– Отпусти! – пыталась вырваться я.

– Что, милая? Соскучилась по мне?

И это наши первые слова спустя долгие годы разлуки? Могло быть и лучше.

Рон скрутил мои руки и повернул на себя. В голове стучало. Он стоял близко-близко. Высокий, как гора, злой и насмешливый. Без рубахи, демонстрируя красивое сильное тело, сплетенное из мышц. Вот только это тело уже много лет было для меня чужим. Похожий на хищника и безумца Рон пугал. Я не знала человека, в которого он превратился, не знала, чего от него ждать.

– Давненько у нас с тобой такого не было, – шепнул Рон мне на ухо. – Ты изменилась. Смотри, какие длинные волосы отрастила, – дернул меня за хвост, подобрался к шее.

В голове помутнело. Сумасшедший мир… Рон поцеловал мою шею. Целовал агрессивно, так, словно я принадлежу ему и только ему.

И он еще не знал, что от моей руки должен умереть.

ЧАСОМ РАНЕЕ

– Госпожа, что мы будем делать? Он побеждает. Снова.

В груди перехватило. Я смотрела на арену. Бой двух одичавших пленников. Бой на смерть. Много крови, много боли и неминуемая гибель одного.

– Рон! – завопила толпа, и я облегченно выдохнула.

Один боец упал замертво, и остался лишь победитель. Рон. Он стоял, согнувшись, и тяжело дышал. Голый торс в крови. Штаны изодраны. Длинные спутанные волосы облепили лицо. Он выглядел диким зверем и был опасен, как сам дракон.

Вот только он и был Драконом. Драконом, лишенным драконьей силы и оставленным в теле простого слабого человека. Ладно, по поводу слабого, я погорячилась. Даже после трех лет тюрьмы этот мужчина сохранил форму и весь состоял из мышц. Жилистый и сексуальный. Нет, тюрьма не лишила его сил, лишь сделала злее и опаснее.

Прошло десять лет. Рон уже другой, и я другая. Пора бы уже забыть прошлое, отпустить… Но каждый раз, когда я видела его, мир переворачивался. И сейчас Рон стоял там. На арене. А я здесь. Сверху. На стороне его пленителей.

– Живучий гад, – послышалось за спиной.

– Он не умрет никогда, – ответила я, оборачиваясь на Кипа – моего помощника.

Кип – худой моложавый мужчина с узкой полоской забавных рыжих усиков имел обыкновение появляться внезапно и незаметно, и говорить тихим сиплым голосом, будто у него вечно болит горло.

– Все умирают рано или поздно, – пожал плечами Кип и поспешил перевести тему. – Удивляюсь, почему Рона сразу не казнили, после всего того, что он натворил.

– Потому что людям нужно шоу на арене, а для шоу бойцы.

Кип тряхнул головой, словно не соглашаясь, и продолжил:

– Их сумасшедшая группировка облила все бензином и подожгла. Госпожа, Вы помните, что было?!

Разумеется, я помнила. Дракон Рон, лишенный драконьей силы, совсем слетел с катушек и решил разрушить самый богатый район города. Нашел себе дружков для этого грязного дела… Конечно, я помнила. И до сих пор не могла понять его поступка.

Снова посмотрела на арену. Рон продолжал получать почести. Выглядел довольным. Израненным, но довольным. Как петух, победивший в петушином бою. Тут он взглянул в мою сторону. Больше. Он увидел меня. Узнал и оскалился, и сплюнул кровь.

Я ушла. Сердце колотилось. Бог свидетель, лучше бы я не смотрела на проклятые бои, потому что Рон точно не тот, за кого стоит переживать.

– Я видел у него печать истинного, – Кип шагал за мной. – Представляете? Прямо на плече отметина.

– Неинтересно.

– Говорят, Рон ее содрал. Прямо кожу содрал до мяса.

– Неинтересно, – повторила я.

– Нет-нет, я точно видел след от печати, – не унимался Кип. – Это значит, что где-то есть девушка, предназначенная ему судьбой, та, с кем связана его душа.

– Может, тебе показалось?!

– Нет-нет, я точно видел, – Кип усмехнулся. – Хотелось бы мне посмотреть на его истинную пару.

– А мне не очень.

– Да ладно, Вы просто не верите!

О нет, я верила. Как же не верить! Ведь по злой шутке судьбы истинной парой Рона была я.

