дверь и увидела Н.

Он сидел на гладкой барной стойке, болтая ногами как младшеклассник. Мятая белая футболка с принтом, черные джинсы — так и не скажешь, что перед вами человек, который может одним движением пальца сжечь полгорода. Если не знать, что красивый кованый наруч на его левой руке это оружие столь же разрушительное как атомная бомба, да и сам он полон опасных талантов.

Обманчиво-безопасным его делало мальчишеское, подвижное лицо и рыжие вихры торчавшие в разные стороны. Впечатление портили только неподвижные черные глаза с золотой искрой зрачка, сейчас устремленные на Женю.

— Кофе? — с порога предложил он, усиленней заболтав ногами. Женя ненароком подумала, что будь Н собакой, то вилял бы хвостом.

— Давай.

Она подошла к стойке и села на один из табуретов. Сложностей с их высотой у нее никогда не возникало, Женя была высокой девочкой, всегда становясь первой по росту практически в любой компании. Мальчиков хотя бы с нее ростом, которых она встречала, можно было по пальцам пересчитать. Н стал приятным исключением и из этого правила, обычно возвышаясь над ней на добрых полголовы.