– Госпожа, – послышалось за спиной. – Там какой-то мальчишка пробрался на трибуны! Идет к нашему несчастному победителю.

– О чем ты говоришь?

– Говорю, какой-то мальчишка идет к Рону. Что нам делать?

– Мальчишка? – ахнула я. – Этого еще не хватало!

Догадаться, чей это ребенок пролез на трибуны, труда не составило! Я спускалась со своего ряда и искала взглядом маленького негодника. Нашла быстро. Впереди, у самой арены кучерявый худенький мальчишка покачивался на носочках, рассматривая бойцов. К счастью, Рон его не заметил, а у меня отлегло от сердца.

– Зак! – я взяла непослушного ребенка за руку и повела к выходу. – Кто тебе разрешал сюда приходить?

– Мам, ну что ты начинаешь?

– Ты прогуливаешь школу, снова.

Мы остановились, и Зак попытался вырваться.

– Не нравится? – ухмыльнулась я.

– Нет, отпусти руку.

– И не подумаю.

– Если не отпустишь, я закричу.

Ого, мой сын пытается шантажировать меня!

– Давай кричи, – оскалилась я. – Выстави себя идиотом.

– Я опозорю тебя перед коллегами.

– И себя опозоришь, – я чуть наклонилась. – Давай, Зак, кричи, и все эти люди запомнят тебя маленьким истеричным мальчиком, и когда ты в следующий раз тайно проберешься на арену, они все покажут на тебя пальцем и рассмеются. Вперед!

Мы перехлестнулись взглядами. Это битва. Битва ребенка и родителя, в которой должна победить мать, и я победила. Как всегда.

– Проклятье! – пробормотал Зак.

– И не ругайся.

– Мам, это нечестно. Почему ты не разрешаешь мне смотреть?! Почему ты смотришь, и нормально, а мне нельзя? Хотя ты девочка.

– Например, потому, что мне не надо ходить в школу.

– А зачем мне эта школа! Зачем?! Я хочу драться, мам?! Ты понимаешь?

В его взгляде было столько страсти, что у меня заныло сердце. Сама я давно потеряла эту страсть к жизни.

– Хочу драться, как эти парни, – продолжал мой сын.

– Ты ведь знаешь, что эти парни – преступники, и в конце каждого боя один из них умирает?

Зак насупился. Выдохнул. Разговоры бесполезны, сын все равно продолжит сбегать, а я продолжу наказывать. Это неизбежно. Заку уже десять, ему нужно выплескивать эмоции, ему нужны бои, это в его драконьей крови.

– Я отдам тебя в секцию по борьбе, – заговорила я, – но только, если ты больше не появишься на этих боях.

– Правда? – Зак заулыбался.

Что же я творю? Ничем хорошим это не обернется. А, если там поймут, что он дракон?

– Правда, – ответила я. – Но если хоть раз придешь на арену, то все закончится.

– Это нечестно!

– Честно, Зак. Ты либо смотришь, как дерутся другие, либо учишься драться сам. Выбирай.

– Сам, – поспешил Зак.

– Тогда пообещай.

Зак нахмурился и закусил губу. Он принимал решение.

– Я не буду приходить сюда, – все-таки сказал сын. – Обещаю, мам.

– Ты знаешь, я слов на ветер не бросаю.

– Знаю. И ты пообещала мне секцию.

– А ты – мыть посуду две недели.

– Это из-за того, что я сегодня прогулял школу?

– Я запретила приходить на арену, а ты пришел, так что это твое наказание.

– Но я не мог не прийти, – крикнул Зак. – Сегодня же был Рон! Он так дрался! Такой злой!

Что-то слишком уж много восторга в словах моего сына. Я нахмурилась.

– Знаю-знаю, – поспешил Зак, – Рон убийца и все такое, но мам, ты видела, как он хорош?

– Видела. А теперь иди домой, Зак.

– Мам, а можно я с ним поговорю? – Зак шагнул ближе и неловко улыбнулся. – Я же больше не приду. Надо попрощаться.

– Чтобы прощаться, надо здороваться, – заметила я. – Разве вы здоровались?

– Нет, но, думаю, Рон видел меня в толпе. Точно видел! Я же махал!

Проклятье, он еще и махал!

– Мам, пожалуйста, я просто попрощаюсь, – просил Зак.